Джуравиль перевел взгляд во тьму, где бродило в поисках добычи ужасное двуногое сейчас существо, и по спине эльфа пробежала легкая дрожь.

Проваливаясь в мягкий песок, тяжело поводя боками, Крепыш, как и остальные три сотни скачущих бок о бок с ним тогайских пони, тем не менее не сбавлял скорости. Обманный маневр против гарнизона бехренцев в городе Прада сработал прекрасно: потери воинов Бринн составляли всего несколько человек.

Как и следовало ожидать, не успели тогайру отойти далеко от города, как из городских ворот появились несколько сотен солдат гарнизона и местных жителей. Горя желанием расправиться с нападающими, они помчались следом за ними, кто на лошадях, кто на верблюдах, воинственно размахивая разномастным оружием — от прекрасных мечей до вил и других предметов крестьянской утвари.

Бринн привела всадников к подножию огромного бархана, велела всем остановиться и изготовиться к стрельбе из луков.

Как только показались первые преследователи, тогайру пришпорили коней и поскакали дальше. Многие сидели в седлах, развернувшись назад, полностью доверяя пони, и осыпали преследователей ливнем стрел. Первые ряды бехренцев оказались почти полностью выкошены, остальные сочли за лучшее остановиться. Кое-кто стал призывать к отступлению. Оглянувшись и увидев, что их преследователи бегут, Бринн остановила воинов, велела им развернуться и выслала вперед разведчиков, дабы убедиться, что враги действительно спешат укрыться за городскими стенами.

До стен им не добраться, это она знала точно. Пока ее маленький отряд выманивал из города защищавших его солдат, основная часть ее армии окружила Праду со всех сторон.

Догнав отступающих бехренцев, тогайранка и ее воины обнаружили, что те отчаянно пытаются организовать хотя бы некоторое подобие оборонительных порядков. Однако защитникам города противостояли силы, втрое превышающие их количественно, к тому же большая их часть были опытными, закаленными в битвах воинами.

Девушка, собственно говоря, рассчитывала, что все так и произойдет и гарнизон Прады будет уничтожен прямо перед городскими стенами, на глазах у охваченных ужасом его немногочисленных защитников. Сейчас она заметила, что командиры обреченных бехренцев сгрудились, возможно обсуждая, не стоит ли им попросить пощады.

Однако это не входило в ее планы, не здесь и не сейчас.

Не дав противникам возможности даже начать переговоры о сдаче, Бринн, вскинув меч высоко над головой, возвестила этим о начале атаки.

Тогайранцы обрушили на злополучных бехренцев град стрел.

— Их единственное спасение — попытаться прорваться к воротам, — заметила девушка, обращаясь к тем, кто находился рядом. — Трусость будет стоить им жизни.

Что уж говорить о простых горожанах, если даже среди бехренских солдат мало кто смог оказать хоть какое-то сопротивление. Все они были озабочены лишь тем, чтобы найти прореху в строю тогайранцев и прорваться к городу.

Это удалось очень немногим. Из тысячи человек, покинувших Праду в расчете на славную победу, более девяти сотен полегли на поле битвы.

И вот четырехтысячная армия тогайру оказалась перед воротами города, охраняемыми всего горсткой людей.

Мерван Ма заморгал, открыл глаза и вскинул руку, защищаясь от лучей жаркого послеполуденного солнца.

Почти сразу же он услышал какие-то звуки, но природу их понял лишь спустя некоторое время.

Это были крики ужаса.

Закусив губы от боли, ослабевший пастырь приподнялся на локтях. Он не понимал, где находится, но в отдалении разглядел белые стены бехренского города и столбы густого черного дыма, поднимающиеся над ними.

Сердце юноши упало.

— Прада, — послышался голос рядом с ним.

Повернув голову, он увидел мистика Джеста Ту, своего спасителя.

— Прада? — повторил Мерван Ма, еле ворочая языком. — Величайший во всем государстве центр искусства и науки! Что же творят твои сподвижники?

— Сражаются за свободу.

— Прада не военный город!

— Похоже на то, — с кривой улыбкой отозвался Астамир.

