Литмир - Электронная Библиотека

Миреллу потрясли эти ветхие домишки, нанизанные словно бисерины на одну нитку, натянутую вдоль склона горы. Сквозь подслеповатые окошки пробивался тусклый свет. Недалеко от домов была сооружена огромная крытая терраса, где стоял накрытый стол, за которым уже сидели местные жители – преимущественно мужчины, – гости из соседней деревни, археологи, представители местных властей, полицейские и военные.

Параллельно с этой террасой тянулась другая, где на жаровнях и вертелах женщины в темных одеждах готовили угощение. Другие обслуживали стол, поднося свежеиспеченный хлеб, меняя грязные приборы на чистые. Они делали это быстро и ловко, изредка бросая любопытные взгляды на мужчин, а затем о чем-то шептались, сбившись в кучку.

Адам помог Мирелле выйти из машины и повел ее к столу. Женщины, завидев мужчину, поспешили закрыть лица, но, узнав его, приветствовали открытыми и радушными улыбками. Дети бежали за ним восторженной толпой, мужчины жали ему руку, но никто из них не взглянул на Миреллу.

За столом для них быстро отыскались свободные места. Оказалось, что многие из присутствующих знали телохранителей Миреллы, как чемпионов по борьбе, поэтому каждый захотел с ними выпить. Мирелла подумала о том, что это может помочь им с Адамом избавиться от них во время восхождения.

Затем подали раки, национальный алкогольный напиток, который готовили из смеси виноградного сока с анисом и разбавляли водой прямо в стакане. Турецкое гостеприимство предполагало обильное угощение, и селяне с удовольствием смотрели на Миреллу, которая поглощала пищу с большим аппетитом.

– Они уже полюбили тебя всем сердцем, – шепнул Адам, поднося к ее рту кусочек жареной дичи.

Вскоре подоспела новая перемена блюд. Люди постепенно сбились вокруг них в кучу, обнаружив, что она свободно говорит по-турецки. Адам посоветовал ей не распространяться о том, что в ее жилах течет турецкая кровь, иначе расспросам не будет конца. Они и так хотели узнать о ней как можно больше, но сдерживались лишь потому, что она была женщиной и пришла вместе с Адамом. Турки соблюдали правила приличия, поэтому задавали вопросы не напрямую, а через Адама. Миреллу это забавляло – ведь она понимала их вопросы и не нуждалась в переводчике. И кроме того, Адам говорил по-турецки не так уверенно, как она, что, впрочем, не мешало им следовать этикету.

Некоторые вопросы показались ей до смешного нелепыми. Она с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться. Да и последовательность, в какой они задавались, была уморительна. Издалека ли она прилетела на самолете? Говорит ли по-турецки ее муж? Занимается ли она археологией, как Адам? Умеет ли она ездить верхом? Сколько в Штатах стоит галлон газа? Водит ли она машину? Жила ли она в доме матери, когда у нее не было собственного телевизора? Почему она раньше не приезжала в горы? Сколько времени прошло с тех пор, как она потеряла мужа? Сколько стоит галлон топлива для самолета? От всех этих вопросов их с Адамом спасли музыканты. Вдруг раздались звуки тамбуринов и скрипок, пространство возле стола очистилось, и начались танцы.

Вечеринка продолжалась всю ночь и весь следующий день для тех, то пожелал остаться. Те, кто собирался идти в горы, отправились спать рано. Их развели по домам и уложили в кровати под овечьи шкуры.

Около двух часов ночи Миреллу, Адама, Фуада с Даудом и еще нескольких человек разбудили и напоили горячим сладким кофе. Адам подобрал для Миреллы ботинки с шипами.

– У тебя есть теплый шарф и шапка? – озабоченно поинтересовался он. – Если нет, мы найдем тебе что-нибудь подходящее.

К счастью, в ее чемодане оказались нужные вещи. Ночь была холодной и ясной, высоко в небе сверкали яркие звезды, узкий серп луны посматривал на них с высоты. Адам предупредил ее, что ночью в горах очень холодно, и поэтому ей следует надеть шубу, а когда взойдет солнце, сразу станет жарко, и они даже смогут позагорать.

В джипе их уже ждали приятели Адама, его верные спутники в этих восхождениях, и три собаки. Мирелле показалось, что они похожи на английских мастифов, но выяснилось, что это особая порода, не известная больше нигде в мире и выведенная специально для охоты на волков.

