1151. Г. А. Потемкин — Екатерине II
6 сентября [1791]
Хорошо было, но стало хуже. Четверо сутков безпрерывный жар и боль головная и слабость крайняя. Я во власти Божией, но дела Ваши не потерпят остановки до последней минуты1. Не безпокойтесь обо мне, матушка родная, верьте и тому, что Богу известно, что с благодарностию неограниченною и привязанностию истинно сыновнею до последнего издыхания
вернейший и благодарнейший
подданный
Князь Потемкин Таврический
Пот меня облегчил.
Искренний поклон Платону Алек[сандровичу]. Истинно не смог писать.
1152. Г. А. Потемкин — Екатерине II
Благодаря Бога, есть мне легче, моя матушка родная, Всемилостивейшая Государыня. Ожидаю полномочных, по приезде их стану стараться кончить с помощию Божиею.
Кормилица моя, я до последнего издыхания Ваш
вернейший и благодарнейший
подданный
Князь Потемкин Таврический
10 сентября [1791]
1153. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович. Твои письмы от 29 августа и 6 сентября мною получены1. Первое меня много обрадовало, ибо видела, что тебе было лехче, а другое паки во мне умножило безпокойство, видя, что четверо сутки ты имел непрерывный жар и боль в голове. Прошу Бога, да подкрепит силы твои. Не сумневаюсь, что по делам все пойдет, но каково больному дела, я по себе знаю.
Я, слава Бога, здорова, и колики отстали вовсе, чего приписываю поясу и венгерскому, что Вы посоветовали употребить. Прощай, мой друг, Христос с тобою.
Сен[тября] 16 ч., 1791 г.
Платон Александрович благодарит за поклон и сам к тебе напишет.
1154. Г. А. Потемкин — Екатерине II
16 сентября [1791]. Яссы
Матушка родная, Всемилостивейшая Государыня. Благодаря Бога я начинаю получать силы, хотя очень помалу. Но стреляние в ухо меня мучит. Такого году никогда не бывало: все немогут. Дом мой похож на лазарет, в армии в лазаретах больных 8 т[ысяч], да при полках 10 тыс[яч]. Слава Богу, что не мрут. Турков жду чрез четыре дни1. Много ожидаю плутовства, но я остерегусь. Описание всему, что было говорено с драгоманом и другими, пришлю с будущим курьером2. Ей Богу, не могу написать, так голова слаба3. Цалую ручки Ваши и по смерть
вернейший и благодарнейший
подданный
Князь Потемкин Таврический
К Ришелье я послал все с П[ринцем] Нассау. Иначе было не с кем. Да я его считал едущего в армию по его письму, но узнал от Сомбрюля, что он не поехал4.
1155. Г. А. Потемкин — Екатерине II
21 сентября 1791. Яссы
Матушка родная, Всемилостивейшая Государыня!
Третий день продолжается у меня параксизм. Сил лишился и не знаю, когда будет конец. Я по смерть
вернейший и благодарнейший
подданный
Князь Потемкин Таврический
Платону Александровичу мой поклон.
1156. Г. А. Потемкин — Екатерине II
Секретно
Ежели Бог даст, что скоро согласимся о мире, нужно меня разрешить предварительно, как итти отсюда, ибо ежели не чрез Польшу, то нет возможности инде прокормить да и провезти больных степью нет способу. Весьма меня заботит и флот гребной. Опасаюсь, что Лиман замерзнет прежде, нежели оный притти может.
К.П.Т.
21 сент[ября] 1791. Яссы
1157. Г. А. Потемкин — Екатерине II
26 сентября 1791 г. Яссы
Матушка Всемилостивейшая Государыня! Измученный жестокими моими страданиями не могу я сам писать. Попов донесет Вашему Величеству о моем состоянии, я же до последнего издыхания
Ваш благодарнейший и вернейший подданный
Князь Потемкин Таврический
Матушка моя родная.
1158. Г. А. Потемкин — Екатерине II
27 сентября 1791
Матушка родная, жить мне больше тяжело, что тебя не вижу.
1159. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович. Всекрайне меня безпокоит твоя болезнь. Христа ради, ежели нужно, прийми, что тебе облегчение, по рассуждению докторов, дать может1. Да, приняв, прошу уже и беречь себя от пищи и питья, лекарству противных. Бога прошу, да возвратит тебе скорее силу и здравье. Прощай, мой друг.
Платон Александрович тебя благодарит за поклон и весьма тужит о твоем состоянии. С имянинами тебя поздравляю и посылаю шубенку2.
Сент[ября] 30 ч., 1791
1160. Г. А. Потемкин — Екатерине II
2 октября 1791. Яссы
Матушка Всемилостивейшая Государыня! В теперешнем болезнию изнуренном состоянии моем молю Всевышнего да сохранит драгоценное здравие твое, и повергаюсь к освященным Вашим стопам
Вашего Императорского Величества
вернейший и благодарнейший подданный
Князь Потемкин Таврический
Матушка, ох как болен.
1161. Екатерина II — Г.А. Потемкину
Друг мой сердечный Князь Григорий Александрович. Письмы твои от 25 и 27 я сегодня чрез несколько часов получила1 и признаюсь, что они крайне меня безпокоят, хотя вижу, что последние три строки твои немного получе написаны. И доктора твои уверяют, что тебе полутче2. Бога молю, да возвратит тебе скорее здоровье.
Окт[ября] 3 ч., 1791
1162. Г. А. Потемкин — Екатерине II
Яссы. 4-го октября 1791 году
Матушка Всемилостивейшая Государыня. Нет сил более переносить мои мучения. Одно спасение остается оставить сей город, и я велел себя везти в Николаев. Не знаю, что будет со мною.
Вернейший и благодарнейший
подданный
Одно спасение уехать.
Комментарии
(сост. B.C. Лопатин)
В настоящее издание вошли 1162 письма и записочки. Из них 830 принадлежат Екатерине II, 332 — Потемкину. Если взглянуть на это собрание писем внимательно, то окажется, что до сближения императрицы с Потемкиным они обменялись письмами всего лишь 3 раза. Положение меняется после приезда Потемкина в Петербург по вызову Екатерины. За 9 лет с февраля 1774 г. до 1783 г. государыня написала ему 568 писем и записочек, получив в ответ только 64. На самом деле ответных писем Потемкина было больше, но осторожная и опытная Екатерина сжигала любовные послания своего избранника. Он же сохранил все (или почти все) письма и записочки влюбленной в него женщины (ставшей с 8.VI. 1774 г. его женой). Поначалу она писала их чуть ли не каждый день, а то и по нескольку раз за день. Таких коротеньких, нежных «цыдулок» набирается до 200 (1774–1775). Когда же между супругами и соправителями устанавливается регулярная переписка, вызванная длительным пребыванием Потемкина на юге (сначала занятого устройством вверенных его управлению губерний, строительством городов и Черноморского флота, присоединением Крыма, затем войной), соотношение писем корреспондентов выглядит принципиально иначе. Из 527 писем, которыми они обменялись за 8 лет (с 1783 по день кончины Потемкина 5 октября 1791 г.), на долю князя приходится 266, на долю императрицы 261 письмо. Хотя порой невозможно строго разделить личную и официальную переписку (личное и государственное тесно переплеталось друг с другом), следует еще раз подчеркнуть: настоящая публикация основана на личной переписке. Несколько официальных документов включены в ее состав (не более 20–25) из-за важности их содержания. Сама же официальная переписка весьма обширна и опубликована далеко не полностью (на 60–70 %).[454] Она состояла из донесений, рапортов и представлений Потемкина на высочайшее имя и рескриптов, указов императрицы на имя князя. Только во время войны 1787–1791 гг. Екатерина направила Потемкину около 100 рескриптов (официальных уведомлений и распоряжений, главным образом, по вопросам войны, мирных переговоров, отношений с другими державами). В свою очередь Потемкин направил к ней более 300 донесений и рапортов о ходе боевых действий, о мирных переговорах, о планах войны, более 100 представлений о наградах отличившихся в сражениях генералов, адмиралов, офицеров, о производстве в чины. Им составлены десятки записок по самым разнообразным вопросам: от способов комплектования армии до построения новых типов военных судов, от крупных стратегических комбинаций до тактических разработок ведения боевых действий в различных условиях. Ведь Потемкин был не только главнокомандующим вооруженных сил юга России, но и оставался президентом Военной коллегии. Эти официальные документы в значительной мере использованы при комментировании писем, как, впрочем, и письма Екатерины II и Потемкина другим лицам, указы, ордера, сообщения, написанные или продиктованные ими.
