— В этом году, к сожалению, нет. Из-за ребенка приглашены только близкие родственники.

Теперь, когда ей не нужно было бояться еще одной встречи с Торном, Белла могла успокоиться.

— Тогда с нетерпением жду праздника, мадам. Спасибо, что возьмете меня с собой.

Читая письмо, Торн испытывал настоящее искушение. Письмо было от Ротгара и приглашало его в Ротгар-Эбби на Рождество.

Черт бы побрал этого маркиза. Как он узнал про Беллу?

Иначе быть не могло, потому что с той же почтой пришло письмо от Клаттерфорда, в котором тот сообщал, что Белла собирается на Рождество в Ротгар-Эбби. Это спутало Торну все планы.

Он специально дал ей месяц на то, чтобы восстановить равновесие, надеясь, что время, проведенное с леди Трейс, убедит ее, что герцогское величие вполне приемлемо. Леди Трейс принадлежали к благороднейшим из благородных, и хотя они не устраивали грандиозных приемов, Белла могла научиться у них светскому обхождению.

Торн планировал прямо перед Рождеством нанести в Уэльс визит с целью сватовства. Если он завоюет Беллу, то на Святки привезет ее вместе с кем-то из сопровождающих в замок Айторн.

Когда он получит ее согласие, он даст ей столько времени, сколько нужно, чтобы освоиться в его мире, но сначала нужно получить ее согласие. Торн боялся услышать, что она вышла замуж за другого. Она была способна заключить брак по расчету, чтобы не позволить себе принять его предложение.

Торн ждал, сохраняя рассудок только благодаря информации, присылаемой Клаттерфордом, но сейчас поверенный сообщил, что леди Трейс собираются отправиться на Рождество в Ротгар-Эбби и что берут с собой Беллу.

— Твое мнение? — обратился он к лоснящейся Табите; теперь котята меньше нуждались в ней, но требовали большего внимания Торна и слуг, потому что превратились в бесстрашных искателей приключений.

Табита сначала молчала, отвернувшись, потом недовольно заворчала.

— Нет смысла возражать, а я должен уладить это дело. Я больше не вынесу такие мучения.

Торн снова заглянул в письмо Ротгара, но не смог усмотреть в нем никакого злого умысла.

Главным препятствием для Торна, как всегда, был долг, проклятый долг.

Торн подошел к окну, выходившему в замерзший сад замка Айторн, где он праздновал Рождество все годы своей жизни, даже еще в колыбели. Много раз Торн мечтал поехать с Кристианом к нему домой, где были многочисленные братья и сестры и устраивались праздники для всех возрастов.

Однако он всегда выполнял свой долг, чтобы не разочаровывать слуг. Если его не будет в замке, зачем приносить зелень для украшения? Зачем готовить пышный праздник? Существовали традиции, которые он должен был соблюдать, и обязанности, которые, несомненно, мог исполнять только он.

Возможно, в следующее году у него будет жена, а со временем и дети.

Белла и дети Беллы.

Его люди могут попраздновать и без него, решил Торн и сел написать Ротгару, что принимает его приглашение.

Но потом скомкал бумагу и швырнул в огонь.

Торн взял еще лист бум аги и написал Робину, прося позаботиться о Белле вместо него и прежде всего удостовериться, что она не связала свою судьбу с кем-то другим.

Когда его рождественские обязанности закончатся, он помчится к Белле, где бы она ни была.

Белла вышла из роскошной дорожной кареты, полная радостного ожидания. Поездка доставила ей удовольствие, потому что каким-то образом отвлекла от постоянного ощущения несчастья. Белла почувствовала себя обновленной и готовой веселиться.

У нее никогда не было веселого Рождества. Под руководством отца Рождество становилось серьезным делом, отмечаемым за его религиозную значимость.

Огастус добавил к семейной традиции скаредность. Конечно, теперь Белла знала, что те жалкие пенни были нужны ему для выплаты игорных долгов, и до сих пор удивлялась, что никто ни о чем не догадывался.

