Миллионы людей - обычных людей - проводят жизнь в погоне за призраками: дипломами, престижем, известностью, собственностью во все возрастающих масштабах, впечатлениями (а вы уже побывали на островах Зеленого Мыса?) Важны не сами события - то, как их можно будет подать знакомым, друзьям, родным. Это было всегда, но такие масштабы приобрело лишь в наше время. Каждому так хочется хоть на миг выйти из тени и оказаться на ярко освещенной сцене.

Но те из стоящих на сцене, кто предпочтет видимости - суть, рано или поздно будут выведены из спектакля…"

Кафе было старинным, едва ли не XIX века, и располагалось на Невском совсем уже неподалеку от Дворцовой площади. Джейн сидела к окну спиной и наблюдала за Алексеем - как он подошел к стойке, взял подносы. По бокалу какого-то белого вина, бутерброды с икрой, кофе для Джейн. И снова, и снова она не переставала удивляться тому, как мало ее волнует эта встреча. Казалось, так давно чаемая, и желанная, и пугающая. Алексей выглядел слишком обыкновенно - что вообще она могла в нем найти? Обычный мужчина, каких много. И еще он выглядел подавленным, хотя явно старался это скрыть.

- Ты послезавтра улетаешь? - спросил он, поставив подносы на стол. Видно было, что это "ты" дается ему с трудом. Чужие, полузнакомые люди. Да и Джейн такое обращение казалось уже фамильярным, но на "вы" получилось бы дико.

- Да.

- Тогда хорошо, что я тебя нашел. Вовремя, - Алексей поднял бокал, - за встречу!

- За встречу, - растерянно ответила Джейн и отпила - вино оказалось слабым, да еще отдавало на вкус моющим средством.

- Как успехи на конкурсе у Виктории? - спросил Алексей. Джейн улыбнулась.

- Какие там успехи… где-то в третьем десятке.

- Все равно неплохо. Джейн, я… я очень виноват перед тобой, - он глянул ей в глаза. Она покачала головой.

- Нет. Это было мое решение, я сама хотела… скрыть.

- Джейн, я бы хотел теперь хоть как-то помочь, поучаствовать. Это возможно?

Джейн вздохнула.

- Алекс, я уехала, чтобы не мешать твоей семье. Жене. Понимаешь?

- Понимаю. Но Лена уже знает. И она… она не простит, если я брошу и забуду собственного ребенка.

Джейн покачала головой.

- А она не боится? Меня, того, что я… ей это все не будет неприятно?

- Нет. Она ничего не боится.

- Она, наверное, ангел, - предположила Джейн.

- Что-то в этом роде, - Алексей кивнул, - Джейн, можно мне… я бы хотел встретиться с Викой. Чтобы она знала обо мне. Я бы ей писал. Или может… может, ты переберешься в Питер все-таки? И еще… Я бы хотел,чтобы ты взяла деньги. Много я не могу, но… мы с Леной подумали, сотни три в месяц - это реально.

Джейн вздохнула и покачала головой? Три сотни в месяц? Это очень много. Ее зарплата - сравнительно высокая - всего шестьсот.

- Я хорошо зарабатываю, - быстро добавил Алексей.

- Я тоже.

- Но я пилот, это другой уровень дохода, понимаешь?

- Но насколько я знаю, вам из-за финансовых проблем не рекомендовали двух последних детей?

- А брось, они там придираются. Нам хватает.

- Все равно. Триста - это… слишком уж много. Мы за квартиру столько не платим даже.

- Да ну. Свозишь ее на море. В Америку лишний раз слетаешь. Купишь хорошую технику домой.

- У вас самих этого наверняка нет, правда?

- Зато нас самих много. А тебе одной приходится. Джейн, правда. Мне это важно, чтобы я помогал. Для Вики.

- Хорошо, - Джейн отставила бокал, взялась за кофе, - но не триста. Сто в месяц - соглашусь. Видеться… да пожалуйста. Вика будет рада. Завтра, если хочешь.

- Только вечером, - сказал Алексей, отведя взгляд. Как плохо-то…

Завтра ведь отпевание. Похороны.

- У тебя что-то случилось? - тихо спросила Джейн. "Ты" уже стало естественным.

- У меня теща умерла, - ответил он. Джейн невольно потянула пальцы к его руке - похлопать, успокоить, но остановилась. Словно внутренний запрет на прикосновения.

- Все одновременно. Завтра хоронят. Послезавтра ты улетаешь. Потом я в рейс. Глупо все…

- Я приведу Вику, когда ты скажешь, - пообещала Джейн. Он благодарно кивнул.

