Австралия претендует на треть территории Антарктиды, и этого она последовательно добивается с 1933 года. Кроме Австралии о территориальных претензиях уже заявили: Новая Зеландия, Великобритания, Франция, Норвегия, Чили и Аргентина.

Последняя, как известно, уже участвовала в войне за приполярную зону Антарктиды, схлестнувшись с англичанами в 1982 году в войне за Фолклендские острова. Формально этот конфликт тогда объяснялся наличием в шельфе Фолклендских островов больших запасов углеводородов. Но, учитывая большую отдаленность островного архипелага от перерабатывающих предприятий и крупных потребителей нефти и газа, было понятно, что боевые действия развернулись именно из-за близости Фолклендских островов к антарктическим берегам.

Любопытно, что в ряду стран, формально не имеющих в Антарктике никаких территориальных притязаний, Япония занимает весьма двойственную позицию. Свои претензии на Антарктиду руководство Страны восходящего солнца деликатно объясняет исключительно с технологической точки зрения. Дескать, разведанные на шестом континенте месторождения газа залегают столь глубоко, что никто, кроме высокоразвитой Японии, пока не располагает необходимыми для их освоения технологиями. Понятно, что, претендуя на определенную долю газовых запасов Антарктиды, Япония хоть и косвенно, но дает понять: от территориальных приобретений она, вполне возможно, не откажется.

Хотя это противоречит духу и сути Сан-Францисского мирного договора от 8 сентября 1951 года, согласно которому был определен международный статус Японии после Второй мировой войны. Глава II («Территория»), пункт «е» этого договора гласит: «Япония отказывается от всех претензий на какие-либо права, правооснования или интересы в отношении любой части Антарктического района, независимо от того, вытекали ли они из деятельности японских граждан или были получены иным образом».

Весьма пристальный интерес к Антарктиде проявляет и Китай, который еще в 2007 году заявил о намерении основать на ее территории свою третью постоянно действующую полярную станцию.

Как известно, международный статус Антарктиды как свободной зоны регулируется действием Договора об Антарктике, подписанного в Вашингтоне 1 декабря 1959 года и вступившего в силу 23 июня 1961 года. Главным принципом этого договора является использование Антарктиды исключительно в мирных и научных целях. Сначала предполагалось, что действие Договора будет ограничено сроком на 50 лет. Но впоследствии, когда деятельность на территории Антарктиды дополнялась и детализировалась специальными конвенциями и консультативными совещаниями, было достигнуто соглашение, что нормативная база, определяющая статус Антарктиды, имеет бессрочный характер.

Можно сказать, что у южноамериканских стран относительно Антарктиды сформировалось свое собственное, весьма отличное от представителей других стран, мнение. Южноамериканские политики и интеллектуалы призывают в принципе пересмотреть внешнюю политику стран Южной Америки, с тем чтобы сделать ее более продуманной и более твердой: они выдвинули, как кажется некоторым, революционную по своим амбициям геополитическую стратегию.

Южноамериканцы говорят так: «То, что принадлежит всем, не принадлежит никому. Вернее, что принадлежит всем, на самом деле будет принадлежать сильнейшим. Чтобы поубавить аппетиты других, в первую очередь Аргентины и Чили, мощные страны увеличивают количество своих баз на территории континента. Если так будет продолжаться и далее (а это – наиболее вероятный вариант развития событий!), то в скором времени исследования Антарктиды будут проводиться исключительно транснациональными компаниями стран «Большой восьмерки».

Суть предложений, исходящих из стран Южной Америки, заключается в достижении реального суверенитета Южной Америки от диктата экономически развитых стран мира. Плюс – в признании права латиноамериканских государств на владение южноамериканским сектором Антарктиды. Чего, судя по всему, его представители и будут добиваться в четкой и последовательной форме, исходя из специфичного в применении к Антарктиде географического положения Южноамериканского континента и его островов.

Вывод очевиден: ничейному и мирному континенту, по всей видимости, весьма недолго осталось пребывать в его нынешнем статусе.

…В конце 2000 года специалисты из Британской антарктической службы (British Antarctic Survey; BAS) констатировали такой факт: на протяжении последних 30 лет температура воздуха в Антарктиде повышалась в среднем в три раза быстрее общемирового потепления климата. Естественно, это уже сказалось на толщине ледяного и снежного покровов шестого континента.

В последние годы все громче начинают высказываться предположения апокалипсического характера, в том числе относительно возможности резкого изменения климатических условий в отдельных частях земного шара. Там, где было жарко, станет холодно, и – наоборот.

Известно, что лидеры Третьего рейха проявляли недюжинный интерес не только к Антарктике, но и к Арктике. Очень даже не исключено, что они были прекрасно осведомлены о неизбежности тех климатических изменений, наступлению которых, возможно, многие из нас скоро станут свидетелями.

Так кому же на самом деле в данный момент принадлежит Антарктида? И почему все сведения, имеющие то или иное отношение к исследованию шестого континента, сразу же оказываются строго засекреченными?

Уже набивший оскомину вопрос – «Действительно ли американцы были на Луне?» – является отнюдь не первым и далеко не единственным вопросом, который ставит под сомнение приоритет США в проведении эпохальных научных экспедиций. Еще в 1926 году многие полярные исследователи не без оснований усомнились в том, что именно американцы Ричард Бёрд и Флойд Беннет первыми по воздуху достигли Северного полюса Земли.

Как известно, маленькая неправда порождает большую ложь.

Ведь именно Ричарду Бёрду – фигуре в американской истории не менее мифологизированной, чем, скажем, Говард Хьюз или Вернер фон Браун, – предстояло сыграть ключевую роль в драматических событиях 1946–1947 годов, когда эскадра кораблей ВМФ США под его командованием у берегов Антарктиды была неожиданно атакована военно-техническими средствами неизвестного, но очень могущественного противника.

Уровень военной мощи этого таинственного и неуязвимого врага уже тогда заставил современников говорить о факте… первого военного столкновения с представителями внеземного разума, в существовании которого практически не сомневался первый руководитель космической программы США, бывший нацист Вернер фон Браун, лично посетивший Антарктиду 20 лет спустя.

Впрочем, даже на этот счет существуют весьма серьезные сомнения…

Попробуем во всем разобраться по порядку.

Антарктический визит Вернера фон Брауна: 1966–1967 годы

…Как известно, лето в Южном полушарии Земли приходится на месяцы, соответствующие зимним месяцам в Северном полушарии. В связи с этим обстоятельством львиная доля экспедиций в Антарктиду, когда на шестой континент предполагается добираться морским путем, начинается в октябре – декабре. Точно так же обстояло дело и в 1966 году, когда в Антарктиду отправилась очередная экспедиция США под ставшим к тому времени традиционным наименованием «Deep Freeze» (на русский язык это название можно перевести как «Глубокая мерзлота»).

Все было вполне привычно и даже, можно сказать, традиционно, кроме главных участников очередной американской экспедиции: самым известным из них был создатель космической программы США Вернер фон Браун.

На первый взгляд визит фон Брауна в Антарктиду, продолжавшийся не один месяц, выглядел достаточно странно. Ведь это было то самое время, когда лунная программа США вступала в свою финальную стадию – подготовку к высадке на спутник Земли пилотируемого лунного модуля. Казалось бы, фон Брауну самое время было находиться в Центре космических полетов NASA имени Маршалла (Marshall Space Flight Center), директором которого он тогда и был. Что же заставило фон Брауна и его коллег в этот напряженный момент отправиться на другой край Земли?