Проблема возникла, когда начался повтор критики культа личности. Я насторожился, чувствовал, что выходим не на ту дорогу. Мы разовьем страсти, которые не нужны обществу, которое должно быть консолидировано на проведение перестройки. Нельзя подменять перестройку поиском ведьм. На этой почве мы с ним если не расстались, то насторожились друг к другу. Были разговоры — довольно неприятные. Первый — по поводу книги «Дети Арбата». Я к нему пришел и сказал, что эту книгу читал, книга выдуманная, хотя концепция очевидна. Опасна тем, что претендует на историческую правду. Яковлев во многом согласился. Тем не менее дал команду быстро ее печатать. Вы помните, сколько миллионов тиража вышло этой книги. Были и другие случаи, которые усиливали недоверие друг к другу, продолжавшееся все последующее время. Он вызвал недоверие к себе именно тем, что некоторые его постулаты противоречили тому, что происходило в жизни. Опять — двойная игра.

Не хочу говорить о том, что было опубликовано, о его связях с американской разведкой и прочее. Я говорю о том, как он выглядит в моих глазах. Его неискренность. И даже то, что он сейчас пишет и делает, подтверждает эту его сторону. Антикоммунисты — люди разные, как и коммунисты. Убеждения убеждениям — рознь. Ренегаты остаются ренегатами.

Затем его поездки по стране. Если ты имеешь взгляд, выскажи его, не вводи в заблуждение других, тем более ты занимаешь такое положение, люди готовы тебя слушать, ты скажи, убеди. В общем, на этом образовался глубокий конфликт у него с теми, кто хотел видеть в перестройке «совершенствование социализма», а не развал государства.

Что касается Шеварднадзе, коль скоро я его тоже называл, все проще. Ему вообще нечего было делать в Министерстве иностранных дел. Но он нужен был как проводник политики Горбачева. К чему она привела, говорить не стоит… Служил верно, но стране ли…

МИД он вывел из-под контроля ЦК КПСС. Нередко отступал даже от утвержденных директив.

В общем, резкое изменение произошло, когда Михаил Сергеевич стал президентом, когда он совместил посты. Он стремился к независимости от партии, от Политбюро. И получил ее, став президентом СССР. Советская власть была заменена президентской.

Будем говорить откровенно, вопрос состоял в том, что в узком кругу вырабатывались идеи, и не хотелось, чтоб их знали. Опять таки — сокрытие не только замысла, но практики перестройки.

Собеседник. Тогда у меня последний вопрос. Наша политика в Персидском заливе, когда был кризис и потом война против Ирака? Или же здесь, наоборот, не возникало таких неприятных эмоций, неожиданностей?

Автор. Когда произошли афганские события, я был достаточно отдален от этого.

У меня было абсолютно свое объяснение, почему это произошло. К сожалению, почему-то этот аргумент нигде потом не фигурировал. А может быть, у меня в памяти все это засело, и я подвержен просто влиянию памяти. В чем суть? У нас был с Ираном договор 1921 года, по которому определено, что если в Иран входят какие-то иностранные войска, то мы идем на помощь. И наоборот, если мы идем в Иран, то идут навстречу те, кто этого не хочет. По этому договору советские войска вошли в Иран во время Отечественной войны. Договор не денонсирован. И когда американский флот вошел в Персидский залив, возникла угроза ввода войск в Иран — это же было все рядом. Для себя объяснял, что наш шаг в сторону Афганистана вызван тем, чтобы предупредить ввод американских войск в Иран. Если бы такое случилось, то война вспыхнула бы сразу. И для того чтобы не произошло столкновения на иранской земле, мы пошли в Афганистан, чтобы дать некую отмашку американцам. Эта тема почему-то не присутствовала как мотив ввода войск в Афганистан. Я говорил и с Фалиным, когда тот готовил материалы к Съезду народных депутатов, и с Дзасоховым, докладывавшим Съезду об афганских делах. Толком такой точки зрения никто не опроверг. Пробовал с Громыко разговаривать, когда он уже был Председателем Президиума Верховного Совета, но тот молча уходил от этого. Крючков не хотел на эту тему говорить. Ввод войск в Афганистан себя оправдывал прежде всего именно этим. Я остаюсь на этой точке зрения.

