Едва последние лучи солнца погасли за горизонтом, как судьба снова раскинула свои игральные кости. Именно в этот момент Блайт посмотрела в окно и, увидев, как быстро потемнело небо, решила отпустить домой преданного Каррика. Она заверила его, что с ней все будет в порядке. Вот только закончит разбирать бумаги, и сразу же запрет все двери и тоже отправится домой.

Прошло еще два часа. Блайт устало потерла виски и поняла, что больше не в силах продолжать работу. Спрятав бумаги в ящик стола, она размяла затекшие плечи, затем, освещая себе путь огарком свечи, направилась к входной двери. Обычно Блайт не ходила пешком так поздно, но сейчас думала только о своей мягкой постели. Если она не отважится сейчас прогуляться по ночной Филадельфии, ей придется провести ночь в кабинете, в неудобном кожаном кресле.

Набросив на плечи накидку, Блайт непослушными пальцами стала возиться с застежкой. Господи, как же она устала сегодня! Как ей хочется спать! Но кроме голода и усталости ее беспокоило и то, что сказать Нане по поводу отсутствия лавандового мыла, как объяснить миссис Дорнли, почему у нее до сих пор нет мужа, и как поведать отцу о своем намерении продать склад и магазин; ведь без его согласия она не сможет этого сделать.

Пламя свечи задрожало и вдруг погасло. Некоторое время Блайт стояла в кромешной темноте. Постепенно ее глаза начали различать очертания предметов. Поставив подсвечник на скамью, Блайт вышла из магазина и закрыла дверь. Ее губы искривились при этом в невеселой улыбке. Действительно, зачем запирать магазин, если в нем нечего украсть?

Узкая улица была безлюдна и темна, но Блайт знала: за поворотом горят фонари и ходят люди. Не поднимая головы, она быстро пройдет по освещенным улицам и благополучно доберется до дома. Ей не впервые возвращаться так поздно.

Неожиданно сзади послышались чьи-то шаги, и, прежде чем Блайт успела что-либо сообразить, ее крепко схватили сильные мужские руки. Она дернулась, пытаясь вырваться, потом открыла рот, чтобы позвать на помощь, но ей тут же засунули туда кляп и поволокли в укромное местечко. Там на голову Блайт набросили что-то темное, скорее всего одеяло, повалили на влажный булыжник, потом тщательно «запеленали» с головы до ног.

Блайт уже не сопротивлялась, опасаясь задохнуться, потому что было очень трудно дышать сквозь плотную ткань. Затем она почувствовала, что ее подняли и куда-то понесли. Вскоре на улице снова стало тихо и безлюдно.

Бастиан Кейн терпеливо ждал возле темных вонючих конюшен на южной окраине Филадельфии. Он сидел на козлах небольшой повозки и поеживался от ночной прохлады, мрачно поглядывая на полную луну, которая, по его мнению, сегодня светила слишком ярко.

Время от времени Бастиан прикладывался к бутылке с неразбавленным ромом, и огненная жидкость приятным теплом разливалась по его телу. Из повозки послышался слабый стон. Взглянув на лежащего на сене Рейдера Прескотта, Бастиан облегченно вздохнул: Рейдер в таком состоянии, что проспит до рассвета – как раз столько времени, сколько им понадобится, чтобы добраться до корабля. Но где же эти мерзавцы? Почему так долго не появляются? Бастиан нанял их всего два часа назад, но не сомневался, что они выполнят свою работу: он видел, какой радостью загорелись глаза этих пройдох при виде денег. И все же было бы лучше, если бы это оказались его люди: Шарки, или Одноглазый, или Клайв.

Через несколько минут вдали показались какие-то тени. Двое крадучись пробирались вдоль домов, обремененные тяжелой ношей. Тронув лошадь, Бастиан подъехал поближе. К повозке тотчас приблизились две темные фигуры, и длинный сверток с глухим звуком упал на застеленные сеном доски. В свете луны блеснули серебряные монеты и обнаженные в хищных улыбках зубы.

