В заключение не будет лишним напомнить о том, что окончательно ушло, — об обширных зонах с неопределенными границами, которые соединяют Европу и Азию. Относительная стабильность продовольственных ресурсов помогла закрепиться здесь многочисленным группам. Степная зона через процесс аккультурации переходит в 4-м тыс. до н. э. к стадии неолитизации: у поселенцев от современной Украины до Аральского моря (Кельтеминар) скотоводство одерживает верх над земледелием и интегрируется с присваивающим, живущим охотой и собирательством, традиционным хозяйством. Радикальная трансформация осуществляется в 3-м тыс. до н. э., наблюдается расцвет металлообработки, проявлением которого в социальном плане стали большие некрополи'Крыма и Кубани, богатые предметами из золота. В то же время земледелие играет фундаментальную роль на юге современной России и в Казахстане (цивилизация подземных погребений под курганами); и лишь ко 2-му тыс. до н. э. скотоводство снова становится необходимым.

В предыдущих главах нам не раз удалось подтвердить, что цивилизации эволюционировали далеко не синхронно. Начав изложение с появления в Европе первых неолитических культур, мы установили, что в конце рассматриваемого периода одни группы, находящиеся по соседству с восточными, уже восприняли металл, а другие еще не прошли все этапы неолитизации.

Металл, а затем металлообработка, появившись на Ближнем Востоке в 4-м тыс. до н. э., постепенно распространяются в Эгеиде и на Крите; под влиянием новой техники многочисленные медные промыслы появляются на Кубани, на территории современной Венгрии и Испании, чему благоприятствовало и наличие богатых металлоносных залежей. Как и в зонах зарождения металлообработки, в Европе использование металла становится необходимостью лишь постепенно. И спустя более или менее продолжительное, в зависимости от региона, время между появлением металла, зарождением металлообработки и, наконец, их последствиями, многочисленными и сложными, экономическими и социальными, структура континентальных цивилизаций основательно изменится. Распространение металлообработки являлось следствием не только колонизации и аккультурации, но и нового феномена — торгового обмена или, по крайней мере, его масштабности и динамизма.

Изначально металл был исключительно редким и ценным материалом, предметом роскоши: в ранние периоды он представлен в украшениях. Речь идет как о золоте и серебре, так и о меди, которая, впрочем, редко встречалась в природном состоянии и, как правило, извлекалась из минералов при помощи огня и древесного угля. Уже в эпоху неолита, как мы видели, активно разрабатывались рудники для поиска кремня лучшего качества. Рудокоп бронзового века воспользуется этим опытом, например, в штольнях Миттерберга (Тироль). Но позднее использование олова или свинца для извлечения меди потребовало более глубоких знаний и сложных операций: металл добывался в форме минерала, а следовательно, необходимо было отделить прожилки скальной породы, которые окружали частицы металла, и обработать затем минерал более или менее сложным способом до его восстановления. Распространение продукции из металла позволило постепенно заменить камень в изготовлении оружия и орудий труда. Благодаря плавке и литью в формах появилась возможность придавать металлу желаемые формы, соответствующие практическим потребностям человеческой деятельности. С другой стороны, металл казался вечным: отслужившее орудие можно было отлить заново. Кроме того, орудие становилось ценностью не только с точки зрения труда, который затрачивался на его изготовление, но и с точки зрения материала, из которого оно было сделано. Характерное для эпохи неолита соответствие предназначения и материала, действительная стоимость которого была ничтожной и незначительной, а производство — длительным и сложным, заменяется противоположным отношением. Ценность необработанного металла была изначально весьма вариативна и зависела от качества добычи и очистки, а также от удаленности металлоносных залежей. Когда медь была заменена бронзой, более прочным сплавом, последняя стала особенно важна, так как зачастую сурьму, свинец или олово, необходимые для производства сплавов, приходилось искать в довольно удаленных районах. Несложно, таким образом, понять, чем бронзовый век отличается от предыдущего периода, когда оседлость, связанная с автаркией общин, препятствовала подобному динамизму отношений и обмена.

Изобретение металлообработки на Ближнем Востоке вскоре дополнили другие технические открытия, значение которых было таким же решающим в некоторых отношениях и которые также в значительной степени способствовали наступлению бронзового века. В целом это результат ускорения в техническом плане и сближения различных элементов хозяйствования. Использование домашних животных, деревянной сохи и бронзового лемеха способствовало появлению плуга. Именно это позволило значительно увеличить возделываемые площади и предопределило невероятный прогресс в урожайности по сравнению с традиционными перепашками, осуществлявшимися вручную. Также начинает использоваться колесо, а позднее колесница. Первые модели колесницы из глины или камня появляются в Шумере и датируются концом 4-го тыс. до н. э. В это время в качестве тяглового животного использовался осел, тогда как лошадь получает эту роль гораздо позже — в 3-м тыс. до н. э. Египет в этом отношении проявил значительное отставание: знания о военной колеснице принесены сюда вторжением гиксосов лишь чуть ранее середины 3-го тыс. до н. э.

Еще раньше был отмечен другой способ использования колеса — в виде гончарного круга, появление которого в Месопотамии восходит к эпохе Обеида. Наконец, в течение 3-го тыс. до н. э. совершенствуется тот вид транспорта, небывалый подъем* которого ожидается в последующие тысячелетия в Средиземноморье, — корабль. Простая лодка-однодревка, какая изготавливалась из дерева еще в эпоху мезолита, постепенно увеличивается и требует искусной плотницкой работы, до тех пор пока к началу 3-го тыс. не появятся первые паруса.

Все эти технические инновации, быстро распространившиеся на периферии Ближнего Востока, имели значительные экономические и социальные последствия. Повсюду в деревни Запада, так же как в новые города Востока, проникает новое понятие — функциональная специализация. Неолитическое общество в целом было эгалитарным и однородным: все выполняли в нем сравнительно одинаковую работу. В бронзовом веке организация общества стала более сложной — некоторые индивиды закрепили за собой узкоспециализированные сферы деятельности. Так появились, наряду с земледельцами и скотоводами, возницы, управлявшие колесницами, гончары, кузнецы (металлурги). Металлургические операции особенно разнообразны. Нельзя было сразу стать рудокопом, литейщиком, изготовителем готовой продукции, — каждый этап производства предполагал свою тонкую и упорную работу, которая требовала много внимания и активности. Рядом с ремесленниками складывались новые социальные группы: торговцы, лица, специализировавшиеся на поиске металлов, необходимых для сплавов, для производственных центров; бродячие кузнецы, которые искали новые рынки и обменивали оружие и орудия труда на легко транспортируемую продукцию: животных, которых можно было гнать впереди, янтарь, который перевозили по древним дорогам эпохи неолита — первым торговым путям.

Становление новых социальных групп, состоявших одновременно из производителей того или иного товара и его распространителей, сопровождалось их объединением в хорошо вооруженные группы, способные защитить свое имущество, запасы металла или изделия из него, но нередко действовавшие при помощи силы и не гнушавшиеся обыкновенных грабежей — так называемого «сухопутного пиратства».

Выше уже было сказано, что животные служили денежным эквивалентом при обменах между торговцами и земледельцами. Распространение скотоводства в Европе было неразрывно связано с распространением металлообработки. Владение стадами и запасами металла, легко заменявшими друг друга, служило новым признаком богатства в этой динамично развивавшейся экономике. Ремесленные производители и скотоводы разгадали основные движущие силы новой экономики, составив два доминирующих общественных слоя и отодвинув на второй план земледельцев, продукцию которых было сложнее транспортировать.