Девочка не плакала. Алексей уже видел такое выражение лица у детей, переживших запредельный ужас - замкнутое, онемевшее, с расширенными глазами. Вика стояла возле небольшого синего микроавтобуса, и кажется, никому не было до нее дела.

Алексей подошел к одному из солдат, выбрав мужика постарше.

- Слушай, сержант. Будь другом, пропусти на минуту. Вон там, видишь, у автобуса девочка? Это моя дочь. Летела с женой…

Сержант коротко обернулся, потом уставился на Алексея.

- Не положено.

- Я только заберу ее. Ты же видишь, ребенок один.

Солдат посмотрел на Алексея, размышляя. Потом кивнул.

- Ладно, только туда и сразу обратно.

Алексей побежал к Вике. Хоть бы вспомнила. От шока может все, что угодно, забыть. Добежал до автобуса, присел перед Викой на корточки.

- Викушка! Ты меня помнишь?

- Папа, - неуверенно сказала девочка. И вдруг, всхлипнув, бросилась ему на шею. Алексей поднялся, держа ребенка на руках. Теплое тельце девочки мелко дрожало, и неуместно, наверное, невовремя, но вдруг Алексей почувствовал впервые, что это - его ребенок. Что девочка так же дорога ему, как Анька, Маша, Борька… Он гладил девочку по голове и говорил тихонько.

- Все хорошо. Все уже хорошо, Викушка. А где мама?

- В маму тот дядя… выстрелил, - плакала Вика. Алексей поставил девочку на землю.

- Дядя в самолете? Мама жива?

- Они ее унесли, - Вика снова уставилась в землю невидящим взглядом. Происходящее ей было не по силам. Алексей огляделся - за цепью стояли Славка и Денис.

- Викушка, ты беги вон к тем дядям, видишь? Они хорошие. Это мои друзья. Они тебя отведут в машину, и ты там посиди пока. Хорошо? Я потом приду. Я пойду искать маму.

- Я с тобой, - Вика вцепилась в его ладонь.

- Викушка, - он снова присел, глядя ей в глаза, - со мной тебя не пустят. Ты же хочешь, чтобы я нашел маму?

Девочка кивнула, всхлипывая.

- А нас двоих не пустят искать. Если я тебя здесь оставлю, тебя увезут в полицию и детдом. Беги в машину, я посмотрю за тобой, а потом найду маму, и мы все вместе поедем домой. Ко мне. Хорошо?

Вика снова кивнула. Алексей слегка подтолкнул ее. Девочка сделала несколько неуверенных шагов, оглянулась. Алексей кивнул ободряюще. Вика пошла быстрее. Он встал за автобус и проследил за Викой, та дошла благополучно, Денис взял ее за руку и повел, видимо, в машину.

Алексей попробовал воспользоваться пропуском летного персонала у служебного входа. Это не помогло. Тогда он просто обогнул здание - там была неприметная, но известная персоналу дыра в сетчатом заборе. И она, к счастью, не охранялась - видно, пропустили, никому не пришло в голову. Алексей раздвинул сетку и пролез вовнутрь.

Отсюда было недалеко до здания аэропорта. Алексей шел уверенно - на всякий случай он надел униформу, никто не останавливал его.

Часть аэропорта внутри была оцеплена, оттуда доносились невнятные звуки, редкие выстрелы. Кто-то там еще отстреливается? Алексей стал методично осматривать служебные помещения, потом зал и вскоре увидел то, что ему было нужно - на полу, на разложенном брезенте лежали люди - не то убитые, не то раненые. Некоторые, по крайней мере, шевелились. Здесь лежали и спецназовцы в форме и явно гражданские, мирные люди. В середине бригада медиков столпилась вокруг одного из раненых. А в конце ряда Алексей увидел Джейн.

Ноги в черных брюках и элегантных замшевых туфельках бессильно раскинуты, мучнисто-белое лицо, глаза закрыты, вся верхняя половина тела плотно затянута бинтами. И под диафрагмой сквозь бинты проступает кровавое пятно.

Алексей присел рядом, поднял бессильно лежащую руку Джейн. Пульс нащупать не смог. Приоткрыл веко - зрачок в порядке. На шее ниточка пульса была тоненькой, редкой. Алексей поднялся, подошел к медикам, осторожно потянул одного за рукав.

- Там женщина умирает.