Встречавший их темноволосый мужчина был маркизом, но одет он был очень просто и улыбался так приветливо, что Белла удивилась, почему его иногда называли Мрачным маркизом. Несмотря на одежду и непринужденное поведение, в маркизе ощущалась и его влиятельность, и значимость.

А Торн занимает еще более высокое положение в обществе, напомнила себе Белла, так что ничего не выйдет.

Был чудесный ясный день, какие иногда бывают в декабре, когда низкое солнце тепло проглядывает сквозь голые ветви, и Белла, задержавшись на верху парадной лестницы, окинула взглядом парк и ощутила удовольствие. В мире существовало очень много красоты, если кто-то хотел ее видеть, и можно прекрасно прожить без мужа, без детей, без особой любви.

Белла подождала, пока леди Каллиопу в большом кресле поднимут по ступенькам, и вошла в дом, все еще испытывая страх перед этим величественным сооружением.

Внутри дом был также великолепен, как и снаружи, но Белла не увидела признаков богатого рождественского украшения, которое ей обещали. Ее представили маркизе, которая была необъятных размеров и, морщась, поглаживала свой живот.

— По-моему, ребенок там разучивает джигу.

От ее светлой, спокойной удовлетворенности Белла ощутила еще один укол, однако сделала реверанс и поблагодарила леди Ротгар за приглашение.

— Вам здесь очень рады, мисс Барстоу.

— Вы должны извинить нас за скромный праздник в этом году, мисс Барстоу, — сказал лорд Ротгар, подойдя к жене. — Мы все подчиняемся прихоти самого маленького Маллорена.

И снова звезды в глазах — даже у маркиза.

Маркиза Ротгар до замужества была графиней Аррандейл — графиней, унаследовавшей титул от отца. Каждый должен вступать в брак с подобным себе. Разве не об этом сказано в Библии?

Беллу передали на попечение горничной, и та повела ее наверх по лестнице, а потом по запутанному лабиринту коридоров в комнату, которая казалась слишком большой даже для целой компании. Но Белла не стала этого говорить, а только спросила, где леди Талия и леди Каллиопа.

— Дальше по коридору, мисс. Все новички теряются в этом доме. Не стесняйтесь позвонить лакею, и он проводит вас. Вот звонок. — Она показала Белле ручку возле камина. — Просто с силой потяните ее, и звонок внизу зазвонит. Пойду принесу вам горячей воды, чтобы вы могли освежиться после поездки, мисс. Ваш багаж сейчас принесут. Желаете что-нибудь еще, мисс?

— Нет, благодарю вас.

Оценивая впечатление, которое произвели на нее комната и огромный дом, Белла, к собственному удивлению, обнаружила, что все не так страшно. Несмотря на свои размеры, роскошь и невообразимое Количество коридоров, Ротгар-Эбби был наполнен домашним уютом.

Путешествие сюда каким-то непонятным образом изменило ее, и то, что она оказалась в новом месте, с которым ничего не связано, также оказало определенное воздействие.

Бороться с величайшим желанием ее жизни безрассудно, и если крошечные растения могли прорастать среди камней — а она знала, что могли, — Белла позволит семенам в ее мыслях делать то, что им требуется.

Белла буквально с первых же минут почувствовала себя в Ротгар-Эбби как дома. Вероятно, это объяснялось тем, что съехалось только небольшое общество — главным образом, родственники хозяев.

Белла узнала, что в предыдущие годы всегда приезжали братья и сестры лорда Ротгара, но, обзаведясь семьями, изменили свои привычки и начали создавать собственные семейные традиции. Если лорду Ротгару это и не нравилось, он не показывал своего недовольства. В конце концов, он тоже менял привычки. Впервые здесь присутствовала его взрослая дочь — теперь леди Хантерсдаун, — полная жизни, очаровательная итальянская леди.

Белла помнила, как леди Фаулер пыталась представить существование Петры Хантерсдаун омерзительным скандалом и стыдилась знаться с теми, кто был причастен к нему. Белла жалела, что не может извиниться, но Беллона Флинт умерла, забрав с собой все свои деяния.

Вскоре у лорда Ротгара появится ребенок, вероятно, первый из многих, и в будущем на Рождество в Ротгар-Эбби будет царить другая атмосфера.