А уже потом, когда конфликт разразился в Персидском заливе, проявлена, на мой взгляд, абсолютная непоследовательность. Не знаю, к чему придем в Косово, но ситуация аналогичная. Считаю, что позиция, которую заняли, — правильная. Может быть, для нас будут сложности, поскольку можем порвать с НАТО, но честнее. Честнее потому, что последовательны. А в случае с Персидским заливом, на мой взгляд, были абсолютно непоследовательны. Я не хочу говорить о том, какой в Ираке режим, но хочу говорить о последовательности чисто дипломатической. Конечно, нельзя не видеть сегодня, как Соединенные Штаты на Балканах демонстрируют рост своего влияния на мировую систему.

Проблемы Соединенных Штатов сейчас не в России. Они будут с Германией. Это моя точка зрения. Окончательно утвердятся новые участники НАТО в Европе, и, мне кажется, следующим станет вопрос перемещения американских войск в эти страны. Потому что Германии они явно в тягость. Впереди — Великая Германия. В Германии немало сил, которые не могут отказаться от политики реванша.

Не случайно недавно Квасневский, когда его впрямую спросили: «Будут ли в Польше размещаться войска НАТО?» — только ответил, что речи быть не может о размещении ядерного оружия.

Примечание. Этому непубликовавшемуся материалу несколько лет. В основе обработанное интервью 1998 года.

Во время похорон В.Е. Семичастного в речи на траурном митинге Отари Давидович Гоциридзе, в прошлом комсомольский работник, а затем генерал органов госбезопасности, весьма образованный специалист, неплохо проявивший себя после ухода из КГБ на работе в Госплане СССР, говорил о том, что Семичастный принадлежал к поколению, которому побоялись доверить управление государством. Тема эта заслуживает освещения. Не приходилось видеть публикаций или иных выступлений такого рода.

Не претендуя на глубину, попробую изложить свое видение этой проблемы. Она действительно имела место в нашей недавней истории.

После смерти И.В. Сталина, Никита Сергеевич Хрущев объявил о необходимости омоложения руководящих кадров партии и государственного аппарата. Люди старше пятидесяти лет, по его словам, уже «ехали с ярмарки». Следовало ускорить процесс их отъезда, а на ярмарку зазывать молодых подготовленных людей.

Возражений такая линия не вызывала, если бы ее осуществление не носило аврального характера. Постепенная смена поколений, безусловно, была бы полезной. Хрущев, правда, недолго настаивал на осуществлении объявленной кадровой политики и по мере утверждения во власти стал забывать дорогу с ярмарки.

Но тогда, в конце 50-х — начале 60-х годов, приток молодых сил в руководство государством стал заметен.

Среди пришедших выделились А.Н. Шелепин, П.М. Машеров, К.Т. Мазуров, В.В. Щербицкий, Н.А. Егорычев, Н.Р. Миронов, А.И. Аджубей, многие другие.

Естественно, что в первую очередь это были выходцы из комсомола. Они составляли основной кадровый резерв партии, что закономерно. В целом выбор Хрущева находил поддержку, хотя не избежал нареканий, мол, не только в комсомоле есть талантливые люди. Чаще всего это слышалось из партийных коридоров, что тоже естественно. Карьера для любого чиновника — не последнее дело.

К концу 50-х годов Н.С. Хрущев, по существу, решил кадровую проблему. Он перетасовал хозяйственных и государственных руководителей, путем реорганизаций министерств, образования совнархозов, изменения территориального деления в районном и областном звене. Затем была разрушена партийная структура. Образовались промышленные и сельские обкомы, горкомы и райкомы партии.

Но это потом.

Приток молодых сил оживил работу на многих направлениях. Жизнь активизировалась. Страна переживала период «оттепели», рожденной XX съездом КПСС. Новые кадры, не связанные с прошлым, прежде всего с репрессиями 30-х годов, смело шли на решение важных проблем, стоявших перед государством, возглавили процесс демократизации общественной жизни.