Еще одним примером проявления единства жизни может быть Ксави Касажуана, тридцатилетний супернумерарий Opus Dei, который живет в городе Сабаделле, в тридцати минутах езды от Барселоны. Он компьютерщик на заводе, выпускающем электромоторы. Касажуана так описывает свое отношение к работе: «Я всегда счастлив. Мои коллеги не понимают, почему в понедельник в семь утра я всегда улыбаюсь. Но для меня не важно — понедельник это или пятница… На одной из наших радиостанций есть диск-жокей, который всегда говорит: «Наконец-то пятница». Мне это не нравится. Почему бы не сказать: «Наконец-то понедельник» или «Наконец-то четверг»? Я стараюсь сделать все, чтобы быть счастливым в любой день недели, а не только в пятницу. В конце концов, я ведь тот же самый человек в каждый день недели». Это способ объяснения единства жизни — у человека должно быть одинаково ровное настроение каждый день, потому что каждый день дарит возможность восхвалять жизнь.

И, наконец, американский священник Opus Dei отец Джон Вок, который преподает на факультете коммуникаций римского Университета Святого Креста, так объясняет важность «единства жизни»: «Я думаю, для Opus Dei типично, что его члены, священники и миряне, не переходят на какой-то специальный «религиозный» язык, когда говорят о духовных предметах. Когда разговор становится «религиозным», почти не происходит изменения его уровня. В нем не появляется признаков елейности. Мы говорим обычным голосом и с Богом, и с людьми. Человек — это единая личность, с единым голосом и единой душой».

Существует некое опасение, которое связано с концепцией «единства жизни». Иногда считают, что члены Opus Dei никогда не теряют над собой контроль. Это может перерасти в слишком маниакальное отношение к любой мелкой детали повседневной жизни, непреклонное и настойчивое требование, чтобы все происходило «только так». Откровенно говоря, такая опасность больше свойственна англосаксонской культуре, чем Средиземноморью, где Opus Dei имеет наиболее широкое распространение. Действительно, хотя центры Opus Dei в Италии практикуют bella figura, то есть «соблюдение приличий», но большинство известных мне итальянских членов Opus Dei способны на так хорошо известное итальянское «пожимание плечами» и прекрасно знают, как сочетать правила и уставы с субъективной реальностью. Их требование соблюдения «единства жизни» несомненно, но не фанатично. По этому поводу Эскрива однажды сказал, что христианин не должен быть «нервным вместилищем образцового поведения».

Возможно, более глубокая проблема — поддержание духовности «размышлений в жизни», поскольку Opus Dei организационно усиливается и развивается и, хоть и неумышленно, предлагает своим членам все больше возможностей вовлечения в его деятельность, а вовсе не существование «в гуще жизни». Например, в Памплоне я говорил с супернумерарием, преподавателем Наваррского университета, который сказал, что хотя он любит свою работу и ему нравятся коллеги, но, как это ни парадоксально, он считает свое окружение противоречащим первоначальной цели Эскрива. «Я здесь живу в гуще Opus Dei. Я работаю в организации Opus Dei, я хожу на мессу в центры Opus Dei, я отдаю детей в школы Opus Dei. Где же во всем этом «гуща жизни?».

Естественно, Памплона — уникальный случай, на земле нет другого места, где человек находится в таком замкнутом окружении Opus Dei. Но так же естественно, что нет вынужденного контраста между участием в корпоративной работе Opus Dei и существованием «в мире». Корпоративная работа, открытая и связанная с культурной жизнью общества, не является убежищем. Тем не менее очень часто семьи членов Opus Dei отдают своих детей в детские сады, школы и университеты Opus Dei, проводят свободное время, участвуя в мероприятиях Opus Dei, и заводят друзей, в основном во время неформальных встреч с другими членами организации. Они могут читать книги писателей, членов Opus Dei, или опубликованные в издательствах Opus Dei. Существует риск ухода в «мнимое гетто».

