И все же Хафиз утешался мыслью о том, что сумел извлечь хорошую прибыль от продажи нескольких необычно крупных и красивых камней, которые ему достались, пусть по цене гораздо выше обычной. Он также заключил сделки на продажу других камней в будущем. И под его умелым и прибыльным руководством рынок не будет наводнен хризобериллами, поскольку основная их масса надежно спрятана на одном из складов на Мечте. Когда будет подходящее время — и цена, разумеется, — камни увидят свет.

Беккер подозревал, что Хафиз прилетел не только повидаться с Акорной, но также для того, чтобы поговорить о делах.

Карина вцепилась в руку мужа, не желая остаться в стороне от обсуждения, сулящего возможную выгоду, ибо, несмотря на свой эфемерный вид, старательно культивируемый, она была по-своему не менее хитрой, чем Хафиз.

Акорна понимала, что делает Беккер, и была благодарна за предоставленную возможность поговорить с Рафиком. Она отвела своего приемного отца в сторонку и тихо рассказала ему историю Ари, Ларье и машины времени, а также то немногое, что узнала о Грималкине, спутнике Ари в его путешествиях по времени.

Беседуя, они вышли из терминала и двинулись по направлению к комнатам для гостей, где Хафиз обычно размещал своих самых важных визитеров. Чтобы попасть туда, нужно было пройти через сады Хафиза. Экзотические ароматы, разлившиеся в воздухе, сказали Акорне о том, что сейчас она увидит нечто необычайное. Цветы были больше и ярче, чем когда-либо, и благоухали сильнее. Тут и там вдоль дорожки изящные фонтаны выбрасывали тонкие струйки влаги, чтобы освежать лица гостей.

Совсем недавно поверхность Мечты была бесплодной. Чтобы организовать подачу воды, необходимую для возрождения разоренной планеты, Карина и Хафиз ввели нормирование воды и сами соблюдали его со стойкостью, которая поражала каждого, кто знал их как приверженцев роскоши. В трудные времена Хафиз использовал дорогие голограммы, которые создавали иллюзию великолепия, но они, естественно, не испускали таких ароматов и не давали такой прохлады, как настоящие сады.

Акорна и Рафик замедлили шаги, как для того, чтобы обеспечить себе уединение, так и для того, чтобы насладиться прекрасным пейзажем.

— Ты слышал, в чем моя проблема, — сказала Акорна приемному отцу, закончив свой рассказ. — Теперь скажи мне, чему мы обязаны честью твоего визита? Хризобериллам?

— Отчасти да. А отчасти другим семейным причинам. Я чувствую такое облегчение, что ты прилетела именно сейчас и что события достаточно драматичны, чтобы отвлечь Хафиза от его новой идеи. Он пытается найти мне жену. Теперь, когда я стал его наследником, он говорит, что мне пора жениться и подарить ему внуков. Он отметает мои доводы, что ты — подходящая наследница для нас обоих. Он говорит мне, что у тебя, моя дорогая, другое предназначение. Я только рад, что я все же не неохаддит, иначе он, вероятно, попытался бы заставить меня взять в жены четырех женщин сразу, чтобы у меня было больше шансов продолжить род. Не могу его понять, Акорна. Он вдвое старше меня, и у него был всего один сын, которого он терпеть не мог. А теперь вдруг он ведет себя как мамаша с дочерью-девственницей. И старается устроить за меня мою собственную личную жизнь.

Акорна рассмеялась.

— Разве ты не хочешь найти жену, Рафик?

— Хочу, — ответил он. — Я хочу. Я не хочу, чтобы мне ее нашел Хафиз. И я не хочу найти просто какую-нибудь славную девушку из славной семьи, за которой дадут славное приданое. Я не хочу быть межгалактическим плейбоем, каким был Хафиз в молодости. Я хочу найти жену, которая была бы для меня такой же особенной, как Джудит и Мерси для Гилла и Калума.

— Ну, — грустно произнесла Акорна, — если ты ее найдешь, послушай моего совета и не позволяй ей дружить с путешественниками во времени.

— Бедняжка Акорна. — Рафик обнял рукой хрупкие плечи девушки и прижал ее к себе. — Все будет хорошо. Вы с Ари когда-то полюбили друг друга и полюбите снова. Как бы сильно он ни изменился, внутри он все тот же, и его снова потянет к тебе. А когда отчуждение уйдет, ты и сама снова его полюбишь.

