Глава 5. ПРЕЗИДЕНТСКАЯ ОБИТЕЛЬ
Если бы общество исполняло свой долг по отношению к себе же, Бен Томпсон, возможно, не погиб бы смертью бандита, а стал бы полезным гражданином. Бен Томпсон был одним из первых техасских антигероев и часто оправдываемым мультиубийцей конца XIX века, в конце концов и сам убитый девятью пулями в остинском варьете. Но будет ли мораль истолкована правильно? Послужит ли она на пользу? Безусловно, нет, пока техасское общество не очистится от соучастия и снисходительности, которые в значительной мере воспитывали и развивали в людях бандитские наклонности. Процесс этот медленный, и техасское общество поощряет его, маня человека надеждой обрести и славу, и деньги через вакханалию убийств и профессиональный терроризм.
"Галвестонские известия".
Лимузин затормозил так резко, что мое лицо ударилось о щечные пластины. С легким скрипом ремни безопасности, охватывающие мою титановую грудную клетку и опору живота, затянулись до предела, но почти сразу же приятно ослабли. Рядом со мной главнокомандующий стрелками Хант выругался просто и мило "мать твою!", потому что мой экзолокоть, непроизвольно дернувшись, слегка задел его красивый римский нос.
С другого моего бока шериф Чейз начал нащупывать застежки ремней, но я отодвинул его руку и ловко расстегнул их сам. Меня начинало сердить, что со мной обходятся, как с калекой или двухлетним ребенком. Когда они вылезли, спотыкаясь о свои церемониальные шпаги - так они мне их назвали, - я выскочил вслед за Хантом с быстротой и ловкостью высокой металлической обезьяны. Остальные четыре лимузина остановились цепочкой - два перед нашим, два за ним, а позади я, как мне показалось, разглядел платформу с транспортером.
Восходящую луну рассекал силуэт шпиля. Ее лучи озаряли другие шпили, а также три башни и шиферную крышу внушительного здания метрах в двухстах впереди. На мой искушенный в декорациях взгляд это был старинный готический особняк, типичный для Америки конца XIX века - весь в балконах, колоннах, мавританских ажурных решетках и украшениях стиля барокко. Ни единое окошко не светилось.
И никаких фонарей между Мной и этим зданием - только низкая светлая стена и триумфальная арка въездных ворот. Фары всех лимузинов были погашены.
Мне пришло в голову, что сцена приготовлена не для президентского приема, а для мелодрамы с привидениями… Не хватало только свечи в одном из окон, да красавицы на первом плане.
И тут, словно Эльмо разгадал мою первую мысль, он прогудел у меня за спиной почти в прежней своей развязной манере:
- Уж этот мне старый скупердяй! Лонгхорн Элиджа засечет насмерть служанку, если она оставит гореть двадцатипятиваттку на эскалаторе или в нужнике, чуть только там подотрутся. Но дай нам только въехать в ворота, Черепуша, и тут все запылает огнями, как в краю эльфов, уж поверь мне!
Фигура позади Эльмо издала мягкий смешок, и я узнал губернатора Ламара. Он сказал:
- Эльмо не слишком выбирает выражения, но действительно, президент Остин - бережливая старая душа и живет просто, как Тимон Афинский, наглядно опровергая инсинуации тех, кто обвиняет наших представителей власти в мотовстве. Как, сэр, в состоянии ли вы пойти дальше пешком? Ради вашего достоинства мне не хотелось бы, чтобы вы дальше проследовали в горизонтальной позе - в транспортере или на носилках, - конечно, если вы не считаете, что это обязательно с медицинской точки зрения.
- Мы бы довезли вас до самых дверей, - заверил меня главнокомандующий Хант, - но давний обычай требует, чтобы к обители преза все без исключения приближались пешком.
- Мы оба, естественно, пойдем рядом с вами и будем вас поддерживать, - добавил шериф Чейз. - Эльмо, возьми его под правую руку.
- Вздор, джентльмены, я вполне способен двигаться без поддержки и в вертикальной позе на моих верных экзоногах, - ответил я шутливо, сдержав негодование, которое у меня вызвало это новое доказательство, что они смотрят на меня, как на тяжелобольного.
И я зашагал к темному зданию.
Эльмо пошел рядом со мной, но, к счастью, для его ребер, он не попытался взять меня под руку, и тем самым избежал тычка эк-золоктем.
С другого бока ко мне подскочил профессор Фаннинович, распутывая какие-то провода и бормоча:
- Сэр, именем науки умоляю, разрешите я подсоединю электроды к вашему…
- Нет! - рявкнул я.
- Но можно мне хотя бы сопровождать вас и наблюдать…
- Да. Только без рук!
Темные фигуры, вылезшие из первых двух лимузинов, расступились перед нами. Я заметил, что они облачены в темную форму, состоявшую из высоких сапог и черных шляп с обвислыми полями, а также - что они вооружены тяжелыми лазерными карабинами. Древние магазинные винтовки или даже мушкеты более гармонировали бы с церемониальными шпагами Ханта и Чейза, но тут я вспомнил, как Рейчел говорила, что ее отец пытался оборудовать сцену подлинным ледником для по-японски изящной пьесы Уайлдера "На волосок от гибели", и решил, что вольные стрелки Ханта, между которыми мы проходили, должны считать себя счастливыми, что их не нагрузили церемониальными атомными бомбами.
Тут губернатор Ламар, следуя за мной почти вплотную и едва не наступая мне на пятки, произнес- негромко, но очень внятно:
- Всем идти медленно! Мы не хотим торопить сеньора Ла Круса, дабы не напрягать его ослабленное сердце!
Тут уж я не выдержал. Как будто в невесомости сердцам не нужно работать в полную силу, чтобы снабжать ткани кислородом и прочими питательными веществами! Например, мозг, который, готов я был поклясться, у нас, космовиков, наверняка вдвое больше, чем у этих техасских тупиц! Сплошное мясо и никакого мозга, как у динозавров!
Я зашагал со всей доступной мне быстротой, делая гигантские шаги. Мой плащ развевался у меня за спиной. Почти сразу же Эльмо и Фаннинович запыхтели. Так велико было мое бешенство, что я ничего вокруг не замечал и даже не задумался о назначении окопов, к которым мы приближались, и металлической ограды с узкими прорезями по ту их сторону. И даже о том, что это за смутные фигуры скорчились за оградой.
