Многократный крик его воинов подтвердил, что слова вождя дошли до сознания солдат.

— Мы пойдем единой лавиной! — прокричал Суена — Мы сомнем первые ряды, а затем рассеем оставшихся захватчиков!! Я пойду в первых рядах, чтобы никто не думал, что мои слова пусты!!

Он вытащил клинок и, подняв его над головой, направил остриё в сторону северян. Издав новый боевой клич, лязгая клинками, кавалеристы начали перестраиваться для атаки.

Лиас смотрел, как Суена что-то орет перед строем своих солдат с некоторым беспокойством. Нет, он не сомневался в своей победе, после того, что произошло. Но его беспокоили лишние потери. Фанатики опасны своими безрассудными действиями. Крик тысяч глоток прокатился над степью. Затем ещё один, и солдаты Суены пришли в движение, постепенно выстраиваясь двумя клиньями по центру оборонительной линии войск Лиаса.

— Они готовятся к лобовой атаке!? — Колвин не смог скрыть своего удивления.

— Черт бы побрал этих ненормальных — проворчал Лиас — немедленно стяните лучников ближе к центру и выставите второй ряд копейщиков из резерва. Только живо!

Армада конников, набирая ход, устремилась на солдат Лиаса. На полпути до первой линии обороняющихся в небо взмыли стрелы и накрыли передовые ряды атакующих, вновь нанеся тем существенный ущерб. Ход конницы был сбит. Потеряв скорость, два атакующих клина размазались, превратившись в единый фронт. Второй залп пришелся на задние ряды наступавших, а спустя мгновение конница с хрустом вошла в ряды копейщиков. В нескольких местах атакующим удалось смять оборонявшихся, просто завалив тех трупами лошадей и всадников. Задние ряды наступающей конницы под постоянным обстрелом лучников устремились к брешам в обороне северян. Самая тяжелая ситуация сложилась для Лиаса на его левом фланге. Передовые ряды не выдержали натиска противника и, потеряв до четверти солдат, стали медленно пятится к обозам с раненными. Оценив ситуацию нападавшие принялись обходить весь левый фланг обороны Лиаса надеясь ударить по тылам. Лучники не могли вести прицельный огонь по рвущейся к обходу фланга коннице, боясь обстрелять своих солдат.

Справа и по центру завязалась тяжелая, вязкая схватка. Благодаря численному перевесу всадникам Суены удавалось оказывать постоянное давление на защищавшихся, но без поддержки пехоты конница вязла в этом бурлящем котле, неся большие потери, что не давало развить успех от первоначального удара.

Оптимизм оставил Лиаса, когда он увидел, как врагу удалось полностью обойти его левый фланг. Часть всадников ударили в спины оборонявшимся, и завязали бой по всей глубине строя. Другая часть прорвавшихся ринулась на подводы с раненными, и продовольствием, учинив самую настоящую бойню среди беззащитных людей. Но, увлекшись схваткой, и опьяненные вражеской кровью всадники не заметили, что слишком отдалились от основного боя. Свою ошибку они поняли, когда тяжелые стрелы вновь обрушились на них, выбивая людей из седел, и пронзая животных. Три быстрых залпа выкосили прорвавшийся отряд почти полностью, так и не дав ему завершить обходной маневр и выйти к отрядам лучников.

Тем временем Лиас решился перебросить тяжеловооруженных пехотинцев из задних рядов центральной зоны на рушащийся левый фланг. Но к тому времени пока штурмовики достигли назначенного места помогать было уже некому, и им пришлось принять весь удар воодушевленного противника на себя. Рискуя задеть своих, Лиас приказал вновь открыть огонь лучникам, стараясь обескровить врага целясь по задним рядам нападавших.