— Ты так думаешь? — спросила Акорна, надеясь, вопреки всякой логике, что благодаря тесным отношениям между ними каким-то образом Рафик знает о ней то, чего не знает она сама.

— Да, я так думаю, — ответил он.

Ужин был пышным. Повара Хафиза приготовили мясо, рыбу, сладости. Линьяри, конечно, придерживались собственного рациона и поужинали красиво разложенными на цветочных блюдах овощами и травами, тогда как другие гости наслаждались изысканными деликатесами.

«Балакире» совершил посадку во время пира, но Нева, Кхари и Мелиренья слишком устали во время космического перелета и не приняли участия в торжестве. Они попали в метеоритный ливень на обратном пути, и им пришлось нелегко.

«Мы только хотели зайти и поздороваться, — мысленно сообщила Нева Акорне, а Мелиренья и Кхари за ее спиной зевнули и слегка помахали руками ей и другим сотрапезникам. — Потом будем пастись. Я вижу, вам есть с кем поговорить, более интересным, чем старая тетушка. Хорошо, что ты снова с Ари, Кхорнья. Я рада за тебя».

Усталость Невы явно не позволила ей уловить состояние Акорны.

Тем не менее Акорна сделала все возможное, чтобы выглядеть довольной. Под зорким взглядом своей родни она старалась быть более приветливой с Ари.

— Можешь рассказать нам о том, что ты испытал перед тем, как снова встретился с Ларье? — спросила она. — Я изучала машину времени и, мне кажется, начинаю понимать, как она действует. Но признаюсь, мне любопытно, почему вы с Грималкином отправились на Макахомию.

— Да, Ари, мне и самому очень хотелось бы послушать об этом, — поддержал ее Хафиз. — Полагаю, у тебя были другие планы, которые не предусматривали того, что несколько поколений спустя твой вклад в историю этой планеты лишит меня начальницы службы безопасности. — Он кивнул головой в сторону высокого мужчины в форме, который наблюдал за гостями, стоя у периметра купола. — Этот новый парень, Смит-Вессон, — сам бывший Красный Браслет. Хотя я считаю это некоторым утешением, он не внушает мне того же доверия, которое я питал к командиру Кандо. — Хафиз испустил преувеличенно глубокий вздох.

Как ни радовали Хафиза драгоценные хризобериллы и колоссальные прибыли, которые они ему принесли, он все еще не простил Акорну и ее друзей за то, что они позволили Надари Кандо остаться на Макахомии.

Ари весело помахал в воздухе георгином и сказал:

— Ах, это! Ну, Грималкин, как ты, наверное, догадалась, Кхорнья, — это кот, меняющий облик. Он — эмпат и, следовательно, гораздо менее эгоистичен, чем другие среди наших Друзей, но он разделяет убеждение, что тем, кто не является кошками, повезло меньше, чем ему. Он был рад помочь мне спасти Ларье, но сказал, что нам придется подождать нужного времени и места пересечения с нашим родным измерением, чтобы я оказался там и спас брата, не став снова жертвой кхлеви. Хотя Грималкин много путешествует во времени, он не любит терять время зря, поэтому настоял на том, чтобы мы выдвинулись на нужную позицию, отправившись на Макахомию. Он узнал из журналов, которые в будущем напишет Надари, что мы там нужны. При этом ему также представилась отличная возможность придать некоторым тамошним обитателям его собственную внешность. Имейте в виду, я сам ничего этого не помню, но все это у меня здесь, в записях, которые он помог мне сделать, чтобы я вспомнил себя в другой линии времени.

— Это звучит непонятно, — заметила Мати.

Ари пожал плечами.

— Может, и так, но он это понимал. Он гораздо старше и мудрее и гораздо сообразительнее меня, конечно, и я доверяю его толкованию событий.

Акорна снова почувствовала раздражение. Если Грималкин настолько старше, мудрее и сообразительнее Ари — и предположительно ее самой, — почему он не мог вернуть ей Ари с неповрежденной памятью? Ари с таким энтузиазмом говорил о Грималкине, что она подумала: может быть, он сожалеет о том, что вернулся к ней? Возможно, ее возлюбленный предпочел бы остаться со своим новым другом?