– Меня это не волнует, – воскликнула Мария. – Я люблю тебя.

– Стоп, – устало произнес Донкастер. У него опустились плечи, и он как-то сразу постарел.

– Хорошо бы вы позволили ему жениться на ней, – сказал Камден. – Его мать в свое время поступила точно также, как ваша дочь, оставив без внимания все мои убедительные доводы. – Он помахал Гарри пальцем. – Ты похож на своего отца.

– Спасибо, сэр, – поклонился ему Гарри.

– Итак, Донкастер. – Камден фыркнул и повернулся к графу: – Вы собираетесь отдавать свою дочь за моего внука или нет?

– Это ваш внук! Значит, он тоже будет виконт? – Мария открыла рот от удивления. Донкастер поднял голову. Все повернулись к Гарри. Конечно, унаследованный им титул менял ситуацию к лучшему.

– Я не признаю родство.

Мария дернула его за руку. Внук виконта – это уже вполне подходящая пара для дочери графа, и, несмотря на все ее горячие речи, Марии уже не хотелось навсегда оставлять родителей. Она бы ужасно скучала без них. И если существует какой-то способ выйти замуж за Гарри и при этом не поссориться с родителями, она только рада этому. Что еще можно желать?

– Почему ты не сказал мне? – прошептала она.

– Ты признаешь наше родство, молодой человек, – усмехнулся Камден. – Признаешь, чтобы жениться на девушке, которую любишь, и получить место в парламенте, на которое ты претендуешь. Полагаю, или Донкастер, или я позаботимся об этом.

Гарри не сказал ни слова, его лицо хранило напряжение. Камден пристально глядел на него.

– Думал, я о тебе забыл? Просто потому, что твоя фамилия Синклер, а не Фаррингтон? – Он приблизился к Гарри, и они оказались совсем рядом. Мария вдруг поняла, как сильно они похожи: дед и внук; – Почему, например, ты в Лондоне? – тихо спросил Камден. – Кто, как ты думаешь, рекомендовал тебя Стаффорду?

Гарри с трудом пытался скрыть свое изумление. Камден? Бессердечный старик, который поклялся никогда больше не видеть его мать, пока она живет с его отцом? Камден устроил его на это место? Поразительно. Раньше Гарри готов был поспорить, что дед даже не подозревал о его существовании.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – сказал Гарри. Боже мой! Тридцать лет его мать убеждала себя, что она навсегда изгнана из родной семьи. Она была счастлива с отцом, Гарри не сомневался в этом, но всегда чувствовал, что она скучала по братьям и сестрам, матери и отцу. Неужели Камден сдается? Или он преследует другую цель, помогая ему?

– Ты сам знаешь, что я имею в виду, – фыркнул виконт, щелкнул пальцами, и к нему поспешил Стаффорд. – Он хорошо тебе служил?

Где-то в глубине глаз Стаффорда промелькнул веселый огонек, когда он взглянул на Гарри.

– Да, сэр, очень хорошо. Синклер – один из самых умных и талантливых людей, хотя в некоторой степени, больше неожиданный, чем предсказуемый.

– Рад это слышать. – Камден бросил взгляд на Донкастера. – Она – ваша дочь, сэр. И я не могу советовать вам, что делать. Но я признаю своего внука, даже если он этого пока не желает. У молодого виконта Синклера есть будущее. А теперь позвольте пожелать всем спокойной ночи. – Ни слова не говоря, он повернулся и вышел из кабинета, за ним следом – Стаффорд. Брандон на секунду встретился взглядом с Гарри, потом тоже вышел из комнаты и прикрыл дверь.

– Вы могли бы упомянуть о своем родстве с Камденом раньше, – прозвучал голос графини в тишине комнаты.

Гарри отвел глаза от двери, через которую только что вышел Камден, и посмотрел на присутствующих.

– Неужели дело только в титуле?

– Не будьте глупцом, – покачала головой графиня, – человек в политике должен использовать все связи, какими располагает. С вновь обретенным высоким статусом вы станете, вхожи в хорошее общество.

– Я не… – начал, не подумав, Гарри и тут же замолчал, когда Мария наступила ему на ногу и грозно взглянула.

Взгляды всех, кто находился теперь в кабинете, устремились к Донкастеру. У него как-то по-особому блестели глаза.

