— Не, похоже, тут не пролезем, — подтвердил мои сомнения Тушканчик, встав рядом. — Машинки у нас не маленькие, а тут… Посмотри, сколько до потолка осталось. Чуть больше двух метров.

Самое обидное, что от нужного нас места отделяло хорошо если пара километров, а тут такой облом.

— Илья, а, может, рискнём? Гранатомёт с турели снимем — тогда пролезем, — предложил подошедший Саламандр.

Мур стремительно повернулся к нему:

— Вот и видно, что ты ещё молодой! Хоть бы глупости потише говорил, не позорился!

Лицо Сергея вспыхнуло:

— Ты, Тушканчик тоже — не сильно старый! Если я…

«Да, действительно, салага пока ещё… Старой «службы» не пробовал! А ведь она сильно от нынешней отличается, и первым делом в подходе. Раньше экспедиция значила выживание для тебя самого и близких твоих, да и надеяться можно было только на тех немногих, кто решился пойти в «горячую» зону, в призрачной надежде отыскать что-нибудь ценное. Это сейчас нас, Следопытов, две тысячи, с отлаженной связью, договорами о сотрудничестве с ближайшими соседями [90], транспортной службой и централизованным снабжением. А вот, выходит, что многих «стариков», и меня в частности это расхолаживает. Сперва запасной маршрут проложить забыл, потом про «Искорку» забыл, так и патроны в рюкзак положить забуду!»

Я встал между спорщиками:

— А ну, ша! Ты, Саламандр, действительно облажался — забыл, что вам в «школе» рассказывали про канализацию и низины? Но и ты, Ваня, хорош! На фига на парня наехал? Он же на «тропу» встал после всех этих катавасий. Это мы с тобой до конца дней ливнёвки опасаться будем, и в любой городской подвал без дозиметра никогда не войдём, а Серёга всё больше на природе работал. Так что оба-двое отличились.

— Мистер Шляпа — всем! У нас гости с пяти часов! «Уаз» с трещоткой! — прервал мою тираду голос в наушнике.

— Заноза в канале. Саш, далеко они?

— На путепроводе стоят. Не дергаются, но и не уезжают. Похоже, за нами ехали.

— Эй, Говорун, — обратился я к Фёдору, оставшемуся в моей машине, — запроси их на «мародёрском». И на «четырёх тройках» тоже…

После пары минут ожидания, я снова обратился к Говоруну:

— Ну что, Федя, глухо?

— Как в танке! Может, им фонариком помигать?

— На фиг! Лучше дальше поедем.

Поскольку переговоры слышали все наши, повторять ни для кого не пришлось и десять минут спустя, пробравшись вдоль железной дороги, наша маленькая колонна подъехала к путепроводу.

— А это что за явление Христа народу! — озадаченно спросил Чпок.

Я был с ним совершенно солидарен, но выдержки у меня всё-таки больше, потому и сдержался. Поперёк широченного бетонного моста была устроена довольно высокая баррикада! Чего только сюда не притащили, чтобы её построить! Секции деревянных и проволочных заборов, мусорные контейнеры, остовы автомобилей…

Чтобы перебраться на другую сторону железной дороги нам пришлось бы проехать пару сотен метров вдоль подножия эстакады, повернуть на сто восемьдесят градусов и проехать такое же расстояние, но уже вверх, где и упереться в эту баррикаду. Да ещё этот загадочный «уазик» за спиной… Очень похоже на ловушку!

— Ваня, спустись сюда, посоветоваться надо, — обернувшись позвал я Тушканчика.

— Тебе тоже расклад не нравится? — старый соратник уже просёк ситуацию. — Похоже, что мы влипли, причём я не знаю ни одной группировки так близко от Столицы обитающей. Да тут и не жил никто последние тридцать лет. Воды нормальной и то нет.

— Кто и зачем — это дело второе, как выбираться будем?

— Элементарно — первая машина проскакивает вон через тот проезд, пока мы прикрываем, — он махнул рукой в направлении путепровода, — потом они прикрывают, а мы едем. Сверху они нас достать не смогут, угол не тот. А там уже прорываемся к Третьему кольцу и с него соскакиваем куда нам надо.