- Здесь все умирают, - врач выматерился. Алексей подумал секунды две, огляделся. В стороне стояли несколько носилок. Люди, как везде, суетились, бежали невесть куда, ничего было не разобрать, и никому не было дела до того, что Джейн умирает. Какая разница - 45 жертв или 46?

Алексей высмотрел молоденького белобрысого солдатика, бегущего куда-то, и преградил ему путь.

- Стоять! - рявкнул он, - какая часть?

Солдатик что-то забормотал, явно признав в Алексее начальство. Может, с перепугу принял форму гражданского летчика за признак невесть какого крутого рода войск.

- Идите за мной, - приказал Алексей.

Вдвоем они подняли носилки, погрузили на них Джейн. Понесли к выходу. Как Алексей и рассчитывал, форма солдата служила пропуском. Их выпустили беспрепятственно.

Они дошли до семиместной "Хонды", где уже сидела Вика. Поставили носилки. Алексей обернулся к солдату.

- Благодарю за службу. Идите обратно.

Парень заморгал, видимо, ожидая объяснений, но потом махнул рукой и побежал к аэропорту. Славка уже складывал задние сиденья. Носилки аккуратно подняли и задвинули в машину.

Алексей даже не решился проверить, жива ли Джейн. Помочь все равно ничем нельзя. Надо в больницу, вот и все. Он прыгнул за руль.

- Давай во вторую городскую, - сказал Денис, - там из наших один хирург работает, Петр, может, ты знаешь его…

Ночью Алексей все-таки поспал. Шесть часов. Мало, но больше не получилось, лишь за полночь стало ясно, что Джейн выживет. Договорились с Денисом, что Вику он сразу увезет в Соколов Ручей к Рите, а Джейн - как только ее можно будет перевозить. В Соколове живет Надежда с семьей, она отличный хирург, и больничка есть своя небольшая. Там Джейн нормально поставят на ноги - Алексей чувствовал, что вряд ли в ближайшее время сможет заботиться и о ней. У Митьки все очень уж плохо, и главное - врачи не понимают даже, что. И Лена в депрессии. Видимо, и остальных ребятишек придется отправить пока в Соколов.

И все же, вернувшись домой, Алексей поспал, заставил себя, применив ликейскую психотехнику. Хотя завтрашний вылет и под большим вопросом, но…

Даже под очень большим вопросом.

В семь утра Алексея разбудил звонок - начальство. Сам Лев Широков, командир летного комплекса. Рейс все-таки отменили, и к 9 часам Алексей должен был явиться пред начальственные очи.

Особых надежд он уже не питал, ждал худшего.

Перед кабинетом пришлось ждать довольно долго. Наконец дверь распахнулась, и оттуда возник Слава, весь красный и злой.

- Жду тебя в баре, - буркнул он. Алексей вошел.

- Вы же понимаете, - мягко сказал Широков.

- Нет, не понимаю, - ровным голосом ответил Алексей, - если кто-то считает, что я связан с террористами, меня должны арестовать.

- Дело не в этом, - уныло сказал командир летного комплекса, глядя в монитор, - на вас поступали сигналы. Последний - всего 2 недели назад. Вы состоите в секте…

- Легальной, - уточнил Алексей.

- А это сейчас неважно. Вы наблюдаетесь в психиатрической службе Социала и представляете потенциальную опасность. Наконец, Старцев, поймите… Вы хороший пилот. Прекрасный. Дисциплинированный, ответственный работник. Поверьте, мне очень жаль с вами расставаться. Очень жаль. Но я ничего не могу сделать.

- Понимаю, - сказал Алексей.

- Сегодня ночью была беседа, совещание руководства фирмы, представителей госбезопасности. Старцев, либо уходите вы, либо должен уйти я, но мой преемник вас все равно уволит. Таких людей, как вы… и ваш второй пилот - сейчас, в изменившихся обстоятельствах, никто к полетам не допустит.

Алексей молчал, глядя в серое набухшее небо за оконным стеклом. Облачность, ветер почти ураганный. Взлет был бы сложным. Но после набора высоты - синее небо, солнце, белый океан облаков под ногами.

- Мой вам совет, Старцев, - продолжил командир, - не сдавайтесь. Вы пилот по призванию. Оставьте свою сомнительную секту. Может быть, вам стоит активнее поучаствовать в культе Ликея, походите в храм Трех Ипостасей. Поговорите с представителями госбезопасности, возможно, они вам что-то предложат. Станьте нормальным человеком. Я уверен, вам пойдут навстречу. У вас есть шансы. Я бы очень хотел видеть вас снова за штурвалом. Я лично.