– Человек, который женится на моей дочери, – грозно начал граф, – не может быть простолюдином и не нести высоких обязанностей перед страной.

– Папа, но в твоих силах… – начала Мария, но ее отец поднял руку.

– Разумеется, – вынужден был признать граф. Он бросил на Гарри острый взгляд. – Вы не можете жениться на моей дочери, пока я не сделаю из вас кого-нибудь. У меня есть «карманный район»[6] в Йоркшире, местечко Олдгемптон. Если хотите, вы получите там место. Это прямой путь в парламент, виконт Синклер.

От волнения у Гарри все сжалось внутри, а сердце подпрыгнуло куда-то вверх. Донкастер никогда бы не произнес такого, если бы не давал своего согласия на их брак. У Гарри будет не только жена, которую он всем сердцем любит, но и политическая карьера, о которой он всегда мечтал. Каким-то образом ему удалось сохранить спокойствие, он лишь кивнул в ответ.

Мария, напротив, не могла сдержать своей радости; со счастливым возгласом она подпрыгнула и обняла Гарри за шею.

– Я говорила тебе, что папа поможет! И теперь ты сможешь сделать много полезного, помочь людям, похожим на ту девочку в Уайтчепеле! – Ведь кругом столько нуждающихся бедняков. Она улыбнулась отцу. – Ты самый замечательный, папа!

У Донкастера вид был совсем не радостный.

– Если вы – либерал, – прорычал он, на щеке подергивалась мышца, – умоляю, не говорите мне сейчас. Я не перенесу еще и этого.

Гарри ухмыльнулся и покосился в сторону Марии:

– Нет, сэр, я ненавижу либералов.

Донкастер на минуту прикрыл глаза, потом вздохнул, посмотрел на Марию, сиявшую от счастья и все еще державшую Гарри за руку.

– Ты этого хочешь, дорогая? – обратился он к Марии, словно хотел лишний раз услышать для себя подтверждение. – Это не полет фантазии?

– Нет, папа, я в этом абсолютно уверена. Я люблю его.

Граф перевел взгляд на Гарри.

– Я люблю ее всем сердцем, сэр, – ответил Гарри на немой вопрос.

Донкастер снова вздохнул и махнул рукой:

– Я полагаю, от меня ждут разрешения. Что ж, я даю его.

Спустя некоторое время после того, как Мария рассказала матери о знакомстве с Гарри, и граф узнал от него некоторые подробности о его последней работе, Гарри извинился и вышел в холл. Брандон стоял, прислонившись к стене. При появлении Гарри он поднял голову.

– Думаю, здесь уместны поздравления.

– И извинения, – сказал Гарри. – Я лгал тебе.

– Я знал это, – пожал плечами Брандон. – Ты, конечно, хороший актер и опытный лгун, но твоя любовь была трогательно очевидна.

– Вряд ли я могу быть разведчиком в таком случае, – засмеялся Гарри. Брандон коротко хохотнул и опять пожал плечами. – Что заставило тебя привести Стаффорда? – поинтересовался у него Гарри.

– Когда Мария спросила о тебе сегодня днем, у меня зародилось подозрение, – сказал Брандон. – Я не спал, когда позвонил граф, думая, что услышал крысу. Я думаю, он немного подслушал у двери… но я послал Фрэнсис наверх позаботиться о ее светлости и отправился за Стаффордом. Камден был там вместе с ним. Не знаю почему, но они не удивились, увидев меня. Мы добрались сюда за считанные минуты.

– Спасибо!

– Камден – твой дед?

– Отец моей матери, – пробормотал Гарри. – Никогда прежде в своей жизни я не видел его и не разговаривал с ним.

– Похоже, трещина в отношениях ликвидирована.

– Возможно. – Гарри сомневался; но если он пойдет в политику, связи Камдена помогут, это правда. И мать будет счастлива, если он помирится с дедом и унаследует его титул. – Я, конечно, полный дурак и знаю об этом.

– Без вопросов. – Брандон помолчал немного. – Я стоял рядом с экипажем и не заметил бочонка. Если бы ты не закричал…

– А если бы ты не привел Стаффорда сегодня ночью… Должен сказать, мы квиты.

– Согласен. – Брандон едва заметно улыбнулся.

– Я покидаю тайную службу, – после паузы сказал Гарри. – Сколько можно рисковать головой?