Чпок, до того сидевший молча, встрепенулся и выдернув из зажима планшет с картой развернулся к нам:

— Заноза, а чего мы такой крюк делать будем? Здесь же бампер усиленный, давай сразу под мостом повернём направо, забор повалим и через пути проедем. Всего пара кварталов до точки.

Я бросил взгляд в окно: «Действительно, те кто сделал баррикаду немного ошиблись. Понятно, что человек на обычной машине, пусть даже и внедорожнике по привычке не решится штурмовать полосу из шести колей железной дороги, а предпочтёт проехать цивилизовано — по мосту. Но у нас-то машины ого-го! И заборчик здесь сетчатый внизу, потому как стоянка с машинами. А их мы растолкать можем. И стрелять по нам людям, спрятавшимся на путепроводе и в торговом центре, что стоит неподалёку будет очень неудобно. Это — ели они вообще решатся первыми огонь открыть.»

— Ну, Вань, как тебе идея?

— Нормально, только слаженно действовать надо.

— Орлы, а вы не хотите выяснить, чего им от нас надо? — не прекращая смотреть в окно спросил Мистер Шляпа. — Вдруг ребятишки нас с кем-нибудь спутали?

— Ага, и ни на одной общепринятой волне не отвечают, — буркнул Говорун. — Сто пудов — это бредуны.

Мы с Иваном переглянулись. Одно дело, когда тебе противостоит разумная сила вроде отряда какого-нибудь поселения или организованной банды, и совсем другое — группа людей, выбравших для жизни засыпаный радиоактивной пылью и отравленный химией уголок вроде этого. Понять логику таких изгоев невероятно сложно. В прошлом нам и целые людоедские стаи попадались, но это уже страшная экзотика. Гораздо чаще бредуны жили грабежом и набегами, если только на старые запасы не наткнулись. Почему «жили»? А мрут они быстро, даже если ни с кем не воюют. Радиация, плохая вода и никакой медицины — редко кто больше пяти лет протянет.

— Федь, не гони! Откуда уродам такую серьёзную машину, как тот «уазик» взять, а? Да и перемёрли бы они здесь давно.

— Федя, подними антенну! — попросил я Говоруна, а сам полез в кабину, рацию настраивать.

Через три минуты я глубоко вздохнул и включив микрофон чётко и внятно произнёс:

— Маленькой ёлочке холодно зимой!

Спустя пять бесконечно долгих секунд динамик ответил:

— Встанем под ёлочкой в дружный хоровод, весело, весело встретим Новый год! Мы у местного стадиона рядом с машиной на которой дедам стыдно было ездить.

Я слегка растерялся, но потом понял, что стадион находится на берегу Оки.

— Понял вас, выдвигаемся, мы — на двух «тиграх», если знаете такие машины.

— Знаем, ждём.

— … таким образом, несмотря на досадную неудачу, нашим северным друзьям удалось собрать ценную информацию!

— Эти общие слова, Мустафа-бей, хороши, когда говоришь просто так! — прервал выступавшего грузный седобородый мужчина, одетый в полевую форму с погонами мирлива [91]на ней. — Нам надо точно знать, что сможет противопоставить нам противник! А эти красоты оставьте для базара или ваших дипломатических бесед.

— Дорогой Юсуф-бей, наши северные друзья нам пока, — говоривший выделил это слово, — не подчиняются. Точные военные данные вам лучше спросить у ваших подчинённых, а вот что думают в остальных уруских землях про нашего будущего противника знать не только не вредно, но даже и полезно! — и дородный мужчина, с маленькими чёрными усиками, прилепившимися к верхней губе, звонко рассмеялся.

— Тогда, дорогой Мустафа, мы просто жаждем услышать именно эти новости! — генерал постарался скрыть раздражение за напускной вежливостью, но, похоже, никого из присутствующих не обманул.

— Вам, дорогой мирлива, я скажу без утайки, что по сообщениям потомков храбрых северных мореходов, почти все анклавы северо-западной части России крайне негативно восприняли поступок предыдущего руководства нашего противника, и, по оценке экспертов, какие бы то ни было контакты в ближайшее время маловероятны. Тем более — прямая военная помощь!