Годы проходят, а картина привлекает не меньше, чем прежде, внимания зрителей. Когда фильм вышел на экран, было неважно, кто ты и где живешь: в Грузии или в донской станице… Вот Клавдия — она взяла цыганенка и воспитала его как своего сына. И что в этом было особенного? Нормальное дело. Люди дружили, люди помогали друг другу. Строгие нравственные критерии воспринимались большинством как само собой разумеющееся. Сейчас мы многое растеряли или забыли под натиском нищеты, криминала и наглости.

Никто не оспорит, что наша картина была и остается высоконравственной. И Будулая любят за то, что он надежный, добрый, отзывчивый на чужую боль и беду. Он — хозяин, но и романтик. Все, о чем может мечтать женщина, есть в этом герое. Картина не теряет влияния на людей. И тем она дорога и зрителям, и мне.

Случались и смешные истории. Я была членом жюри фестиваля «Киношок», который проводился в Анапе. И нас вместе с Сергеем Никоненко пригласили выступить во Дворце культуры одной из станиц. Зал был набит битком. И когда закончилась встреча, местное начальство пригласило нас в маленький ресторанчик. На Кубани это давно заведено — званых гостей надо попотчевать.

Только мы устроились за столом, как открывается дверь, врывается огромного роста казак и сразу ко мне:

— Що ж никто мене не сказал, что вы сегодня приедете? Меня же здесь все зовут Будулаем. А я вчера как назло бороду сбрил. Если б я знал, что вы приедете, никогда бы ее не сбривал.

Я не успела охнуть, как он схватил меня и высоко поднял. Я машу рукой Никоненко:

— Сережа, спасай, этот Будулай меня погубит.

Но казак меня осторожно поставил на пол, глубоко вздохнул и ушел. Я заметила слезы в его глазах…

Теплая, сердечная аура творческого содружества сохранилась в сердцах и продолжает согревать души.

С режиссером Александром Бланком мы вновь встретились на съемках многосерийного фильма «Профессия — следователь». А в жизни я подружилась не только с ним, но и с его семьей — женой Изольдой и дочерью Ликой. Помню, я поехала в роддом, чтобы поздравить Изольду с рождением дочери, и остановилась у цветочного киоска. А так совпало, что накануне завершилась первая демонстрация «Цыгана». Я попросила продавщиц подобрать хороший букет, сказала, что еду к жене режиссера в роддом. Они вручили мне несколько букетов и отказались взять деньги.

— Мы так вам благодарны, — сказали цветочницы. — Смотрели вчера и весь вечер проплакали.

Как жаль, что Александр Бланк ушел так рано. Он был талантливый самородок, художник с чувством достоинства и доброты.

Я люблю и своего киносына Ваню. Это Алексей Никульников.

Когда его взяли на роль, он учился в Ростовском театральном училище. А когда мы закончили «Цыгана», он как раз получил диплом. Режиссер Александр Бланк и я посоветовали Алексею поступать на актерский факультет в Москве, в студию МХАТа. Он приехал, подал документы, а как раз во время экзаменов началась демонстрация «Цыгана».

Приходит он после первой серии сдавать экзамены, а ему говорят:

— Мы вас берем. Только постарайтесь сдать общеобразовательные предметы.

Алексей Никульников закончил студию МХАТа. Я была на выпускном экзамене. Его приняли в труппу одного из московских театров.

Но тут его подстерегла страшная трагедия — погиб его сын. Алексей не находил себе места и в таком тяжелом состоянии встретил друзей, которые приехали из Новой Зеландии. Они уговорили его погостить у них, прислали ему приглашение, и он, собрав деньги на билет, уехал. От отчаяния. Купил сначала билет туда и обратно. Но, приехав в Новую Зеландию, решил остаться и пожить там некоторое время.

Чем только он там ни занимался — малярничал, плотничал, был спасателем на пляже, рыбаком. Руки у него золотые, все умеет. А в свободное время писал стихи и песни. И раз в неделю выступал на русском радио.

Сама я не была в Новой Зеландии. Но мой муж был там дважды — в 1973 и 1986 годах. В те годы на вечнозеленых островах трудно было встретить русского человека. Не то что в Австралии; после победы Мао в Китае в 1949 году десятки тысяч наших бывших соотечественников из Харбина, Порт — Артура и Шанхая эмигрировали в Сидней и Мельбурн. Но в последние годы и десятки тысяч русских, отнюдь не бедных, переселились и в те далекие края, подальше от отечества. Там теперь появилось русское радио и телевидение.

Так прошло два года, и Леша однажды понял, что должен вернуться домой. Заработал денег на билет, прилетел в Москву и вернулся в родной театр.

Мы с ним довольно часто видимся, перезваниваемся. Иногда вместе выступаем в концертах. Алексей Никульников хороший человек и талантливый актер.

Он был счастлив, что вернулся на родину, занялся любимым делом. Но жилось ему трудно. Зарплата в театре мизерная, квартиры нет. Когда я узнала об этом, пошла к Валерию Павлиновичу Шанцеву, первому вице — мэру Москвы, и рассказала ему историю моего «киношного сына». Он меня выслушал внимательно и сказал, чтобы Алексей пришел к нему. С этого все и началось, а потом к решению вопроса подключились и другие мои друзья, в том числе замечательный человек, крупный ученый и бизнесмен Валерий Исаакович Грайфер. Словом, Алексей теперь живет в собственной квартире. Он стал много сниматься в кино. Я очень рада, что в конце концов все так хорошо устроилось.

А с Михаем Волонтиром, хотя и живем теперь в разных государствах, несколько раз встречались на концертах. Потом судьбе было угодно так распорядиться, что мы встретились и на съемочной площадке.

Но это — другая история, о ней я расскажу позже.

А недавно я получила письмо с хутора Пухляковского, из Ассоциации туристско — экскурсионных организаций «Сердце Дона». Там намерены собрать средства, выкупить курень, где во время съемок был дом Клавдии, и воссоздать на горе кузню Будулая.

«По итогам социологического опроса, — говорится в письме, — проведенного «Российской газетой» в 1997 году, «Цыган» вошел в число ста лучших фильмов за всю историю отечественного кинематографа, а по числу демонстраций по каналам телевидения России занял первое место».

И люди, приезжающие на отдых в донские края, спрашивают:

— А где проходили съемки «Цыгана»?

Я пожелала успеха энтузиастам и решила, что, как только будет воссоздан курень Клавдии, пошлю им то старинное настенное зеркало, которое после съемок мне подарила хозяйка дома.

Однажды в день моего рождения группа актеров вышла на сцену и спела шуточные куплеты:

Ой, цветет калина,

Как‑то на глаза мне попалась повесть Галины Поповой «Тетя Маруся». Я ее прочитала и чем больше думала о ней, тем больше представляла себя в роли тети Маруси.

У нее в роддоме погиб ребенок, а у соседки по палате не было молока. И тетя Маруся, по своей русской жалости, выкормила чужого ребенка.

Всю свою жизнь она посвятила этому мальчику Пете, а когда он вырос и женился, то приняла на себя и заботы о его детях. Но тут неожиданно к тете Марусе пришла поздняя любовь…

Когда старший сын Пети понял, что она страдает, он сказал:

— У тебя должна быть личная жизнь! Я знаю, ты уйдешь от нас, но, пожалуйста, никому не говори об этом. Потому что моего братика заберут в детский дом, а я этого не хочу. Я брошу учебу, пойду на работу. Младшего брата вытяну, он закончит школу, а я потом и сам доучусь… Только никому не говори, что ты уходишь от нас.