…Я была в Израиле. Туда мы приплыли на теплоходе вместе с участниками фестиваля «Бархатный сезон». Я — член жюри. Сходим на берег, нам дают газету. На первой полосе заголовок: «Тарас Шевченко и Клара Лучко в Израиле».

«Тарас Шевченко» — это наш теплоход.

Иду в Тель — Авиве с советником по культуре по базару, навстречу две женщины. Сразу видно, наши. А накануне на ОРТ показывали мою передачу «Фильмы нашей памяти».

— Ой, вчера мы вас смотрели, а сегодня вы уже здесь… Шо вы тут делаете?

— Гуляю, — отвечаю я.

— А дальше?..

— Ну, дальше… домой…

— Уже!

В этот момент меня в спину кто‑то толкает. Я поворачиваюсь, вижу — пожилой человек.

— Я вам скажу, — говорит он, — здесь можно купить сало. И недорого.

— Зачем мне сало? Я завтра уезжаю.

— Я вас проведу. Это недалеко, за углом. Там можно купить и украинскую колбасу…

А в Екатеринбурге случилась другая история.

У нас был дневной концерт в двадцати километрах от города на каком‑то заводе, но мы никак не могли выехать из Екатеринбурга. Весь центр был перекрыт. Провожали в последний путь убитого директора рынка. Похороны сопровождало машин сто. Я ничего подобного никогда не видела. Мы чуть не опоздали на концерт. Но все обошлось.

Возвращались домой поздно. Дорога шла лесом. Нас обступали огромные сосны. Было жутковато, но в конце пути от волнения и усталости я уснула.

Вдруг машина резко затормозила, и я проснулась. Из‑за деревьев к нам приближались люди в камуфляжах, с автоматами, в черных чулках на голове. Они вытащили из машины шофера и администратора, бросили их лицом на капот и стали обыскивать. А меня вежливо попросили выйти. Когда все кончилось, мне разрешили сесть в машину, а на переднее сиденье сел спецназовец. Он повернулся ко мне, и я увидела сквозь прорези детские, любопытные глаза.

— А к нам вы не приедете выступать?

— Нет, вы меня испугали.

— У нас работа такая. В Екатеринбург приехали на похороны «авторитеты» из многих городов.

Он вздохнул и попросил автограф на память.

…Еду на концерт в Ленинград. Вхожу в вагон. Встречаю человека с сумкой через плечо.

— Здравствуй, Клара. Ты меня не узнаешь?

Я пожала плечами.

— Ну как же… Мы с тобой снимались в «Карнавале». Ну, я еще там… в машине сидел… у тебя еще кошка была в коробке. Ты испугалась.

Я молчу.

— Я ж тебе тогда бублик купил.

— Ах, бублик? Конечно, помню.

— Видишь, я продаю газеты. Какую тебе газету дать: сексуальную или политическую?

— Давай политическую…

Вхожу в купе. Сидит капитан первого ранга.

— Здравствуйте, вы меня не узнаёте?

— Да как‑то нет…

— Я вам напомню. Вы снимались на «Ленфильме», а я помог вам донести чемодан…

Выхожу в коридор, у окна генерал.

— Здравствуй, Клара. Да ты что, не узнаёшь меня?!

Чтобы его успокоить, отвечаю:

— Ну как же… Такого генерала — и не узнать.

А сама думаю: вроде лицо знакомое…

Утром в Ленинграде сажусь в такси.

— С приездом в наш город, — поздоровался водитель. — На днях я вас видел… В передаче «Герой дня» по НТВ. Здорово вас ведущий назвал: «Лицо империи».

И мы рассмеялись.

Многим кажется, что большая любовь бывает только на экране. И в самом деле, есть такие фильмы и такие роли, что даже актеры завидуют своим героям. Ну а в жизни?

Я расскажу две истории о людях, которых я хорошо знала.

Валентина Серова… Это не только легенда нашего кино, это история великой любви.

В детстве она чувствовала себя одинокой. Воспитывалась у бабушки, где‑то под Харьковом. Потом ее мать — известная актриса Клавдия Половикова — забрала дочь к себе в Москву. Валя рано дебютировала вместе с матерью на профессиональной сцене.

