Коул постоянно двигался: резко наклонялся, выпрямлялся и снова наклонялся.

Ему было жарко, очень жарко. А от созерцания этого зрелища стало очень жарко и Лине.

Наконец мастер повернулся, выключил дрель и снял защитные очки.

— А я как раз гадал, когда ты придешь.

Переключить мозг с наблюдения на восприятие слов удалось не сразу.

— Прости?

— Это извинение?

— Извинение? За что?

— Сама прекрасно знаешь, за что.

— Почему бы тебе не сказать?

— Звание самого сексуального холостяка Пенсильвании. Слышала о таком?

— Правда? Тебя выбрали?

— А тебе не верилось?

— Единственное, что я сделала, так это послала необходимые данные.

— Вот! Я так и знал! — воскликнул Коул. — Знал, что это твоих рук дело!

— И в чем же заключается проблема? Тебе не нравится фотография в газете?

— Видишь ли, я не модель. Это твоя карьера состоит из фотосессий. А моя карьера заключается в помощи животным; иногда даже — в спасении их жизни.

— Вот еще один способ доказать превосходство.

— Это ты считаешь себя лучше других. Настолько, что даже не согласна обосноваться в Рок-Крик и связать жизнь с кем-нибудь из его обитателей.

— А ты поцеловал меня и тут же предупредил, что не собираешься создавать семью. На самом же деле ты должен помогать, а не осложнять мое и без того нелегкое существование.

— Ты так считаешь?

— Да, я так считаю.

— Что ж, не смею спорить. — Коул отложил дрель со шлифовальной насадкой и принялся снимать тяжелый, набитый инструментами пояс.

— Что ты делаешь? — Голос едва подчинялся Лине.

— Только что закончил чистку кухонной двери.

— Нет, я о поясе. — Лина нервно шагнула к выходу, готовясь к бегству, но была не в силах отвести взгляд от сильных рук и прочих частей тела. — Зачем снимаешь?

Что еще он собирался снять? Вид кусочка загорелой кожи между рубашкой и джинсами едва не превратил Лину в желе.

— Снимаю, чтобы поблагодарить тебя.

— О, это вполне можно сделать и с поясом!

— Нет, нельзя. — Коул подошел ближе и положил руки на кухонную консоль — по обе стороны от Лины. Получилась ловушка.

— Что ты делаешь? — беспомощно повторила она. Голос срывался, почти как у Мэрилин Монро или у героинь рекламы сексуальных услуг по телефону.

— Готовлюсь благодарить. — Коул склонил голову и легко прикоснулся губами к уголку рта. — А ты готова принять благодарность?

Лина снова нервно облизала губы. Большая ошибка: кончик языка коснулся его губ. Все, она пропала. Он целовал ее по-французски, лизал по-латиноамерикански. Наслаждался и дарил наслаждение.

Она запустила пальцы ему в волосы и впервые заметила, какой удачный у него рост. Они безупречно подходили друг другу. Настолько хорошо, что ей даже пришлось потереться о его джинсы.

Коул запустил руки под кофточку и расстегнул лифчик. Да, этот человек умел обращаться с дамским бельем. Не успела Лина глазом моргнуть, как ее грудь оказалась в сильных ладонях, а соски бесстыдно выскочили навстречу движению больших пальцев.

Два слоя джинсовой материй не могли скрыть эрекцию. Уже в следующее мгновение Лина сидела на консоли с широко расставленными ногами и задранной до пояса джинсовой юбкой. Теперь Коул смог прижаться еще крепче.

Одной рукой он держал ее голову, не переставая целовать, и она с радостью отвечала на поцелуи. Другая рука бесстрашно осваивала новую территорию. Прошлась по голому бедру, проникла под юбку, в шелковистую влагу трусиков. Прикосновение гипнотизировало, завораживало. Пальцы искушали и манили, подчиняя и лишая воли.

Лина засунула руку под ремень джинсов, привлекла Коула ближе и обвила ногами, пытаясь взять в плен так же, как он взял в плен ее. Модные босоножки полетели на пол, но разве потеря обуви имела значение? Единственное, что сейчас существовало на свете, — это Коул и то наслаждение, которое он дарил.

