Взгляд Лены упал на "Белые ночи". Она взяла сборник свободной рукой, стала бездумно пролистывать. Интересно, писала ли здесь сама Лариса? Да. Вот - Л.Старцева, "Юные и прекрасные". Лену сроду не интересовала литературная жизнь, зато ее очень интересовали люди. Чем они живут, о чем думают. Например, свекровь - что она за человек такой? Красивая, ухоженная, уверенная в себе. Умная. А что там дальше, внутри? Что она может написать - интересно же! Лена открыла статью. Перед текстом - яркая фотография: Лариса в окружении детишек возраста Борьки и постарше. Свекровь обнимала за плечи хрупкую сероглазую девочку, лицо малышки показалось Лене странно знакомым. А статья рассказывала о некоем конкурсе юных талантов, который проходит в столице. Лена пробежала текст глазами и наткнулась вдруг на знакомую и необычную фамилию - Уилсон. Где она слышала это имя? Двумя строчками ниже Лена нашла ответ - Джейн Уилсон. Ах да, ликеида из Америки, Лена смутно припомнила, что встречалась же с этой самой ликеидой, если, конечно, то была она… Наверное, она, кто же еще? Давно, еще до свадьбы. Красивая девушка, Алеша с ней был знаком по службе, возил ее куда-то там. Она еще церковью интересовалась. И что, и что? Надо же…

"Одна из самых одаренных российских маленьких поэтесс. Виктория - дочь Джейн Уилсон, ликеиды-генетика, которая работает ныне в Челябинске. Вот уже восемь лет Джейн воспитывает дочь в одиночку, как случается, папа слишком занят, чтобы вспомнить о существовании собственного ребенка. Джейн обмолвилась, что отец девочки - пилот, бывший ликеид с хроническим расстройством психики, проживает ныне в Петербурге и посещает сомнительную старохристианскую церковь, имеет собственную семью. Тем не менее, Виктория…"

Сборник выпал из рук, звонко шлепнул обложкой по полу. Лена замерла, глядя в окно.

Восемь лет. С небольшим. Борьке, зачатому сразу после свадьбы, семь с половиной. А ведь все сходится. Все! Лена вспомнила даже, как и когда это могло случиться. Был такой переполох, Алеша едва не погиб вместе с этой Джейн. Лена несколько дней сходила с ума, пока он не позвонил из Уфы.

Она подняла журнал и внимательно вгляделась в лицо девочки рядом с Ларисой. Тут и гадать не надо. Его лицо. Даже свои дети не так пошли в Алешу. Разве что Анька отчасти.

А он, значит, так и молчал все это время. Помогал ли он Джейн? Может быть. Может, и встречался с ней? Лена вздрогнула. Да ты что, как ты можешь такое подумать?! Ну соблазнила его эта ликеида, бывает. А тебе самой не нравился, например, чтец Игорь и помани он тебя - что было бы? Но иметь любовницу втайне от семьи? Алеша на это не способен.

Хоршо, что все выяснилось, подумала Лена. Неприятно было только вспоминать о свекрови, потому что чуткая Лена отлично ощутила, зачем все это, и неожиданный приход в больницу, посещение внука и ненароком подсунутая тетрадка… Все то же было под этим, оказывается, вовсе не всплеск родственной любви, а все то же стремление разбить семью сына с неподходящей ему женщиной. Лена достала четки. Встала на колени. Плевать - ну и пусть увидят, пусть подумают, что она ненормальная. Ей хотелось бы встать сейчас коленями на битое стекло. Потому что должен же кто-то заплатить за все это. Господи, мы же опять, опять натворили столько гадостей, как же Ты терпишь нас? Лена заплакала и начала молиться.

Алексей не стал отключать ВН. Может, перед полетом и стоило бы, но сейчас - не так уж важно выспаться. Да, он устал после ночного, но это не принципиально. Позвонил в обе больницы - у Митьки новостей не было, а состояние Марии Петровны ухудшилось. Позвонил Рите - та специально приехала из Соколова Ручья, чтобы посидеть с племянниками. Дети, слава Богу, были в порядке. Борьку она уже разбудила в школу, а девочек в сад не поведет, далеко, нет смысла. Алексей пообещал, что заберет детей вечером. Лег, но ВН не отключил - тревожно, может случиться все, что угодно. И все же когда звонок выдрал его из сна, он глянул на часы и зло чертыхнулся - час всего проспал. Тут же взял себя в руки. Неважно. Мало ли, что там ему скажут - уже просто боишься звонка. Алексей включил экран и увидел мать.