На правом фланге атака Суены выдохлась. Немногим атаковавшим удалось выбраться из цепких объятий пехоты. Видя это, Лиас приказал выдвинуть солдат с освободившегося фланга и постараться окружить отчаянно сражавшихся кавалеристов в центре обороны. Суена заметил это слишком поздно. От нового удара с фланга центральные ряды атакующих попятились назад. Лошади скользили и спотыкались о тела убитых сами, оказываясь на земле. Неразбериха в их рядах нарастала с каждой минутой. Один из командиров Суены скомандовал своим людям спешиться. Оказавшись, без ставших обузой лошадей, солдаты подхватывали щиты павших, тяжелые мечи штурмовиков и, смыкая ряды, пытались противостоять наседавшим на них северянам. Схватка в центре вновь стала упорной, хотя люди Лиаса все же постепенно сдавливали кольцо вокруг основного отряда врага. Фланговая группа Суены, потеряв более половины солдат, стала поспешно отходить назад, несмотря на бешеный окрик со стороны их спешившихся товарищей. И вскоре отход превратился в бегство. После этого, судьба бившихся в пешем строю была предрешена. Отбиваясь из последних сил, они окончательно были сломлены обрушившимися на них штурмовиками левого фланга. Ещё несколько минут бой длился с прежним ожесточением, но затем, то тут, то там вскидывались вверх руки, и слышалась мольба о пощаде.

Лиас поспешно отдал приказ о том, чтобы его солдаты не устраивали резни. Сдавшихся солдат разоружали и переправляли в тыловые линии. Видя, что это единственная возможность спасти свою жизнь, большинство, побросав оружие, вставали на колени. Битва угасала на глазах. Ещё несколько отчаянных смельчаков сложили голову, и над степью перестал метаться звон клинков. Многие из победителей никак не выказывая радость от победы, устало брели подальше от мертвых и стонущих раненных, стараясь покинуть залитую кровью землю и повалиться от изнеможения на траву.

Лишь к вечеру, после того как закончили собирать раненных и вязать пленных потрепанная армия северян возобновила марш к Тарвину. Небо за спинами, уходивших на юг солдат, почернело от крыльев стервятников.

Доротея Тэквор находилась в прекрасном настроении. Город Рабле утопал в опавших листьях и солнечном свете, легкий ветерок развивал белые, длинные волосы девушки, когда она шла по аллее парка к зданию, которое ещё недавно было резиденцией губернатора Восточной провинции.

Когда солнце сквозь ветки пробивалось и слепило ей глаза, красивое лицо девушки приобретало кокетливый вид, от которого мужчины так часто сходят с ума. Пройдя мимо охраны дворца, она вошла в большой зал, где уже шёл совет и, извинившись за опоздание, она эффектным движением скинула плащ, поймав на себе восхищенные взгляды мужчин, и грациозно опустилась в кресло. Она уже успела заметить присутствующих магов Даркмора и командира наемников Вэйгота. Доротея улыбнулась наемнику и перевела взгляд на отца.

Она была очень довольна собой. Прошло несколько недель после удавшегося побега на перевале. За это время она многое успела, и ей казалось, что она может достичь большего. Доротея была уверена, что император совершил огромную ошибку, перебросив вторую гвардейскую армию на юг, заменив её наспех доукомплектованной регулярной Восточной армией. Измотанные предыдущим мятежом ветераны и совсем «зеленые» солдаты, переброшенные из центра страны — вот её нынешние противники. Для набиравших силу и уверенности мятежников, лучшего подарка трудно было сделать. За время её отсутствия, отец окончательно оформил союз с королевством Даркмор. Старые связи с могущественными магами позволили Тэквору и его дочери не только овладеть азами их магического искусства, но и воспользоваться военной помощью. Хотя тут Доротея не разделяла оптимизм отца. Ей казалось, что они стали слишком зависеть от Даркмора. И этим заморским гостям могло, почудится, что им вполне по силам захватить не только Южную провинцию Аэрона, но и подчинить себе её отца, а вместе с ним и её родные земли.

На щедрые дары новых союзников были наняты наемники Пепельных земель, участие которых стало решающим фактором победы, когда Тэквор внезапным ударом разбил основные силы только оправившейся и недоукомплектованной Восточной армии империи. Имперцы были полностью уверены, что покончили с ним, и появление мятежного мага во главе большой армии наемников у «Соленого» озера оказалось полной неожиданностью для имперского генерала Ресида. За три дня его армия откатилась далеко за Рабле, стараясь организовать хоть какое-то сопротивление. Огромный город со всеми его окрестностями теперь полностью принадлежал Тэквору и его союзникам. Теперь у них появился мощный плацдарм для дальнейшего продвижения на запад.