— Это правда, — согласился Бинк. Он повернулся к нимфе: — Самоцветик, мне очень жаль, что я вынужден и дальше причинять тебе беспокойство, но преданность друзьям у меня на первом месте. Обещаю тебе, что как только освобожу их…

— Хорошо, — согласилась нимфа; она, казалось, была не очень-то и огорчена.

— Она может подождать нас здесь, — сказал Честер, — или заняться своим обычным делом. А когда добудем противоядие, мы принесем его сюда и…

— Нет, только индрик может доставить вас сюда достаточно быстро, — сказала Самоцветик. — И только я умею управляться с индриком. По течению реки множество дурной магии, а в толще скал ее очень мало. Я пойду с вами.

— В душе я надеялся, что ты так и сделаешь, — сказал Бинк. — Конечно, не стоит считаться с моими чувствами, так как…

Самоцветик подошла к нему и поцеловала его в губы.

— Твоя честность мне тоже очень нравится, — сказала она. — Нам пора в путь.

Бинк, ошеломленный силой этого первого добровольного поцелуя, с большим усилием заставил себя сосредоточиться на предстоящем деле.

— Да, надо поторапливаться.

— В глубинах под землей очень опасны гоблины, — предупредил Борегар, — на поверхности они за последние годы утратили свою первозданную дикость, но под землей она у них еще сохранилась. С такими гоблинами вы еще не встречались.

— Выбирать не приходится, — возразил Бинк, — мы должны туда добраться.

— В таком случае, когда не будете пробираться сквозь скалы, придерживайтесь хорошо освещенных мест. Как и полушки, гоблины не любят света. Если им потребуется, они, конечно, света не испугаются, но обычно держатся от него подальше.

Бинк повернулся к нимфе:

— Поэтому-то ты и боишься темноты? Ты сможешь провести нас по освещенным местам?

Самоцветик кивнула.

— Да… да, — ответила она на оба вопроса.

У Бинка создалось впечатление, что он мог бы задать ей более личные вопросы и получить такие же ответы. А может, это просто полет фантазии, навеянный романтическими грезами под действием любовного зелья?

— По крайней мере, хорошенько отдохните за эту ночь, — настойчиво посоветовал им Борегар, — Нам, демонам, сон как таковой не требуется, а вот вы, люди, без сна становитесь очень беспокойными…

— Нет, думаю, нам лучше отправиться прямо сейчас, — сказал Бинк, — Эти несколько часов могут оказаться решающими.

— Решающей может оказаться и усталость, — заметил Борегар. — Когда вы столкнетесь с сильной магией, вам потребуются все ваши силы и способности.

— Мне это слишком напоминает обычные демонические хитрости, — сказал Честер.

Борегар развел руками:

— Возможно, что и так, кентавр, но есть еще кое-что, о чем я вам не сказал.

— Если ты собираешься нам это сказать, то говори сейчас, — сказал Бинк, — потому что мы уже отправляемся.

— Дело в том, — неохотно начал демон, — что я не уверен в полезности вашего занятия.

— Полезности! — воскликнул Бинк. — Это освобождать-то друзей?!

— Нет, искать источник магии.

— Мы ищем только знания! Тебе, как никому из демонов, это должно бы быть понятно!

— Слишком хорошо понятно, — согласился Борегар. — Знания могут оказаться очень опасными. Взгляни на волшебника, который специализируется на знаниях. И предположи, что он обладает полным знанием о первоначальной природе магии. До каких пределов тогда распространятся его силы?

— Хамфри не причинит вреда Ксанфу, — возразил Бинк. — Он добрый волшебник!

— Но как только знание о природе источника магии станет известно, что удержит злого волшебника от того, чтобы завладеть ею? С такой сильной магией он сумеет взять в свои руки бразды правления Ксанфа или вообще разрушить его.

Бинк задумался. Он вспомнил, что злой волшебник уже захватывал корону Ксанфа и оказался вовсе не злым. Но это был особый случай. А если предположить, что действительно злой человек обретет невиданные силы?

— Я тебя понял и подумаю об этом. Может быть, я и не стану доводить это дело до самого конца. Но сейчас главное — спасти моих друзей.

