— Ничего не могу поделать, лейтенант, я исполняю свой долг, точно так же, как и вы. Нам нечего стыдиться.

— Ты был когда-нибудь бойскаутом, Маклейн?

— Да, сэр. А сейчас я скаут-мастер.

Их беседу прервало нарочитое покашливание.

— Ну, Фурньер, что скажете?

Оба полицейских обернулись и увидели в дверях пожилого человека, чисто выбритого и тщательно одетого.

— Хелло, О'Рейли, — сказал Фурньер, кладя ноги на стол.

— Каковы последние указания Де Сапио?

— Он вышел в отставку.

— Но вы все еще на месте.

— Совершенно, верно, старина, я все еще на месте, — О'Рейли протянул руку, и Фурньер пожал ее. — Я хотел поговорить с вами. — О'Рейли кивнул в сторону Маклейна.

— А это кто?

— Один из моих лучших людей — сержант Маклейн, бакалавр наук, скаут-мастер.

— Приятно слышать. Мы нуждаемся в таких людях.

— А не в таких старых чурбанах, как мы, — сказал Фурньер.

— Совершенно верно, не в таких старых чурбанах, как мы.

— Что ж, не думаю, что вы спустились сюда из ваших заоблачных высот только для того, чтобы справиться о моем здоровье.

— Угадали, — ответил О'Рейли, придвигая стул. — Не возражаете, если я сяду?

— Будьте как дома.

— Спасибо. Итак, дружище, — начал О'Рейли, — похоже, что на нас навалились неприятности…

— Да?

— Из-за этого старика, убитого по соседству.

— У него неприятности посерьезнее, — сказал Фурньер.

— Что вы имеете в виду? — спросил О'Рейли.

— Он мертв.

— Сейчас не время для острот. Завтра «Тайм» публикует передовую, посвященную этому. В редакции газет полились потоки писем от читателей. Дела обстоят неважно. Люди с радио и телевидения делают все, что в их силах, чтобы затушить пожар, но убийство совершено рядом с полицейским участком, и они должны будут упомянуть об этом.

— Ну и пусть.

— Послушайте, Фурньер, меня возмущает ваше спокойствие. Я делаю все, чтобы защитить вас…

— Бьюсь об заклад, что это так.

— Будьте вы прокляты! — О'Рейли ударил по столу. — Хотя бы выказали малейшую благодарность за то, что я для вас делаю…

— Давайте вернемся на землю, — усмехнулся Фурньер. — Что вам нужно?

— Комиссар желает, чтобы преступник был обнаружен.

— Я тоже.

— Кого вы хотели обмануть, арестовав на улице ни в чем не повинного парня?

— Никого. Он каким-то образом связан с этим делом, вот и все. Не знаю еще как, но…

— Но ведь убийство совершил не он!

— Нет, по крайней мере, я не думаю, чтобы это был он, но он может привести меня к тому, кто проник в здание.

— А вы знаете, кто это?

— Да, брат Голливуда Дика.

— Боже мой, что еще за брат Голливуда Дика, черт бы его побрал? И почему вы не схватите этого Голливуда Дика и не допытаетесь, где его брат?

— Это я и хочу сделать. Но сперва я должен узнать у задержанного парня, где мне найти Голливуда Дика, только ничего не могу с ним поделать — он как воды в рот набрал. Я не знаю, где эту шайку искать, а так как им, по-видимому, стало известно, что мы напали на след, — кто-то пустил, наверное, слух об этом, — то они попрятались. Задержанный Сид Боард боится, что его убьют, если он раскроет нам их местопребывание.

— Боже мой, куда идет Нью-Йорк?! — всплеснул руками капитан О'Рейли.

— Я пошлю запрос нашему конгрессмену, — с издевкой произнес Фурньер.

— И вы уверены, что это брат Голливуда Дика убил сторожа?

— Нет, не уверен, но надеюсь кое-что узнать, когда наложу на него лапу.

— А что, если вы не узнаете, кто совершил убийство?

— Тогда за убийцу сойдет и брат Голливуда Дика.

О'Рейли поднялся с места.

— Хорошо, но вы должны поймать этого парня. Кто-то должен испечься на электрическом стуле. Больше я не желаю слышать об этом деле.

— Не беспокойтесь, О'Рейли. Все будет в порядке.