Она говорил с ним из какого-то кабинета, явно рабочего. Одета и накрашена в деловом стиле.

- Алеша, ты один? Доброе утро.

- Привет, - сказал он, - да, детей нет.

Мама чуть заметно кивнула.

- Как дела у Мити? - осведомилась она.

- Без изменений. Я у них еще не был, только из рейса.

- Так ты спал? Я, наверное, разбудила - извини.

- Ничего, - сказал Алексей, пытаясь понять, что же вдруг понадобилось матери. Она так редко звонит…

- У тебя-то все в порядке? - спросил он осторожно. Мать кивнула.

- У нас тут всероссийский конкурс юных поэтов, - сказала она, - я в жюри. Пригласили.

Она не смогла сдержать нотку гордости в голосе. Алексей кивнул.

- Поздравляю.

- Но я не к тому. Ты знаешь, кого я встретила на конкурсе? Джейн Уилсон, помнишь?

Алексей слегка вздрогнул.

- Она, кажется, из того возраста уже вышла…

- У нее дочь, - пояснила Лариса, - очень красивая и талантливая девочка. Ей восемь с половиной лет.

- Вот как? - рассеянно сказал Алексей.

Он, встревожившись при звуке имени Джейн, испытал облегчение. У нее дочь. Вышла замуж, значит, устроила свою судьбу. Слава Богу. Алексей тогда, 8 лет назад, беспокоясь о девушке, навел справки, но смог узнать лишь то, что она уехала в Челябинск. Он улыбнулся.

- Значит, создала семью. Рад за нее, слава Богу.

- У Джейн нет мужа, - ответила мать, - она растит ребенка одна.

- Плохо.

- Да, конечно, ничего хорошего, - подтвердила мать, глядя на него в упор. Кажется, она что-то подразумевала, но что? Алексей не выносил всех этих недомолвок, намеков. Отвел глаза, пряча раздражение.

- Девочка старше Бори на 5 месяцев. Говоришь, Лена сразу после свадьбы забеременела? - уточнила мать.

Алексей понял. Ноги подкосились. Только теперь он осознал, что собственно, можно бы и сесть. Он нашарил стул позади, опустился.

- Кстати, хочешь посмотреть на девочку? Вот.

Мать приблизила к экрану трехмерный снимок. Девочка в синем платье с отложным белым воротничком. Глаза - серые. Чуть крупноватый нос, пухлые губы. Косички соломенного цвета. Если их отрезать и надеть другой костюмчик, получится фото "Алеша в первом классе Ликейского колледжа".

Он шевельнул губами. Потом прорезался голос.

- Мам, это… мой ребенок?

- Ну а ты как думаешь?

- А Джейн… ты с ней говорила?

- Она не отрицает.

В висках тонко и противно гудело. Все-таки не выспался ни хрена. Может ли такое быть? Джейн… святые угодники, она ж работала в консультации! Где им рекомендовали в свое время абортировать Аньку и Митьку. Она же ликеида! Биолог! Она же не могла залететь, как девочка-маргиналка.

Так не бывает.

Разве что она и вправду любила… уже все забылось, все епитимьи за тот грех, все угрызения, и сам грех забылся. Но помнится сквозь острую душевную боль - блестящие от слез глаза, карие, странно нездешние и шепот, не театральный, просто от невозможности выговорить это вслух: "Алекс, я люблю тебя".

Почему девушки всегда любят таких козлов?

- Алеша…

Ах да, мама же.

- Алеша, ты не расстраивайся. Ничего же страшного не случилось. Ты ничего не знал, и предположить было немыслимо такое. Даже для меня это было удивительно, а ведь я и позже наводила о ней справки. Ты не виноват. Она сознательно скрыла ребенка…

- Господи, второй раз уже такое, - вырвалось у Алексея.

- Нет, не второй, - сердито сказала мать, - это совсем другое дело. Джейн ликеида. С ней не могло бы случиться того, что с этой… несчастной, психически больной девочкой. Джейн сильная. Она не хотела тебе мешать.

"Динка тоже не хотела мешать". Алексей промолчал. С другой стороны, мать права. Джейн не хрупкая, беззащитная девочка, она и на жизнь заработает, и за себя постоит, и за ребенка. Но какое это имеет значение? Он-то какую роль опять сыграл во всем этом?