Перед тем как купить ей автомобиль, он предложил на выбор «роллс», «мерседес», «ягуар», «ламборджини», даже «форенци», но Андрианна остановилась на чисто американской марке.

— Где ты делаешь деньги, Джонни? Здесь или там?

— Здесь.

— Тогда разве не имеет финансового смысла тратить их на американские изделия?

Сначала Джонатан покачал головой, а потом поцеловал жену.

— Моя супруга — финансовый гений. Скажи, есть что-нибудь еще, что я должен знать о тебе, но пока не знаю?

Но это была лишь шутка, несерьезный вопрос.

Андрианна пристегнула ремень безопасности и заставила сделать то же самое мужа.

— Мы окажемся там раньше, чем ты досчитаешь до десяти.

— Прекрасно. Поехали.

— Одну минуту. Мы еще не готовы.

Волна внутренней дрожи прошла по телу Андрианны.

— Нет?

— Гм… Думаю, перед тем как поехать, есть вещи, которые должны быть сказаны.

«О Боже, нет! Не теперь!»

— Сейчас? Мы опаздываем. Это не может подождать?

— Нет, не может. Я откладывал, но больше не могу. Если между двумя людьми нет честности, значит, нет ничего. Согласна?

Она была не согласна, но и возразить не могла.

— Хорошо. Если ты считаешь, что не можешь больше это откладывать, лучше тогда сказать, — сдалась Андрианна.

И потом она стала слушать, как Джонатан облегчал свою душу. Он решил разобраться в ее прошлом до того… как открыл нечто большее, чем ее имя, и что она выступала на лондонской сцене. Потом он следил за ней в Нью-Йорке, чтобы узнать… Что? Что Андрианна зарегистрировалась в «Плаце» как Анна де ля Роза, остановилась в номере Гея Форенци и обедала со своей подругой Пенни в «Русской чайной», после чего они посетили Трамп-Тауэр.

— Николь, — тихо произнесла Андрианна. — Мы пошли повидаться с Николь и остались на ночь.

— И я знаю, что на следующий день ты отправилась повидаться с подругой в городской медицинский центр, а потом полетела на самолете в Калифорнию…

— И все? — с трепетом спросила Андрианна. — Это все, что ты хотел мне сказать?

— Да, но я должен был прояснить ситуацию. То, что я сделал — даже мысль о расследовании, о преследовании тебя, — это неправильно. И я… Я не хотел, чтобы между нами что-то стояло. Надеюсь, ты простишь меня. Простишь?

Андрианна кивнула, не в силах посмотреть ему в глаза, не желая, чтобы он видел ее слезы — слезы облегчения и раскаяния…

Был прекрасный момент рассказать Джонатану все. Он ни о чем не спросил, но безусловно предоставил ей удобный момент. Лучше не будет… и все же Андрианна постепенно упускала его. Это был расчет времени, а он никогда не являлся ее сильной стороной. Даже когда она работала на сцене. Поэтому, видимо, ей и не удалось стать настоящей актрисой. Андрианна прекрасно выглядела, ее голос был великолепен, так же как и способность играть разные по характеру роли… Но расчет времени все ей как-то не удавался.

Кроме того, было уже поздно. Они опаздывали. Андрианна только надеялась, что не слишком поздно.

— Ты простила меня? — опять спросил Джонатан.

В ответ она одарила его ослепительной улыбкой, одной из своих самых, самых лучших, и включила двигатель.

Как только Андрианна и Джонатан вышли из машины перед входом в отель, Элоиза Хопкинс, мать невесты, спустилась по ступенькам к ним.

Андрианна и Элоиза были добрыми подругами. Мать часто навещала Пенни в «Ле Рози», прилетая на три или четыре суматошных дня, нагруженная подарками. Однажды она даже привезла целую кастрюлю техасского чили. Потом Элоиза брала с собой Пенни, Николь и Андрианну на экстравагантные обеды или увозила в Лозанну на уик-энд, где они останавливались в лучшем отеле города. И после «Ле Рози» Андрианна тоже виделась с Элоизой, поскольку, когда бы Пенни ни отправлялась в Европу, ее мать не уставала от перелетов.

Андрианна всегда считала Элоизу самой прекрасной из матерей, полностью отдающей себя дочери, однако Пенни, менее привязанная к Элоизе, чем та к ней, думала по-другому.