— Об этом беспокоятся все. А что касается вас, то вы должны беспокоиться больше кого-либо другого, потому что комиссар сказал, что, если убийца не будет найден, — вас уволят.

— Что ж, — пожал плечами Фурньер.

— А то, старина, что это огорчит меня. Я пытался сделать для вас все, что в моих силах…

— Да..

— Во всяком случае, мы верим, что так или иначе вы завершите это дело к общему благополучию.

— Да, — сказал Фурньер, — оно будет завершено так или иначе. Можете передать это комиссару от моего имени.

— Еще один вопрос, — хотите, чтобы кто-нибудь взялся за это дело вместо вас?

— А разве вы знаете кого-нибудь, кто хочет стать на мое место?

— Нет.

— Тогда нечего морочить мне голову.

Гризи Дик проверил по бумажке, которую держал в руке, номер дома, затем вошел в выложенный мрамором вестибюль и обратился как можно небрежнее к сидящему за конторкой негру-привратнику.

— К мисс Брэй. — Как доложить?

— От мистера Смолла. Скажите, что у меня есть кое-что для нее.

Привратник улыбнулся, — видимо, фамилия Смолла была ему знакома — и, набрав номер телефона, передал то, о чем просил визитер.

— Мисс Брэй ждет вас, — сказал он и добавил с улыбкой — «сэр».

Гризи направился к лифту.

— Простите, — привратник привстал из-за конторки, — квартира мисс Брэй на первом этаже, вон там, — указал он.

— Спасибо. — Гризи подошел к двери, которая растворилась настежь в тот самый момент, когда он поднял руку к звонку.

— Давайте, — сказала красивая блондинка, открывшая дверь.

Гризи вошел в квартиру.

— Что вам дать?

Она закрыла за ним дверь.

— Я думала, что это Герб вас послал.

— Не совсем. Но я друг Герба…

— Привратник сказал, что вы мне что-то принесли.

— Он не так меня понял, — сказал Гризи. — У меня ничего нет для вас.

— Что же вам угодно? — Она нервно запахнула на груди старый, поношенный халат.

— Я друг Герба… — повторил Гризи.

— Вот уж не думала, что у него есть друзья.

— Мы старые приятели. Мы с Гербом вместе служили в армии.

— Ну и что? Вы явились похвастаться передо мной своими наградами? Во всяком случае, я не знала, что одноглазых берут на военную службу.

— Я потерял глаз в армии, — соврал Гризи.

— Очень героично. Но у меня в доме не раздают медалей за храбрость, поэтому вам лучше отчаливать отсюда.

Гризи присел на широкую кушетку.

— Но прежде я хочу задать вам несколько вопросов. О Гербе. В последнее время он странно ведет себя. Меня начинает это беспокоить. Я бы хотел помочь ему.

Девица встала коленями на кушетку рядом с Гризи.

— А вам самой разве не кажется, что он странно ведет себя в последнее время?

— Сказать по правде — я вижу Герба реже, чем он того желал бы. Понимаете, что я хочу сказать?

— Нет, — отозвался Гризи. — Вы его возлюбленная, не так ли?

— Он хочет считать меня своей, но я ничья, то-есть принадлежу тому, кто мне нравится. Я не хочу быть чьей-нибудь собственностью.

— Зачем же вы тогда путаетесь с Гербом?

— Он с ума по мне сходит, — рассмеялась девушка.

— Знаете, Эдна, он говорит о вас во сне.

— Знаю, поэтому он и зовет меня Эдди, чтобы жена не пронюхала. — Она обернулась к Гризи.

— Почему вас так интересует Герб?

— Он мой друг и тратит на вас большие деньги. — Даже купил мне машину.

— Вам его не жалко?

— Я его ненавижу. Чем хуже ему, тем мне лучше. Но, во всяком случае, я его давно не видела. Когда наступает срок очередной уплаты за квартиру, а у него нет денег, я на порог не пускаю его. Я выбираю себе других мужчин. Я не могу без них жить, как другие не могут без спиртного. Он знает об этом.

— Вы нигде не работаете?

— Я ассистирую зубному врачу и могу содержать себя сама. Но если ему доставляет удовольствие тратить на меня деньги — пусть тратит.

— Откуда же он берет деньги? Ведь плата за квартиру в этом районе должна быть высокой.

— Четыреста пятьдесят в месяц.

— Это огромные деньги для человека его положения.