Тебе роняют дар листвы червонной -
Три голубя… О, пиршество святое!
Вкусила ты бессмертного плода,-
И мне дана причастная чреда…
Сплетясь, стоим… Колонна -
Под нами. С небосклона
Тремя лучами свет струит звезда.
К ним столп стремит, белея,
Упругий стебль, как стройная лилея.
* * *
Земная песнь, молчи
О славе двух колец в одном верховном,
О двух сердец слияньи безусловном!
А ты, колонна светлая, умчи
Меня в эфир нетленный,
Любови совершенной
Слепого научи!
Паломнику, чей посох — глаз в ночи,
Кого кольцо ведет путем неровным,-
Всю тайну плоти в пламени духовном
Разоблачи!
ГОЛУБОЙ ПОКРОВ
Цикл сонетов
PROOEMION[24]
«Ora е sempre».
— «Ныне и вечно»
Был Оrа — Sempre тайный наш обет,
Слиянных воль блаженная верига:
Мы сплавили из Вечности и Мига
Златые звенья неразрывных лет.
Под землю цепь ушла, и силы нет
В тебе, Любовь, лелеемого ига
Тюремщица и узница,— для сдвига
Глубоких глыб, где твой подспудный свет.
Но не вотще в свинец того затвора,
Что плоть твою унес в могильный мрак,
Я врезал сталью наш заветный знак.
В одно кольцо сольются кольца скоро,
И с Вечностью запретный Мигу брак
Свершится. «Sempre, слышишь?»-«Слышу. Оra».
1 «Покорствуя благим определеньям…»
Покорствуя благим определеньям,
Усладой роз устлали мы порог,
Положенный меж наших двух дорог:
Моей — к ночным, твоей — к дневным селеньям.
Но если ты, склонясь к моим томленьям,
Меня вела — и я не изнемог,
И свет, слепец, тобою видеть мог:
Являйся мне, послушная моленьям,
С кропильницей в сомкнувшихся руках,
Чуть зримая за тонким покрывалом,
Вся — звездный путь в прозрачных облаках,-
И помавай над путником усталым,
Над жаждущим, влачащимся в песках,
Охладных пальм легчайшим опахалом!
2 «Я видел: путь чертя крутой дугой…»
Я видел: путь чертя крутой дугой,
Четой летим в эфире лебединой:
С уступа гор — в нагорье за долиной -
Так две стрелы спускает лук тугой.
И черен был, как ночь, из нас единый;
Как снег белел с ним свившийся другой:
Не змия ль брак с голубкою благой
Сплетенных шей являл изгиб змеиный?
И видел я, что с каждым взмахом крыл
Меняли цвет, деляся светом, оба;
И черный бел, и белый черен был.
И понял я, что Матери утроба,
Как семя нив, любви лелеет пыл
И что двоих не делит тайна гроба.
3 «Над глетчером, лохматым и изрытым…»
Над глетчером, лохматым и изрытым,
Мы набрели в скалах на водоем.
Георгий ли святой прошиб копьем
Кору ключей? Но некий конь копытом
Ударил тут; и след все зрим… В забытом,
Отшедшая, убежище своем
Мы вновь сошлись,— вновь счастливы вдвоем
В святилище, завесой туч укрытом!
В венке циан, припала ты на грудь…
Чрез миг — сквозила в облаке, венчальный
Целуя перстень и завет прощальный
Шепча: «Любить — мы будем! Не забудь!..»
И, тая,— тайный знак знаменовала,
Как будто сердцу сердце отдавала.
4 «Пустынных крипт и многостолпных скиний…»
Пустынных крипт и многостолпных скиний
Я обходил невиданный дедал.
Лазоревых и малахитных зал,
Как ствольный бор, толпился сумрак синий.
Сафир густел, и млел смарагд павлиний
В глубокой мгле воздушных покрывал,
Какими день подземный одевал
Упоры глыб, мемфисских плит старинней.
Дикирий и трикирий в двух руках
Подъемля, ты предстала мне при входе
В мерцавший сад — как месяц в облаках -
В когорте дев, покорных воеводе.
Вскричала: «Myrias, arma!..»[25] Блеск свечей
Разлился вкруг, и звякнул звон мечей.
5 «Когда бы отрок смуглый и нагой…»
Когда бы отрок смуглый и нагой,
С крылами мощными, с тугим колчаном,
Не подпирал усильем неустанным
Мне локоть левый, и рукой другой
Не на твоей висел руке благой
Я тяжким телом,— как над океаном
Могли бы вместе мы к заветным странам
Эфирный путь одной чертить дугой,
Подруга-вождь? Но, в заревой купели
Прозрачных лон, уже растет кристалл,
Уж над волной зубцы его зардели.
Он островерхим островом предстал.
Доступны осиянные вершины…
В заливах слышен оклик лебединый.
6 «Есть нежный лимб в глубоком лоне рая…»
Есть нежный лимб в глубоком лоне рая,
Марииной одеян пеленой,
Елей любви, двух душ сосуд двойной
Наполнивший до их земного края,
Блаженно там горит, не умирая,
Лелеемый живой голубизной
Воздушных скал. Там, с ласковой волной
Святых морей лазурию играя,
Сафирный свод таит теней четы,
Залог колец обретшие в просторе
Божественной, бездонной полноты.
Разлуки там пережитое горе
Утешилось… Туда уводишь ты
Мой зрящий дух чрез пламенное море.
7 «И там войти в твое живое лоно…»
И там войти в твое живое лоно,
В воскресшее, любовь моя могла.
В нем розою дышала и цвела
Твоя любовь, и рдела благовонно.
И было, как ночной эфир, бездонно
Твоих святынь объятие. Пчела
Из розы мед полуденный пила
И реяла над сладостной влюбленно.
По телу кровь глухой волной огня
Клубила пурпур мглы благоуханной;
А в глубине лазури осиянной
Пчела вилась крылатым диском дня.
Хмелело солнце розой несказанной…
Ты в солнце недр явила мне — меня.
