По стилю изложения последняя «благая весть» от Иоанна резко отличается от предыдущих трёх. 20 глав содержат многочисленные и малопонятные, а то и просто бессмысленные речи, которыми предполагаемый основатель христианства якобы награждал любого, согласного его слушать. Иоаннова весть начинается с самого, что ни на есть, «начала» по аналогии с Ветхим заветом. Только в том «начале» Иегова самолично «сотворил небо и землю», а у Иоанна всё само собой пошло от какого — то слова, без которого «ничто не начало быть, что начало быть». А ещё это самое слово было у бога, и оно же было богом. Вам понятно? Слово был само у себя и само по себе было богом. Круто Ионаханан начал!

В этом самом неизвестном слове, оказывается, была жизнь, которая, в свою очередь, являлась светом, через который мир начал своё существование, но по каким — то причинам мир этот свет не познал — некие «свои» его не приняли, а те, которые приняли, родились от бога и стали его детьми. Затем слово обросло плотью самостоятельно, без помощи всяких святых духов и стало жить среди людей, показывая свою славу. Вдруг откуда ни возьмись, появился некий человек по имени Иоанн. Его послал бог, чтобы свидетельствовать (рассказать) о свете, то есть, о слове, то есть, о единственном сыне, которого из своих «недр» «явил» невидимый никем Иегова и от которого произошли «благодать и истина». У — у–у, как всё запущено!

Первыми прослушать свидетельство о сыне Иеговы имели честь фарисеи, которые постоянно шныряли по Иудее и окрестностям, например, с целью застукать кого — нибудь за поеданием колосьев в субботу, а то и разыскать свеженьких мессий, илий или на худой конец, пророков. Так они натолкнулись на Иоанна и учинили ему допрос, кто он такой и чем занимается. Как на заказ, «на другой день» там появился Иисус, и Иоанн тут же объявил его божьим ягнёнком, который уже взял на себя грех мира. «Грех», в единственном числе. Что же это за грех такой? Уж, не Евино ли обжорство плодами с «дерева познания»?

А на следующий «другой день» два ученика Иоанна пошли и присоединились к Иисусу. Один из них, его звали Андрей, «около десятого часа» побежал к своему брату Шимону, сообщил, что они нашли Месиию и привёл его к Иисусу, который почему — то обозвал его Кифой, что по — гречески означает камень (по — нашему — Пётр). И ещё на «другой день» к Иисусу примкнули некто Филипп и Нафанаил, который не сразу, но распознал в нём сына божьего и израильского царя. А на «третий день» ходячее слово сотворило своё первое чудо — превратило воду в вино на свадьбе в городе Кане. Какая точность в изложении событий! На «другой день» «около десятого часа»! А число какое было — то, а месяц, а год?

Недолго погостив в Капернауме, Иисус пошёл в Иерусалим, поскольку «приближалась Пасха Иудейская»… Странно, пасха, а вернее — песах и была всегда иудейской! Похоже, что в то время (время «творчества» Иоанна) попы уже придумали и т. н. «христианскую» пасху! В Иерусалиме божий ягнёнок разгромил иудейский храм и сотворил какие — то «многие чудеса», после чего многие иудеи тут же поверили в него. Даже фарисей с греческим именем Никодим не утерпел и пришёл к нему ночью теологические беседы разговаривать. Иисус ему популярно объяснил, что для того, чтобы узреть царство Иеговы, нужно родиться второй раз — от воды и духа, то есть, покреститься. Без этого никакого царствия никому не видать, как своих ушей.

Также Никодиму были поведаны следующие эзотерические тайны: на небе проживает человеческий сын; он один может курсировать с неба на землю и обратно; папа Иегова вдруг ни с того ни с сего возлюбил весь мир и пожелал подарить некоторым людям вечную жизнь, однако, при одном условии. Это условие было простым и незатейливым: вечно будут жить (спасутся) только те овцы, которые будут добросовестно верить в Сына иеговиного, которого тот послал на Землю со спасательной миссией. Технические подробности всего этого мероприятия предусмотрительно не уточняются. Известно только, что вечная жизнь наступит после смерти (вот это да — а!).