– Извини, но тебе придется ехать сзади с Асланом и собаками, – вздохнул Адам. – Мне нужно, чтобы Демир сидел рядом и предупреждал меня об опасностях дороги, о шатких валунах и прочем, пока я буду вести машину. Дорога будет неровная и очень пыльная. Мы впервые поднимаемся в гору после зимы, и потому никто не знает, что нас ждет впереди.

Адам рассадил всех по местам и завел машину, после чего протянул Демиру и Аслану по огромной гаванской сигаре и повернулся к Мирелле:

– Ну что, ты рада?

– Очень, – отозвалась она. В этот момент на память ей пришли образы всех героев, которые в юности потрясли ее воображение: Кларк Гейбл, Дик Трейси, Эрол Флинн, Эрнест Хемингуэй. Может быть, даже Индиана Джонс? – Я представляю себя на месте Кэрол Ломбард или Ингрид Бергман.

– Ты забыла о Гарбо и Гарднер, – рассмеялся он. – Я всегда мечтал закончить свои дни на глазах у кинобогинь, которым поклонялся в юности.

Он поднес спичку к сигаре, и пламя осветило его лицо. Он не отрываясь смотрел на Миреллу, и она подпала под очарование его взгляда. В этот момент несколько женщин подбежали к джипу, держа в руках одеяла, бутыли с бренди и корзины со съестными припасами. Они затолкали все это в машину и пожелали путешественникам счастливого пути.

– Держись за поручень над дверцей и за спинку сиденья. Нам предстоит нелегкий путь. Если будет тяжело, тебе поможет Аслан, – напутствовал ее Адам.

Он подал сигнал к отправлению, и заботливые турчанки, которые пытались подложить под зад Миреллы подушки, отскочили от машины. Джип Адама возглавлял колонну, за ним следовали еще четыре машины. Вся деревня вышла их проводить. Все были в приподнятом настроении, предвкушая путь по бездорожью в тридцать две мили к северу, а затем нелегкое восхождение в гору. Наградой им должно было служить изумительное зрелище: восход солнца над высочайшей горной вершиной мира.

Глава 25

Если подъем по склону Немрут-Даги в джипе оказался довольно сложным, то пешее восхождение на вершину было настоящим испытанием для Миреллы. Настал момент, когда она решила, что ей это не осилить. Эти двести пятьдесят футов дались ей с неимоверным трудом, и лишь заверение Адама, что ее ожидает зрелище, равного которому невозможно себе представить, заставляло ее идти вперед.

Наконец, взмокшие и еле живые, они оказались на вершине. Небо постепенно светлело, и из темноты вынырнули очертания тридцати пяти олимпийских богов. Они ежедневно пробуждались на этой вершине еще за много лет до Рождества Христова.

По-прежнему было холодно, но Мирелла обливалась потом и тяжело дышала от усталости. Она опустилась на валун, пытаясь восстановить дыхание, но в это время статуи начали оживать в лучах рассветного солнца, поднимать головы и наполняться жизненной силой. От этого мистического действа сердце у нее стало биться учащеннее, а дыхание замирало в груди.

– Нет, не снимай шапку! – кинулся к ней Адам. – Потерпи немного, скоро станет тепло. Давай я помогу тебе.

Он снял с себя шарф и вытер им испарину с ее лба и шеи. Их спутники подошли ближе, прислонились к валуну, на котором она сидела, откупорили бутылки с бренди и, сделав по большому глотку, протянули бутылки Адаму и Мирелле.

Уже стало достаточно светло, чтобы можно было погасить сигнальные фонари. Оказалось, что в сотне ярдов от них обосновалась еще одна группа туристов, любящих острые ощущения. Адам подозвал собак и велел им сидеть рядом. Затем он поднял Миреллу с валуна и посадил к себе на колени. Ей было приятно чувствовать тепло его тела, и она откинулась ему на грудь, положила голову на его плечо и стала ждать рассвета.

Постепенно серое небо окрасилось в розовые тона, из-за хребта хлынули оранжевые лучи, они осветили небосвод и согрели камни на вершине. Статуи богов ожили, тронутые ласковым солнцем. Это было так восхитительно, что Мирелла не удержалась и закричала. Ей вторили видавшие виды псы, которые огласили окрестности радостным лаем.

65
{"b":"97191","o":1}