— Нельзя разрушать его… — Мерван Ма застонал, тщетно пытаясь сесть, но в результате лишь упал на спину и вскрикнул от боли.

Спустя мгновение он почувствовал прикосновение к телу теплых рук и, хотя они принесли ему облегчение, попытался оттолкнуть их.

— Варвар! — воскликнул он в отчаянии. — Дикарь! Язычник!

— Ну, по крайней мере, я не стал бы убивать того, кто считает меня союзником, — заметил мистик, и пораженный юноша прекратил попытки сопротивления.

— Это очень жестоко, — прошептал он.

— А разве не с такой же жестокостью действуют ятолы Чезру, подчиняя себе народ степных кочевников? — спросил Астамир. Мерван Ма поджал губы. — Вижу, ты не слишком-то веришь моим словам.

— Мой господин — великодушный и мудрый человек. — Юноша старался говорить как можно убежденнее. — Он верховный правитель Бехрена и Глас Бога — он говорит с Богом и от его имени.

Астамир положил рядом с распростертым на земле человеком кинжал.

— Тогда выполни его приказание.

Мерван Ма взглянул сначала на клинок, потом на мистика.

— Это что, вызов?

— Для твоей совести и веры — возможно, — сказал Астамир. Ваш Глас Бога хотел, чтобы ты умер. Ну что же, бери кинжал и исполни его желание. Обещаю, что не буду пытаться снова исцелить тебя, если ты пронзишь себе сердце.

Юноша отвернулся.

— Это какая-то ошибка. Происки чежу-леев…

— Отнюдь, — возразил мистик. — Да ты и сам не веришь в это. Воин действовал по приказу Чезру. Ты должен был погибнуть, причем так, чтобы это выглядело, будто тебя убила тогайранская рабыня.

— Ты ничего не знаешь…

— Одно я знаю совершенно точно: ты сейчас лежал бы мертвым в Дариане, если бы я не вынес тебя оттуда и не исцелил твои раны.

— И теперь ты считаешь, что я перед тобой в долгу?

Астамир засмеялся и покачал головой.

— Думаю, тут скрыта какая-то тайна. Существует причина, по которой Чезру понадобилась твоя смерть, и я хотел бы узнать ее. Обдумай мои слова и попытайся осознать истину. С моей точки зрения, это был подлый поступок, хотя ты, возможно, все еще считаешь себя обязанным проявлять преданность тому, кто пожелал твоей гибели.

Прикусив нижнюю губу, Мерван Ма продолжал смотреть в сторону. Мистик не стал настаивать, уверенный, что, по крайней мере, заронил сомнения в душу молодого человека.

Неплохое начало.

Рукой прикрывая от солнца глаза, Астамир посмотрел в сторону Прады и понял, что бой закончен. Потом он перевел взгляд туда, где исхода сражения ожидали эльфы и Аграделеус. Дракон, конечно, был страшно недоволен тем, что все закончилось так быстро и без его помощи.

— Скрипторий Прады… — с благоговением произнес один из воинов Бринн.

Девушка, стоя перед огромным зданием, самым прославленным и почитаемым хранилищем знаний в Бехрене, а может, и во всем мире, разделяла его чувства. Внутри тянулись бесконечные ряды полок с манускриптами и свитками, как древними, так и созданными недавно. Здесь хранились такие выдающиеся ученые груды, как священные пергаменты ятолов, и вся история бехренской религии, а также множество работ, посвященных учению абеликанской церкви и магическим драгоценным камням, которые использовали ее адепты; последние были скопированы с трудов огромной библиотеки монастыря Санта-Мер-Абель.

— Не причините вреда этому зданию, — вырвалось у Бринн, поскольку в этом вопросе она ощущала огромную ответственность, — Передайте всем, что скрипторий ни в коем случае не должен пострадать.

Окружающие недоверчиво посмотрели на предводительницу, однако промолчали. Кто станет спорить с Тогайским Драконом, ведущей их от одной грандиозной победы к другой?

Один тем не менее все-таки нашелся.

— Скрипторий в какой-то степени тоже можно считать храмом, — послышался за спиной Бринн знакомый голос.