В четырнадцать лет ее приняли в школу при Московском театре драмы. А вскоре, еще будучи студенткой, она поступила в труппу Театра драмы и сразу же получила роль в пьесе Островского «Бедность не порок». Тогда же начала сниматься в кино. Ее взяли на роль в картину «Девушка с характером».

Валентину любили и боготворили окружающие, а она была влюблена в легендарного летчика — испытателя, участника боев с фашистами в Испании Героя Советского Союза Анатолия Серова.

В первый раз они встретились у общего друга, тоже летчика. Валя только увидела Серова — и уже не спускала с него глаз.

И он влюбился в нее тоже с первого взгляда.

Когда летчик провожал Валю, она пригласила его в театр, на спектакль с ее участием.

Серов боялся опоздать, поэтому приехал заранее. У него была редкая по тем временам машина, подаренная испанским республиканским правительством. Он называл машину «Королева».

После спектакля Серов посадил Валентину в «Королеву», и они помчались по вечерней Москве навстречу своей судьбе.

Уже на третий день он сделал ей предложение. Он был человеком решительным, нетерпеливым, был уверен, что она немедленно согласится.

Но Валя ответила, что должна подумать, посоветоваться с мамой. Клавдия Половикова работала в ту пору в Ленинградском театре имени Пушкина, знаменитой Александринке. Поэтому Анатолий купил Валентине билет на поезд «Красная стрела» и проводил ее в Ленинград.

Не успела Валя утром рассказать матери о предложении, как в доме раздался телефонный звонок. Звонил Серов. Он, конечно, тоже примчался в Ленинград и как бы случайно оказался возле дома, где жила Половикова. Можно ли ему зайти? Когда? Сейчас же.

Не раздумывая, Серов с ходу попросил у Клавдии Михайловны руки ее дочери. А та сказала: «Валя уже взрослая, пусть сама и решает…» А Валя ответила, что скажет ему о своем решении в Москве.

Серов вечером посадил Валентину на «Красную стрелу» и отправил в Москву. Когда она вышла на московский перрон, то увидела его, стоящего с огромным букетом цветов.

Они поженились. Валя в то время снималась в кино, играла спектакли. Когда была свободна, приезжала в Архангельское, где Серов снял дом.

Он каждый день ездил на аэродром. Шли испытания.

В полдень она выходила на террасу, и это было своеобразным свиданием. Она слышала гул самолетов, которые приближались к их дому. Самолеты пикировали, сбрасывали цветы и улетали. А он чертил в небе белое слово «люблю».

Они были счастливы. Он учился в академии, а у Вали вышла картина «Девушка с характером», которая сразу же полюбилась зрителям. У кинотеатров выстраивались очереди. И в театр на спектакли, где играла Серова, теперь трудно было достать билеты.

Валя ждала ребенка. Анатолий испытывал новый истребитель.

Однажды он собрался на аэродром и сказал Вале, что днем пришлет за вещами машину, его несколько дней не будет дома.

Серов мчал по Москве с огромной скоростью, но вдруг что- то случилось, машина загудела и остановилась. Ничего они с шофером не могли сделать — гудок продолжался, а потом резко оборвался. Они с трудом завели машину, Серов по дороге то молчал, то вспоминал своих товарищей, погибших в Испании. А Валя ждала машину — и совершенно неожиданно для себя написала Серову письмо. Она никогда прежде этого не делала.

Шофер привез Серову из Архангельского чемоданчик и передал письмо. Тот прочел его и потом аккуратно положил в карман. Подозвал неожиданно шофера:

— Друг, если что Валентине понадобится, ты помоги ей…

И пошел к самолету. Вторым пилотом у Анатолия Серова была женщина — легендарная летчица Полина Осипенко. Они поднялись в небо. Это был слепой полет. Испытательный.

Последний полет.

Самолет врезался в землю, не вышел из пике.

А Валя ничего не знала. В тот вечер она играла спектакль. И в первом акте случайно рукой ударилась о край декорации. Ушибла руку, разбила часы. И часы… остановились.

Как и большинство актеров, она была суеверной. И тут в кулисе Валя увидела военных. Она поняла, что случилось страшное.

Вскоре Серова родила сына. Его назвали Анатолием. Судьба его сложилась трагически. И он в тридцать пять лет погиб.