– Садись, – открываю дверь, но Тара топчется на месте.

Хмурится, переводя взгляд с машины на дорогу.

– Вообще-то я хотела пройтись.

– В три часа ночи?

Она выгибает бровь, мол когда это было проблемой, а у меня под кожей воспоминания волной прокатываются. Мы любили вот так ночью погулять пешком. В городе никого, предрассветная тишина и мы вдвоем, за руку по тротуарам. Помню, она однажды обула в клуб туфли, а потом ей захотелось прогуляться. На горизонте брезжил рассвет, Тара натерла мозоли, и мне пришлось нести её на своей спине домой. Не то, чтобы я жаловался. Сейчас бы я всё это повторил, но не на дружеских условиях, которые она выставила.

– Окей, не аргумент. Тогда думаю то, что ты под кайфом убедит тебя сильнее. Хочешь уснуть на половине дороги? Я конечно, донесу, но может побережешь мои ноги? У меня утром тренировка.

– Я в принципе и такси могу вызвать. Ты не обязан, Зак.

Психую, и шумно выдохнув, буквально силой вталкиваю её на сиденье.

– Свои «в принципе» оставь при себе, – рявкаю и захлопываю дверь.

Сонная, еле языком ворочает, но продолжает сопротивляться. Это не золотая рыбка, это пиранья, мать её. В этом она не изменилась за шесть месяцев. Кусала она меня уйму раз, но тогда я заваливал её и зацеловывал, пока не прятала свои зубы и не начинала мурлыкать в моих руках, как податливая кошечка. Сейчас всё иначе. Сейчас мой мозг жрёт брошенная ею фраза о том, что она сделала от меня прививку, и я как не пытаюсь, понять её не могу.

Завожу двигатель и срываю тачку с места.

Включаю тихо музыку. Ночной город проносится за окном, а я скашиваю взгляд на уснувшую малышку.

В клубе ей удалось с горем пополам переодеться. Сейчас на Таре обтягивающий топ и танцевальные штаны всё того же золотого цвета. От длинных ресниц падает тень на худое лицо. Только сейчас осознаю, что она похудела. Тара и была стройной, а сейчас прямо одни кожа да кости. Нет мягких щёк, приятных округлостей. Что с тобой случилось, девочка моя?

Протягиваю руку и убираю за ухо упавший на лицо локон. Раньше у неё были длинные волосы, ниже лопаток. Сейчас до плеч. Ещё одно изменение.

Внутри неприятно давит. Нерациональный страх атакует клетки, подобно вирусу. Что, если за это время она действительно излечилась от нашей болезни? Что, если всё изменилось, а я не в курсе?! Потому что у меня – то ни хрена не поменялось. Я всё также с головой в неё.

Приезжаем по адресу, на который я за эти месяцы мотался не единожды. Там жила другая женщина с мужем, а я как лох сидел в машине и смотрел на окна. Вспоминал, как Тара сидела на подоконнике, пока я курил, выпуская дым в окно.

Привычно бросаю взгляд наверх. Не был здесь около месяца, а если бы приехал, давно бы знал, что она вернулась. Мой провтык.

Интересно, её мать дома?

– Малыш, – тормошу мою спящую красавицу, но она только на другой бок переворачивается.

Усмехаюсь.

Выбираюсь из тачки, беру её на руки и поднимаюсь на третий этаж.

Теперь бы двери как-то открыть. Чёрт. Надо было внизу ключи в сумке откопать.

– Тара, – шепчу ей на ухо, намеренно проезжаясь губами по раковине, в которой крошечный золотой гвоздик виднеется. В паху мгновенно тяжелее.

Её аромат действует на меня как сильнейший афродизиак. Хочу.

Удерживая её одной рукой, стучу в двери, но ответа не следует. Значит, Камилла на дежурстве.

От этой мысли разве что не дурею. Отлично. Только я и Тара!

Бужу-таки её, так как одной рукой я точно ключи не обнаружу.

– Что такое? – сонно бормочет, облизывая свои пухлые губы.

– Ключи где твои? Нам домой попасть надо.

– Ммм, – лезет в спортивную сумку и выживает оттуда связку, – я сама открою.

– Ну конечно. Ты же у нас самостоятельная, и по лестнице сама поднялась и откроешь сама.

Говорю ей в затылок. Знаю, что сейчас она не способна кусаться. Примерно понимаю, на что способен подобный наркотик. Таре повезло, что выпила его немного, иначе бы я её не разбудил сейчас.