- Слушай, хотел спросить… а почему Челябинск? Почему ты к себе не уехала, в Вирджинию? Или ездила?

- Нет, Алекс. Я там и не была ни разу. И ты знаешь - они меня понимают и не зовут. А кому я там нужна?

- А матери? Впрочем… - Алексей умолк.

- Именно. Ты же знаешь это. Ликейская семья. Нет, прямо тебе об этом не скажут… но понять дадут. Не оправдала. Подвела. Не сделала того, что ждали. Неудачница.

- Да, я понимаю, - Алексей отвел взгляд, - это у всех нас так. У ликеидов. Но ты знаешь, мать - она все равно мать. Она тщеславная, может быть, честолюбивая, но… она все равно любит. Даже если не показывает. И все равно важно быть с ней.

- Может быть, - Джейн пожала плечами, - может, в глубине души и любит. Но уж слишком глубоко. Нет, Алекс, мне там делать нечего. А здесь… здесь тоже вроде нет родных. Но вот есть подруга. И… как-то знаешь, здесь - все по-другому. Я привыкла. Мне здесь все близко очень. В России есть такое что-то… Оно неопределимо словами. И это долго вытравливали и уничтожали. Но оно все еще есть. Душа. Которая очень маленькая и слабая. Поэтому я осталась.

- Понимаю.

- Но и здесь много фальши. Очень много. Я устала от фальши, Алекс. Ведь если бы одни ликеиды… моя напарница, Надька, и та изо всех сил тянется за образцами. Сына развитием и кружками мучает, кредиты на квартиру, маишну… лишь бы не быть неудачницей. Мой муж бывший. Все отношение его к женщинам - чтобы шла рядом престижная длинноногая молодая девочка, одетая, как куколка. Состарится, не устроит - давай новую. И это, Алекс, они называют любовью. Жизнью, работой. О ликеидах молчу - та же фальшь, но на другом уровне.

- А Элина, - спросил Алексей, - она с тобой дружит?

- Что ты - конечно нет. Когда ей? Она так занята. Помогает людям…

- Ну хоть помогает.

- То есть делает из настоящих живых людей - кукол? Да, пытается. Не знаю, Алекс. С одной стороны, да, спасает от смерти, болезней, нищеты. С другой - и в этом ведь фальшь одна. Самореализация. По-настоящему помогать можно только от боли. Только от любви. А мы… мы себя научились надежно обезболивать и считаем, что только так и надо жить. Помогаем свысока.

Джейн умолкла. Алексей взглянул на нее блестящими серыми глазами.

- Спасибо, - сказал он. Джейн глянула недоуменно.

- За что?

- Так. Ты мне помогла, насчет боли. Спасибо. Тогда… встретимся позже. Завтра. С Викой. Я тебе позвоню.

- Хорошо, - ответила Джейн, все еще недоумевая.

- Прости, неудобно так исчезать. Но мне сейчас идти надо. Очень надо.

- Я понимаю.

Отец поразил воображение Вики. Она только о нем и говорила, и о вчерашнем дне. Конкурс, столичные впечатления - все это потускнело. Джейн слушала болтовню дочки всю дорогу до аэропорта, и в очереди на регистрацию. И думала о том, что Алексей в самом деле хороший отец. Повезло его семейству. Он разговаривал с Викой совершенно откровенно, ничего не скрывая, как со взрослой. Но в то же время сохранял авторитет, соблюдал дистанцию. Он рассказал Вике то, чего не говорил Джейн - что младший сын болеет, Лена в больнице. Бедняги, навалилось же на них. И как неудачно, как плохо, что встреча пришлась на день похорон. Джейн знала, что Алекс любил тещу, а уж какой это удар для его жены… Но Алекс сам все же настоял на встрече с Викой. Да, сегодня им уже к шести утра надо было в аэропорт. Алексей предложил подвезти, но Джейн уже заранее заказала машину, да и ни к чему напрягать его в такое время.

Джейн вспоминала вчерашний разговор с Моникой по поводу Алексея. Она все же рассказала о случившемся. Моника недоверчиво покачала головой.

- Не лучший вариант, Джейн. Плохо, что он узнал об этом. Конечно, в последние годы его психический контур стал устойчивее. Но этот человек всегда будет притягивать несчастья. Мы сами себе создаем ад. Вот он его себе создал - полноценный ад, где можно вдоволь упиваться страданием и пониманием своей праведности и жертвенности. Я бы не стала об этом говорить, но не хочу, чтобы ты совершала ошибки.