Связанная по рукам и ногам, Блайт беспомощно лежала на дне повозки. На ее счастье, случайно отогнулся край одеяла, и она смогла высунуть наружу нос, чтобы вдохнуть немного свежего воздуха. Это несколько взбодрило ее, и Блайт принялась изо всех сил брыкаться, пытаясь освободиться от веревок. Но эти попытки закончились тем, что она лишь еще глубже погрузилась в сено. Блайт затихла, чувствуя, как ее отчаяние перерастает в настоящую панику. Господи, ее связали, увозят неизвестно куда, и никто не знает, где она! Ну хоть бы кто-нибудь помог!..

Мерное покачивание повозки постепенно убаюкало Блайт. Совершенно устав, она погрузилась в блаженный сон без сновидений.

Едва забрезжил рассвет, как повозка подкатила к заливу Делавэр. Бастиан обменялся условным сигналом с вахтенным на корабле, и к берегу тут же бесшумно заскользила лодка с тремя гребцами. Бастиан терпеливо дожидался на поросшем сорной травой пологом берегу, затем коротко отдал распоряжение высадившимся пиратам, после чего те слаженно взялись за дело. Прежде всего они осторожно перенесли в лодку бесчувственную Блайт, затем без лишних церемоний бросили туда же еще не проспавшегося Рейдера Прескотта. После этого лодка отчалила от берега, и лишь тихие всплески воды нарушали тишину безмятежного утра.

Блайт очнулась только тогда, когда чьи-то грубые руки начали приподнимать и переворачивать ее, разматывая веревки и освобождая от одеяла. Она поняла, что находится на палубе корабля, и панический страх обуял ее с новой силой. Затем над ней склонились кошмарные, безобразные лица с одинаковым плотоядным выражением. Блайт в ужасе закрыла глаза и дернулась, пытаясь вырваться из кольца мужских рук.

– Свяжите ее как следует, – прозвучало откуда-то снизу.

Связанную по рукам и ногам, Блайт поволокли на нижнюю палубу и бросили на койку в одной из кают. Лежать было крайне неудобно, поскольку на этот раз руки ее были стянуты за спиной. Не успела Блайт с трудом перекатиться на бок, как над ней нависло широкое обветренное лицо, искаженное недоброй ухмылкой.

– Здесь ты будешь в безопасности… пока, – проговорил пират, не отрываясь от ее необычных глаз.

Блайт что-то сдавленно промычала в ответ.

– В чем дело, мисс Вулрич?

Блайт опять замычала, и пират наконец догадался выдернуть кляп у нее изо рта.

– Во-ды… – прохрипела она, испытывая мучительную сухость в горле.

Приподняв голову девушки, Бастиан поднес к ее губам огромную кружку с холодной водой. Блайт с наслаждением выпила все до последней капли, но, едва почувствовав облегчение, заорала во все горло.

От неожиданности Бастиан отшатнулся, заткнув уши, затем пришел в себя и вогнал в ее рот кляп.

– Проклятая женщина! – взревел он. – Ты меня оглушила! Будешь сидеть с этой затычкой, пока мы не выйдем в открытое море!

Бастиан вышел, хлопнув дверью, а Блайт попыталась перевернуться на другой бок и приподнять голову, чтобы как следует осмотреться. Вне всяких сомнений, это была каюта, а вот обставлена она оказалась чрезвычайно странно. У одной стены находилось громадное чучело какого-то ужасного рогатого зверя, на другой над обыкновенным письменным столом висела большая полосатая шкура с кошачьей головой и убийственными клыками. Посреди каюты возвышался столик из черного дерева на четырех резных ножках в виде обнаженных женских фигур. На столе Блайт заметила медный поднос и высокий, экзотической формы кувшин с ручками, сделанными в форме человеческих рук. Вдоль всех трех стен каюты тянулись встроенные полки, на которых красовались статуэтки из слоновой кости, причудливые вазы, гигантские морские раковины, чучела ящериц. В углу стоял сундук и опахало из страусиных перьев. Возле стола Блайт увидела также плетеный стол, который почему-то напомнил ей человеческие зубы… Боже, наверное, она сходит с ума! Блайт закрыла глаза и тихо застонала.

Что же все-таки произошло? Почему она оказалась здесь? Может, это только сон? Блайт снова открыла глаза. Нет, это, увы, не сон. Все вокруг было так же реально, как и веревки у нее на руках и ногах. Господи! Ее похитили! Мозг Блайт лихорадочно заработал, перебирая в памяти весь вчерашний день. Когда это могло случиться? Вечером, когда она вышла из магазина?