– Спасибо, Зак, – медленно моргает, входя в квартиру и намереваясь по ходу закрыть перед моим носом дверь.

Не угадала.

Ныряю внутрь и тут же встречаю её затуманенный взгляд.

– Я тебя не приглашала.

– Я сам себя пригласил. А теперь спать. Мне вставать через четыре часа.

Игнорируя её возмущения, разворачиваю малышку на сто восемьдесят градусов и веду в комнату.

Ностальгия мгновенно забирается в ноздри и растекаются по организму. Сколько раз мы тут с ней зависали не сосчитать. Даже когда просто дружили, а я приезжал к ней фильмы посмотреть. Дебил, думал, что меня по-дружески вставляет проводить с ней время, а на деле не понимал, что меня тянуло уже тогда.

– Зак, не вздумай спать со мной, – бормочет Тара, пока я толкаю её на кровать, а сам укладываюсь сзади. Крепко прижимаю к себе, утыкаюсь носом в волосы.

Мой рай.

– Спи, Тара, я просто рядом побуду, – шепчу на ухо, и не удерживаюсь. Веду носом вниз по шее, и мягко прикусываю кожу. Все мышцы моментально натягиваются струнами. – Каждую ночь мне снилась, ведьма, – целую впадинку, руку перемещаю ей на бедро и сжимаю.

Чувствую, как она вздрагивает. Я хочу её уже почти год. Не трогал ни разу, потому что сначала у нас уговор такой был, а потом.. Потом она просила не спешить. И я не спешил. Дурел, хотел так, что искры из глаз сыпались, сам рукой дело до конца доводил, как последний придурок, но её не трогал, потому что обещал. Хотел, чтобы сама снова попросила, как тогда, в самый первый день нашего знакомства.

Тара хватает мою руку, снимает с бедра и закидывает себе на талию.

– Я не прогоняю тебя только потому что не в силах, – ворчит, явно засыпая снова.

Девочка моя. От мысли, что сейчас вот таким вот её состоянием мог воспользоваться тот мудак меня кроет по новой.

С ним я разберусь. Отобью нахрен возможность совать свой член в девчонок. С Алексом я договорился. Бармен мой старый знакомый ещё с другого клуба. Сейчас он открыл это заведение, но решил сам стоять у бара. Его прёт. Нравится клубная жизнь и закрываться в кабинете он не намерен. Как и позволять таким вот уродам творить подобное в его заведении. После тренировки я заеду и лично «побеседую» с тем упырем. Охрана его не выпустит. Об этом я тоже позаботился.

Крепче прижимаю к себе Тару и проваливаюсь в сон, напрочь забыв, что еще часа полтора назад готов был её придушить. Сейчас она здесь, я дышу ею и снова живу.

Тара

Открываю глаза и тут же щурюсь от яркого света. В горле сухо, голова идёт кругом. Ещё и душно так, что вдох сделать тяжело.

В памяти всплывает причина такого моего отвратительно состояния. Тот урод, что собирался воспользоваться мной… Только начинаю злиться, как сзади раздаётся приглушенный выдох. Напрягаюсь и резко оборачиваюсь.

Зак….

Облегчённо откидываюсь на подушку.

Губы разъезжаются в едва заметной улыбке. Зак крепко спит, и я оборачиваюсь, чтобы пару минут полюбоваться им. Мой недолюбленный мальчик.

Пытаюсь откопать в памяти момент как мы оказались в одной постели, но не получается. Только вспышки какие-то расплывчатые. Кажется, он нёс меня на руках, потом я даже сама шла, а после ничего не помню. Только голос его хриплый на ухо и ощущения мурашек. Зак одет, да и я тоже. Он бы не позволил себе тронуть меня в таком состоянии. От осознания этого сердце тоскливо сжимается.

Он никогда не поступал со мной плохо, именно физически плохо. Морально только убивал раз за разом. Выворачивал наизнанку, постоянно проверяя мои нервы на прочность.

Вздыхаю и зависаю на его сжатых губах. Желание поцеловать его горит ярким пламенем, но вместо этого я сажусь на постели и несильно толкаю его в плечо.

– Зак, просыпайся!

Он недовольно жмурится, открывает один глаз и улыбается.

– Проснулась?

– Да. Тебе пора.

Встаю и отхожу к окну. Подальше. Знаю, что он способен загнать меня в угол, поэтому заранее подготавливаюсь.