— Контроль, — вздыхала она. — Я очень люблю маму, но она, как никто другой, обожает все контролировать.

— Энн Соммер, ты плохая девочка, потому что опаздываешь!

Элоиза, казавшаяся слегка полноватой в своем наряде орхидеи, погрозила Андрианне пальцем.

— Они уже все переволновались. А я стою здесь уже несколько часов и жду. Мне приказано доставить тебя через секунду после твоего приезда.

Она поцеловала воздух с каждой стороны лица Андрианны.

— О, я так рада тебя видеть, Элоиза. Какой чудесный выдался день для свадьбы Пенни, правда? Я боялась, что будет не очень тепло…

Но Элоиза уже не слушала. Она смотрела поверх плеча Андрианны на Джонатана.

— Боже мой, кто к нам приехал? Судя по внешности, я назвала бы его настоящим калифорнийским блондином. Вы не осветляете свои волосы, не так ли, красавец?

— Он потрясающий, правда? — засмеялась Андрианна, взяв Джонатана за руку.

— Неплохой.

— Элоиза Хопкинс, могу я представить вам моего супруга Джонатана Веста?

— Добрый день, миссис Хопкинс. И волосы я не осветляю.

Джонатан любезно улыбнулся, но теперь Элоиза уже не обращала внимания на него.

— Твой супруг? Так ты наконец приземлилась, Энн? Я всегда говорила Пенни, что эта девочка не испытывает трудностей в ловле на крючок, просто ей не удается вытянуть добычу из воды. Но потом я все вычислила. Дело не в том, что ты не смогла смотать леску… Просто ты выбрасывала мелкую рыбешку. Она казалась тебе недостаточно крупной.

— Элоиза! — запротестовала Андрианна, покраснев, но потом украдкой проследила за реакцией Джонатана и широко улыбнулась. — Лучше я присоединюсь к остальным, пока окончательно не опоздала на репетицию. Где все?

— На террасе, — ответила Элоиза, — где пройдет церемония. Но подожди минутку и скажи, где вы поженились. Пенни до сих пор не сказала мне про это ни слова.

— Около шести недель назад, и Пенни еще ничего не знает. Никто не знает. Я хотела представить Джонатана как сюрприз.

— О, он будет настоящим сюрпризом. Но разве тебе никто никогда не говорил, Энн, что, когда идешь на свадьбу, нужно привозить не сюрприз, а подарок? — Элоиза ехидно улыбнулась. — Это все равно что надеть платье из того же материала, что и у невесты. Ты, знаешь ли, крадешь у нее часть внимания окружающих.

Намек был настолько прозрачным, что Андрианна смешалась.

— Поверьте мне, я ничего такого делать не намеревалась! Я и не собиралась отвлекать от Пенни внимание на себя. Почему вам это пришло в голову? Я люблю Пенни.

Элоиза задумчиво взглянула на Джонатана, когда он обнял жену, защищая ее от очевидных нападок пожилой дамы, затем снова стала приветливой и сказала:

— Конечно, дорогая! Я просто наступила тебе на ногу.

Она широко улыбнулась Джонатану:

— Эта ваша молоденькая женушка никогда не понимает шуток. Как я всегда говорила, она чересчур впечатлительная. У моей Пенни кожа словно шкура носорога. Ничем не прошибешь. Я все удивляюсь, почему ей наплевать, что она подбирает за Энн остатки.

О! Вот в чем дело! Вот что ее бесит! Сначала были Гай и я, а уже потом — Гай и Пенни. Но какое подобрано слово! Остатки! И Джонатан! Что он должен подумать? И о чем я думала, перед тем как привести его сюда? Почему я решила, будто все пройдет гладко? День, похоже, закончится катастрофой!

Андрианна снова посмотрела на мужа, но он просто стоял и любезно улыбался Элоизе.

— Прошу прощения, я не понял, о чем вы говорили.

— Я сказала, Пенни наплевать, что она подбирает за Энн остатки. О, надеюсь, я не наступила из-за своей неуклюжести на мозоль. Не говорите мне, будто вы не знали, что Энн и Гай Форенци были… Ну, я вижу, не знали. Ты на самом деле полна сюрпризов, не правда ли, дорогая?

— Думаю, за это я больше всего люблю свою жену, — ответил Джонатан, подмигнув Андрианне. — Такая ее способность не дает возможности соскучиться.