После этой краткой лекции Иисус с учениками удалился в Иудею и начал крестить народ так же, как и Иоанн. Испугавшись конкуренции, ученики Иоанна забеспокоились и пожаловались патрону. Но тот ответил им, что всё идёт по плану — Иисус должен расти, а Иоанн умаляться. И вообще тот, у кого есть невеста, называется женихом, а друг жениха радуется, слыша его голос. А чтобы ученики не слишком расстраивались, Иоанн толкнул мини — речь о том, кто приходит свыше и о чём говорит, кто принимает эти слова, а кто нет, и что им всем за это будет. Слух о том, что Иисус, вернее, его ученики, достиг гораздо большего успеха в деле крещения, достиг ушей фарисеев. Самого Иисуса это почему — то обеспокоило, и он решил вернуться домой в Галилею.

По дороге туда он остановился около самарийского города Сихарь. Ученики пошли в город за едой, а он расположился у колодца. Было примерно шесть часов. Иисусу хотелось пить, но нечем было зачерпнуть воды. Тут подошла женщина. «Дай мне пить», не совсем вежливо попросил Иисус. Та замечает: «Что же ты, иудей, и просишь у меня, самарянки» (иудеи самарян тогда за людей не считали). На что Иисус разразился довольно пространной речью. Мол, если бы ты знала, кто просит у тебя воды, ты бы сама просила у него напиться, а он дал бы тебе живую воду и сделал бы тебя источником воды, текущей в вечную жизнь и ты никогда бы больше не испытывала жажды.

Самарянка, сразу смекнув все выгоды такого предложения (кому ж охота всякий раз таскаться к колодцу по жаре), немедленно согласилась испить живой воды. Но Иисус зачем — то решил пригласить и её мужа, прекрасно зная, что собеседница не замужем, по причине своего легковатого поведения. Самарянка сразу признала незнакомца за пророка. Иисус снова разразился пространной речью о том, что спасение придёт от иудеев, что место и форма поклонения Иегове изменится и, что перед ней стоит сам «Мессия, то есть, Христос». Помнится в своё время Иегова почти точно также читал лекции забитому пастуху и его жене. И ещё, странно, что самарянке потребовлся перевод на греческий слова «мессия».

Когда ученики принесли еду, он есть отказался, заявив, что у него есть пища, которой они не знают — он питается тем, что выполняет волю Иеговы и снова толкнул речь по поводу жнецов, получающих плоды вечной жизни. Не без помощи новобращённой самарянки, «большое число» горожан узнали, что Иисус — «истинно Спаситель мира, Христос». После этого случая Иисус продолжал проповедовать и исцелять. О большинстве случаев исцеления мы читали у предыдущих авторов благих новостей. Иоанн описывает то же, но более подробно.

Было в Иерусалиме банное заведение под названием Вифезда (дом милосердия). Бассейн, расположенный в нём, питался подземными источниками. По преданию, в этот бассейн спускался ангел и возмущал воду (вода начинала бурлить). Тогда первый (и единственный!), кто прыгнет в пузырящуюся воду, исцелится от всех болезней. У бассейна толпилось невероятное количество больных, слепых, хромых и иссохших. Все в надежде первыми броситься в забурлившую воду. Шансы лежачих, коих тоже было в достаточном количестве, естественно, были невелики. Так один бедолага не мог скакнуть в воду первым 38 лет.

Иисус пожалел его и предложил ему «взять свою постель» и идти. Что тот и сделал. А дело было в субботу. Это и ещё то, что Иисус называл Иегову отцом, делая себя равным ему, вызвало, как пишет Иоанн, у иудеев (у всех, а не только у фарисеев) желание с ним расправиться. Вместо того, чтобы унести ноги, Иисус снова разразился речью на, примерно, полторы страницы. Он — де не делает ничего такого, чего бы не сделал Иегова. Как и папа, сынок исцеляет больных и воскрешает мёртвых (что — то не припомнится, чтобы Иегова кого — то вылечил и оживил). Папа Иегова, который никого не судит (а, как же потоп с содомами и гоморрами?) отдал это право своему сыну, чтобы люди поклонялись ему так же, как и отцу. За это верующим обеспечена вечная жизнь. Кроме того, вот — вот уже скоро мёртвые воскреснут и пойдут на его суд — делавшие добро попадут в некое «воскресение жизни», а делавшие зло — в «воскресение осуждения». А чтобы у иудеев отпали всякие сомнения, Иисус рекомендовал тщательнее почитать пророков и труды Моисея, в которых всё про него написано. Сам же он характеризовал себя следующим образом: