- Ты могла бы мне помочь увидеть вещи более чётко.

Тем не менее, сколько бы она ни просила, он ничего не говорил. Возможно, ему просто не терпелось побыстрее обратить её в вампира. Могла ли эти объясняться та напряжённость, которую она начинала видеть на его прекрасном лице?

Сама же она энтузиазма по поводу обращения не испытывала.

От самой идеи трансформации в другой

генетический вид

её бросало в дрожь. Как же она могла не скорбеть о том, от чего должна была отказаться навсегда? Жаренная курица, которую готовила её мать, вафли, пиво.

Солнечный свет

Она спросила его:

- Тебе хотелось хоть раз провести ведь, нежась на солнце?

- Я не могу скучать по тому, чего никогда не знал.

- Но я могу.

- На этот счёт посмотрим...

А больше всего она будет скучать по своим родным.

Он говорил её:

- Ты никогда их больше не увидишь, Элизабет.

Теперь я

твоя семья, ты взяла мою фамилию в тот момент, когда я сделал тебя своей. Ты должна быть предана лишь мне одному.

И даже если она верила, что сможет обойти данное заявление, оставались и другие проблемы.

Она узнала, что в Ллоре фактически не было вампиров женского пола, потому что все они умерли от какой-то разновидности чумы для бессмертных, которая заражала лишь их.

- Что если я подхвачу эту чуму, когда ты меня обернёшь? - спрашивала она его.

- Об этом ты должна волноваться в последнюю очередь. Беспокойся об убийцах, войнах, пытках. Только не о болезнях.

- Твой мир всегда настолько жесток?

- Ллор - ... безжалостен, - признал он.

И чтобы в нём выжить, Элли придётся стать более агрессивной, даже чёрствой. Он сказал, что те бессмертные, кто смог прожить в Ллоре долгую жизнь, зарабатывали себе дурную репутацию, основанную на смелых комбинациях и храбрых поступках.

В тюрьме она изо всех сил пыталась сохранить свою человечность. Теперь же она должна была от неё отказаться.

Достаточно ли сильно она его хочет? Чтобы настолько радикально измениться?

Она бы могла это сделать, если бы любила его. Но она

не любила.

Совсем

нет.

Разум против разума.

Только дура его полюбит..

.

Кроме того, всякий раз, когда она чувствовала, что уже готова влюбиться, у них случался спор по какому-либо вопросу.

Несколько ночей назад, когда он с одержимостью изучал свою драгоценную учётную книгу, она убрала следы разрушений, оставшихся от его приступов гнева и выстирала постельное бельё.

Он был шокирован.

- Ты... ты

сделала уборку

?

- Кто-то же должен был. Мне не нравится спать на грязных простынях.

- Пока мы не наймём слуг, мы будем просто переезжать в другую комнату. Даже в другую квартиру! Моя Невеста не будет заниматься

уборкой

.

- Ты постоянно пытаешься меня изменить, то, как я разговариваю и что делаю. Ты собираешься даже превратить меня в существо другого вида, чтобы соответствовать тебе. Когда ты изменишься в чём-нибудь для меня?

- Эту древнюю собаку уже не выучить новым трюкам. А кроме того, это дело женщины - подстраиваться по её мужчину.

Элли прикусила язык, чтобы не закричать. Временами ей приходилось прикусивать язык так сильно, что начинала идти кровь.

Они также ссорились по причине его иррациональной ревности. Однажды ночью он переместил её к ручью, в котором ей нравилось купаться в детстве.

- Почему ты привёл меня сюда, Лотэр?

- Когда-то тебе нравилось это место.

Она обожала это место. Но потом её восхищение таким продуманным поступком мгновенно померкло.

- Как ты об этом узнал?

Вампир, должно быть видел её здесь -

ночью.

- Ты за

мной

шпионил?

- Я за всеми шпионю. Почему ты должна стать исключением? И скоро ты начнёшь шпионить со мной вместе.

Вдруг её осенило.

- О, Господи, это ты покалечил Дэвиса, того парня, с которым я встречалась. Ты увидел нас вместе и сбросил его с обрыва. Он сломал обе ноги!

- Так он

выжил

? - прищюрившись, Лотэр пробормотал,

- Теперь ненадолго.

Элли едва смогла отговорить его от поисков своих предыдущих бойфрендов с целью убийства.

Заставить его простить Таддеуса было сродни жестокому сражению.

- Да ладно, Лотэр, - говорила Элли, - он лишь хочет навестить нас у Карги. Он может также меня охранять, пока тебя не будет рядом.

- Забудь.

- Он же твой лучший друг.

Не то чтобы Лотэра волновал Таддеус, скорее мальчик был единственным из Ллора, кому был небезразличен Лотэр.

- Откуда мне знать, что ты не

поразишь

его новыми поцелуями?

- Потому что ты знаешь, что меня волнуешь только ты. Кроме того, ты можешь ему доверять. Любой бы на его месте ответил на мой поцелуй. - И когда он остался непоколебим, она закричала, - Ты ревнуешь к восемнадцатилетнему мальчику!

- Ему

семнадцать

.

В конечном счёте, она убедила Лотэра. Как ей казалось. У Карги он прижал парня к стенке с убийственным выражением лица:

- Элизабет Дакиано -

моя

женщина

Тэд сглотнул:

- И она правда очень милая, мистер Лотэр.

- Держи свой рот при себе сегодня, мальчик, не то твой позвоночник украсит наш камин...

Но после всех стычек с Лотэром, если он видел, что она расстраивалась, он удивлял её новыми подарками. Он приносил ей драгоценные камни со всего света. Эллины

собственные

драгоценные камни. Она полагала, что предыдущие были тоже её, но эти были особенными, поскольку он выбирал их именно ей.

Или он мог удивить её невероятным сексом. Её чувственный вампир в запасе имел массу трюков, и, поскольку он мог всё лучше себя с ней контролировать, он раскрывал эти трюки один за другим.

Правда каждый такой раз порождал в ней вопрос - с каким количеством невероятных бессмертных женщин он практиковался до неё. Как-то он обмолвился, что спал каждую ночь с новой - это были феи-куртизанки, официантки-нимфы, случайный пастушки-демонессы.

Все, кроме

людей,

разумеется...

Он вдруг взял её за руку.Её ладонь покоилась в его, словно в перчатке, созданной специально для Элли. Она взглянула на него сквозь опущенные ресницы т вздохнула.

Рядом с ней Лотэр казался белокурым божеством.

Он медлил, словно собираясь что-то сказать, но потом закрыл рот и продолжил свой путь.

Убила бы, лишь бы узнать, о чём он думает...

Элли не хотелось нарушать это хрупкое перемирие, установившиеся между ними, не хотелось портить этот медовый месяц. Но при первой же возможности она должна была узнать, каким образом они собирались устранить богиню.

В ту ночь обмена клятвами Элли была слишком измотана всем случившимся, чтобы осознавать что-либо. И когда она спросила, как они собираются избавиться от Саройи, то Лотэр ответил:

- Кольцо всё ещё в деле, разве нет?

Классический "язык Лотэра".

И она была такой же лицемерной, когда обещала ему, что оставит позади все то, что он совершил по отношению к ней. В тот момент она бы пообещала всё, что угодно. Она понимала, что держала его на крючке, и, чёрт возьми, её хотелось

жить

.

Сейчас же, даже когда её ладонь находилась в его сильной руке, она гадала, сможет ли сдержать своё слово.

Она и правда

хотела

суметь переступить через свои обиды - сместо того, чтобы лгать ему в глаза и щёлкать своей воображаемой резинкой.

Но как же ей забыть про его отношение, если всё, что он делал сейчас, лишь напоминало о прошлом?

Разговоры о том, что она никогда больше не увидит свою семью лишь напоминали о его жестоком обращении. Не говоря уж о том, что именно из-за него она оказалась приговорена к смертной казне. Она пыталась себя убедить, что он лишь пытался таким образом оградить Саройю от новых убийств. Говорила, что так он спас немало жизней.

Элли говорила себе об этом постоянно.

И хотя она приняла контрацептивное зелье Карги, во время секса он по-прежнему выдёргивал. Не то чтобы она хотела забеременеть прямо сейчас, но ему, наверное, становилось плохо от самой идеи наследника, который бы был наполовину человеком.