Долгое время критики считали это одним из основных противоречий Opus Dei, — когда при всех разговорах о мирянах и мирской духовности некоторые его члены живут почти в изоляции, напоминающей религиозную жизнь периода до Второго Ватиканского собора. Когда эти обвинения направлены против таких людей, как американский нумерарий Грег Бюрке, корреспондент Fox News в Риме, или испанский супернумерарий Ана Ройо, служащая аэропорта, они не имеют смысла. Их профессиональная деятельность ежедневно сталкивает их с широким кругом людей. Тем не менее нельзя отрицать, что члены Opus Dei хотят быть внутри, а не снаружи, — это, например, одна из причин, по которой нумерарии обычно не ходят в кино или на спортивные состязания. Следовательно, проблема в том, чтобы проявлять достаточную сдержанность и, сохраняя критический подход, не пытаться заставлять людей отказываться от их обычного жизненного опыта.

Обвинения, связанные с предыдущими, заключаются в том, что Opus Dei иногда пытается навязать свой стиль жизни руководимым им объектам, таким как университетские общежития, и в результате те не производят впечатление «секулярных». Например, американский экс-нумерарий Деннис Дубро был направлен Opus Dei помочь организовать университетское общежитие Warrane College в Сиднее — чисто мужской объект, куда даже посетители мужского пола не допускались выше первого этажа. «Мои руководители истратили четыре года, объясняя мне, что у нас мирская духовность, и я затратил столько же, объясняя это другим, а теперь они превращают университетское общежитие в монастырь», — сказал Дубро.

Большинство членов Opus Dei на это отвечают, что нет никакого риска отхода от секулярности: в Opus Dei никто не огораживает себя монастырскими стенами и не живет в скиту. И все же на психологическом уровне есть ощущение, что некоторых людей привлекает в Opus Dei именно альтернатива существующему этосу как в широком культурном плане, так и внутри самой католической церкви. Было бы соблазном относиться к Opus Dei как к убежищу, спасительной гавани и бросать там якорь, вместо того чтобы «погружаться в глубину», как часто говорил папа Иоанн Павел II.

Например, Бекет Греммельс, двадцатилетний студент университета Notre Dame, рассказал, что из-за его глубокой набожности в старших классах школы из него делали посмешище и называли «ханжой». В колледже он надеялся попасть в окружение, где ему не пришлось бы стараться «смягчать свою ортодоксальность». Он поступал во Францисканский университет Стьюбенвилла, в штате Огайо, у которого репутация довольно консервативного католического заведения, но обнаружил, что там «слишком многие просто делают вид». Греммельс сказал, что нашел то, что ему нужно, в Windmoor, центре Opus Dei рядом с кампусом Notre Dame. После учебы в аспирантуре он собирается подумать над вступлением в Opus Dei. В самом по себе факте, что Opus Dei может обеспечить спокойную благоприятную атмосферу для таких католиков, как Греммельс, нет ничего предосудительного. Но неизбежный риск заключается в том, что такие католики могут рассматривать Opus Dei в качестве места, где можно спрятаться от мира, а не способа увидеть мир в новом свете, чтобы впоследствии его преобразовывать.

Проблема состоит в том, чтобы помнить, что быть созерцателем, то есть быть набожным, намеренно заниматься своей духовностью, — это только половина битвы, и она не относится непосредственно к Opus Dei. Дух Opus Dei заключается в том, чтобы жить с этими качествами в профессиональном мире, не создавая замкнутых групп, настоящих или мнимых. Критерием должно быть Евангельское чудо Преображения, когда Петр, Иаков и Иоанн поднимаются с Иисусом на гору и свидетельствуют о его славе. Петр хотел, чтобы они сделали кущи и остались здесь с Иисусом, но не в этом было предназначение учеников. Они были призваны следовать за Христом по городам и весям, «нищие духом», в ожидании искупления. Именно так и должны поступать члены Opus Dei.

Известный испанский журналист Луис Фойкс живет и работает в Барселоне. Он регулярно бывает «свежей головой» в трех телевизионных и трех радиопрограммах, он также ведущий колонки секулярной левоцентристской газеты Vanguardia и постоянно печатается в разделе новостей и на спортивных страницах этой газеты. В испанской журналистике он испробовал все виды работы — от редактора и заместителя редактора до зарубежного корреспондента в Вашингтоне. С 1961 года он ассоциированный член Opus Dei. Он живет со слепой матерью, которая больна болезнью Альцгеймера.