— Конечно, — согласился Борегар, выглядевший обескураженным, по крайней мере для демона.

Они взгромоздились на индрика и отправились в ту сторону, куда указал Кромби.

— Я не очень-то хорошо знаю области, находящиеся ниже этой, — предупредила нимфа, — Но перед нами огромнейший скальный массив, и так как сейчас мы находимся в стороне от реки, то я попрошу землероя пробраться через этот массив, пока мы не приблизимся к реке, и велю ему выходить из скалы только в хорошо освещенных местах. Думаю, что, пока я пою для червя, вы можете немного поспать.

— Ты великолепна, — с благодарностью сказал Бинк.

Он прислонил голову к ее спине и уснул, убаюканный ее пением, усиленным приятным чувством прикосновения к ней. А червь тем временем углубился в скалу.

Бинк проснулся как раз в тот момент, когда остановился землерой.

— Я думаю, мы добрались, — пробормотала Самоцветик, ее голос охрип от бесконечного пения.

— Тебе надо было разбудить меня раньше, — сказал Бинк, — как только настала моя очередь петь для червя. Ты совсем охрипла.

— Мне было так приятно чувствовать твою голову на своем плече, что у меня не хватило духу тебя разбудить, — вздохнула она — К тому же тебе скоро потребуются все твои силы. Я чувствую, как по мере приближения усилилась магия.

Бинк тоже почувствовал это — легкое покалывание по всей коже, как от магической пыли. Он понимал только, что ската, через которую они пробирались, и состоит из магической пыли, потом оказывающейся на поверхности. Но тайна так и оставалась тайной: что наполняет магией эту скату?

— Спасибо, — неловко поблагодарил он. — Ты очень милая нимфа.

— Ну…

Она повернула к нему лицо, подставив его для поцелуя. Он почувствовал запах прекраснейших роз — эта магия здесь тоже изрядно усилилась. Бинк наклонился вперед, вдохнул чудный аромат и прикоснулся губами к…

И тут Бинк увидел пузырек. Он покачивался на блестящей глади очередного озера. К нему что-то прилепилось — комочки смолы и какие-то веревочки…

— Гранди! — воскликнул Бинк.

Голем поднял голову:

— Как раз вовремя! Достань пузырек, прежде чем…

— В этом озере безопасно плавать? — спросил Бинк, с тревогой поглядывая на мерцающую воду.

Гоблинов эта вода, может, и отпугивает, но это еще не значит, что она безопасна для людей.

— Вообще-то нет, — сказала Самоцветик, — эта вода — медленный яд для любой жизни. Один глоток не принесет особого вреда, так что если ты быстро выберешься из нее и будешь находиться только в верхних слоях, разбавленных свежей водой с поверхности, ничего страшного не случится. А вот в глубине, где вода намного сильнее пропиталась ужасной магией…

— Хорошо. Воздержимся от плавания, — сказал Бинк, — Честер, ты можешь подцепить бутылку своим лассо?

— Нет, слишком далеко, — ответил кентавр, — Вот если течение подгонит ее поближе к берегу, тогда без проблем.

— Лучше поспешите, — закричал Гранди, — под озером что-то есть, и это что-то…

— Прокляторы тоже живут под озером, — сказал Честер, — Ты думаешь, наш враг…

Бинк начал стаскивать с себя одежду:

— Я думаю, сплаваю-ка я лучше за ней прямо сейчас. Если озеро повредит мне, волшебник даст мне несколько капель своего оздоровительного эликсира. Он тоже должен сделаться здесь сильнее.

— Не делай этого! — закричала Самоцветик. — Эго озеро… в общем, я думаю, ты не доберешься до бутылки. Слушай, я отправлю туда индрика. Ему вода не причинит вреда.

Повинуясь ее пению и указанию, червь поднял свой кольцевой гребень и начал проделывать в воде тоннель точно так же, как он это делал в скале. Он продвигался очень медленно, пока не появилась флейта Честера и не заиграла прекрасную ритмичную, как марш, мелодию. Здесь флейта, казалось, заблестела ярче и увеличилась в размерах, а ее звуки стали громче — еще одно усиление магии. Червь целенаправленно приближался к бутылке.