Указательный палец скользнул ближе к эластичному краю трусиков. Понимая, что он намеренно провоцирует, она тут же ответила: слегка укусила за нижнюю губу и потерла ладонью едва сдерживающие напряжение джинсы. Уже расстегнула верхний крючок «ливайсов», но в этот момент пришлось остановиться и перевести дыхание: палец наконец достиг цели и принялся ласкать жаждущий горячего прикосновения бутон.

Коул едва подвел Лину к вершине и успел показать открывшиеся на горизонте бескрайние дали оргазма, как дверь распахнулась настежь и кухня наполнилась присутствием Скай.

— Быстрее! Люси рожает!

Лина быстро убрала ноги с бедер Коула, сползла с консоли и не очень уверенно встала на пол.

Черт возьми, кто такая эта Люси? Бывшая подружка Коула? Что случилось с беременными в этом городе? Сначала Джулия, теперь Люси…

— Это твоя приятельница, Коул? — осторожно поинтересовалась Лина.

— О, успокойся, пожалуйста, — поспешила ответить Скай. — Люси — это лама.

Ах да, конечно! Коул ведь ветеринар. Об этом немаловажном факте Лина вспомнила с трудом. Еще минуту назад единственное, что существовало на свете, — это сильные ласковые руки и сладкие губы одного из самых сексуальных холостяков штата. Умелые пальцы на клиторе. Так стоило ли удивляться туману в мыслях?

— Еще успеете побыть вдвоем, — скомандовала Скай. — А сейчас надо спешить на ферму Энджел.

Лина вспомнила, как на ее глазах отошли воды у Джулии, и слегка запаниковала.

— Но ведь я ничего не знаю о родах у лам!

— Поэтому останешься здесь, — лаконично заключила Скай.

— В доме Коула? — удивилась Лина.

— «Здесь» означает в Рок-Крик.

— Хорошо. Ты, конечно, права. Все равно на ферме от меня никакого толку не будет. Тем более с ламой. Наверняка поможет Минди, так ведь?

— Минди сейчас нет в городе.

Лина тяжело вздохнула и собралась с духом:

— Ну, если очень нужно… то есть если так уж необходима помощь, наверное, я могла бы…

— Ты можешь остаться здесь, в Рок-Крик, — повторила Скай.

Лина кивнула так энергично, что хрустнула шея:

— Хорошо.

Коул молча складывал в черную ветеринарную сумку какие-то вещи и — к немалому удивлению Лины — выглядел невозмутимым и сосредоточенным. Можно было подумать, что всего лишь несколько минут назад не его язык хозяйничал у нее во рту и не его руки исследовали ее тело.

Как ему удалось так быстро прийти в себя? Лина украдкой бросила взгляд на молнию джинсов и поняла, что спокойствие лишь кажущееся: нет, что ни говори, а неудовлетворенное вожделение мучило не только ее.

Еще секунда, и Коул со Скай уехали — Лина не успела даже слова сказать.

Она собиралась с силами, чтобы тоже уехать; вот только надо было немного подождать, пока ноги снова обретут уверенность и донесут до машины. А пока что продолжала стоять, прислонившись к консоли и ухватившись за край, словно выживший пассажир «Титаника» за борт спасательной шлюпки.

Что же случилось в этой кухне? То есть, конечно, помимо физической стороны дела, которая сама по себе оказалась чертовски впечатляющей?

Что происходило? О чем она думала, отдаваясь боссу прямо на кухонном столе? Великолепно, ничего не скажешь!

— Мяу, — внятно сказал кто-то. Лина посмотрела вниз и увидела кота. Большого серого кота на трех лапах.

Может быть, ему требовалась медицинская помощь? У нее, конечно, были знакомые коты, но только не с особыми потребностями.

— Понимаешь, дело в том, что ветеринар отлучился. Не мог бы ты зайти попозже?

Кот шлепнулся на бок. Лина быстро присела рядом.

— Ты хорошо себя чувствуешь? Я могу чем-нибудь помочь?

— Мр-рр.

— Может быть, почесать животик?

Чтобы не испугать зверя, Лина медленно поднесла руку и погладила. Шерстка оказалась на удивление густой и мягкой. А громкое мурлыканье безошибочно свидетельствовало об удовольствии.

— Трайпод очень любит, когда ему чешут живот. — На кухню вошла сестра Мэри. — А вот Миднайт и Бадди стесняются — очень уж скромные создания. И пес Эльф тоже предпочитает одиночество.