Ресид немного смутился. Он стоял в нерешительности посередине комнаты и смотрел на Елену.

— Идите — мягко сказала она, беря его руку в свою — вас ждет полковник. И, пожалуйста, будьте осторожны!

— Да конечно, простите — он нехотя освободил свою руку и неуверенной походкой вышел из комнаты в коридор, где нетерпеливо топтался Ингольф.

Когда они поднялись на стены, вдалеке сверкнула молния. Ресид машинально принялся считать время до громового раската.

— Господин генерал — к ним подбежал сержант — прошу вас пройти к центральной башне. Дозорные что-то обнаружили.

Когда они пошли в сторону башни Ресид не удержался.

— Полковник, почему вы мне не сказали, кто такая Елена?

Ингольф уставился на генерала, не понимая о чем тот говорит. Потом поняв, сильно удивился.

— Она вам сказала!?

— Да, чёрт возьми! А я стоял и хлопал глазами, как последний идиот!

— Простите, но я не имел права выдавать кто она кому бы, то, ни было.

— Да я с ней флиртовать начал! — Ресид покачал головой.

Ингольф улыбнулся.

— Она очень хорошая женщина. Её отец лично просил присмотреть за ней, когда я был в Элидире.

— Я думал, вы тут торчите безвылазно с момента назначения.

— Это и было в момент назначения.

— Можно не скромный вопрос, полковник?

— Конечно.

— Почему вас перевели из гвардии генерал-лорда Рамси?

— Мои раны сделали меня негодным для продолжения карьеры в кавалерии второй гвардейской армии. Вот и получил эту должность.

— Мне кто-то сказал, что вас сослали ко мне в армию, посчитав неблагонадежным.

Полковник с удивлением посмотрел на Ресида.

— Можно узнать, кто это сказал?

— Да не помню уже, ах да, мне это говорил глава восточной гильдии ордена Тэквор. Знаете такого? Было это около двух лет назад.

Полковник рассмеялся.

— Черт возьми! После таких рекомендаций вы должны мне доверять как никогда!

Генерал улыбнулся в ответ.

— Я просто хочу сказать, что информация о Елене — это государственная тайна.

— Здесь вам не о чем беспокоиться. Я осознаю всю ответственность и уберегу её от любой неприятности!

— Вашими бы устами, полковник — вздохнул Ресид.

Они поднялись на смотровую башню, где их ожидали несколько солдат во главе с капралом.

— Так что вы нам хотели показать? — Ресид подозрительно посмотрел в сторону леса.

— Господин генерал, вы прислушайтесь.

— Что ещё за чертовщина? — проговорил Ресид, но подошёл к стене и начал вглядываться в кромешную лесную тьму, как, будто от этого у него мог обостриться слух.

Вдали вновь громыхнул гром. Солдаты стояли рядом и тоже всматривались во тьму ночи. Потрескивали факелы, шумел под порывами ветра лес. И среди этих естественных звуков генерал различил посторонний шум. Он не мог определить его природу, но впечатление создавалось, как будто где-то вдалеке шумит ярмарочная площадь, где множество людей и повозок создают постоянный гул. А спустя мгновение генерал ясно различил ржание лошади.

— Это движется армия — сказал один из солдат — скорей всего передовой отряд, не более сотни.

— Можешь определить размер отряда по шуму, который еле слышен? — Ресид скептически посмотрел на него.

— Я восемь лет отслужил в роте егерей Великого леса. С самого начала правления здесь империи. Тогда работёнки у нас хватало. И очень часто от слуха зависела наша жизнь. У меня просто большой опыт.

— Надеюсь, что это так — проворчал Ресид.

— Господин генерал там кто-то есть! — закричал Ингольф.

— Где!? — Ресид напрягся.

Тут же в надворотной башне гулко прогудел сигнальный рог. Заскрипели тетивы натягиваемых луков.

— Не стрелять! — это кричал человек, выехавший из леса.

— Кто ты? Назовись!

— Лейтенант Руар! Третье соединение первой гвардейской армии генерал-лорда Дэвлина! Полк «Роксбург».

— Неужели… — пробормотал Ресид, стараясь рассмотреть в темноте форму всадника.

Но тут, следом за Руаром из леса показались повозки.

— У нас раненные! Открывайте ворота!

— На лбу у тебя не написано, что ты гвардеец — прокричал Ресид, все ещё не веря в спасение — а если ты отродье этой колдуньи!?

— Кто?! — лейтенант, казалось, растерялся.

— Слышу знакомое бурчание — выкрикнул один из появившихся следом за повозками всадников — открывай ворота, старый плут! Я хочу как следует выпить и закусить!! Какого черта обижаешь моих людей!?

На миг Ресид замер, а потом его рот расплылся в широкой улыбке.

— Браммель! Ты!?

— Собственной персоной, дорогой генерал! Высший полковник Браммель, командир третьего соединения гвардии генерал-лорда Дэвлина! Я представился, как положено? Теперь ты впустишь нас!?

— Открыть ворота имперской гвардии!! — пронеслось над стенами.

Визгнула цепь опускающегося моста. Грохнули засовы ворот. В Йервард входил полк «Роксбург» и вереница повозок с ранеными солдатами. Несмотря на глухую ночь, горожане высыпали на улицу, шумно встречая солдат. Мрачная тень осады отступила.

Я сидел в большой, грязной таверне, расположенной у пристани, где швартовались рыболовецкие шхуны. Изрезанный стол, хранил на себе отметины, оставленные буйными посетителями портовой забегаловки. Какому умнику пришло в голову назвать эту вонючую дыру «Миф»?! Уж точно не тому жирному трактирщику в засаленной рубашке из грубой, колючей шерсти, что принес мне большую глиняную кружку до краев наполненной темным портером. Пена высоко поднялась и теперь стекала по его рукавам, заливая половину столешницы. Дождавшись, когда она немного спадет, я сделал большой глоток. Опять немного подождал и повторил. Все это время хозяин таверны стоял рядом и боязливо поглядывал в мою сторону. Эмблема на куртке, и значок полка «Странник» его сильно смущала. Думаю, я был первым гвардейцем, который явился сюда. Подняв на напрягшегося трактирщика глаза, я вежливо улыбнулся.

— Отличный портер! Ничего лучшего не пробовал! Теперь я ваш постоянный клиент.

— Не желает ли господин офицер копченого окуня? — радости по поводу нового ценителя его напитка заметно не было.

— Нет — покачал я головой — Не желает. Я очень внимателен к тому, что ем.

— Как пожелаете, господин — хозяин поспешно удалился

—

Для визита сюда у меня была причина. Старый санитар из госпиталя посоветовал мне отведать здешнего портера. Если я, конечно, любил этот густой, крепкий напиток. «Постарайся не обращать внимание на вонь и мерзавцев, что там околачиваются, и ты будешь пить лучший портер всего Изведанного мира» — проскрипел он мне, снимая с моего лица повязку. Посмотрев на меня, старик крякнул.

— А с таким лицом да ещё в форме офицера «Оборотней» пожалуй, тебе нечего опасаться портовых ублюдков.

Я вопросительно взглянул на него.

— Подойди к зеркалу — сказал он мне, засовывая мои повязки в грязный, кожаный мешок набитый кровавыми бинтами.

— Поправив куртку, я подошел к маленькому зеркалу, висящему над бочонком с водой.

На меня смотрел угрюмого вида парень, которому было уже далеко за тридцать. Светлые, спутанные волосы доходили почти до плеч. Лицо было болезненно бледным, поэтому мои серые глаза выглядели на нем словно две ледышки. За ту неделю, что я провалялся в госпитале, у меня появилась борода. Немного подумав тогда, я решил её не сбривать, она хоть частично прикрывала тянувшийся шрам от височной кости, до рта, пересекаясь с толстым уродливым следом от кинжала на подбородке. «Как Дарин или мой прежний командир полковник Местан», подумалось мне.

Вновь я вспомнил женщину в придорожном трактире. Как она разочарованно произнесла «неужели и вы станете таким же, как ваши сослуживцы?». Черт возьми! Сейчас бы она меня даже не узнала, хотя прошло всего несколько недель. «Служба среди чертей — делает из тебя черта, каким бы одуванчиком ты не был до этого. Это лишь вопрос времени. Кто-то становится жестоким ублюдком через год, а кому-то достаточно и пяти дней поварится среди людей «Оборотня», и глядишь — уже ничем не лучше нас, старых псов!» — эти слова принадлежали моему соседу по госпитальной палате. Лейтенанту из полка «Эдельвейс». Он лишился руки в схватке у «Большой развилки» и теперь ждал, когда его отправят домой на заслуженный отдых, с хорошей пенсией и солдатскими почестями. Может мне стоит начать ему завидовать?