За стойкой бара стояла девица с татуированными руками и лицом, полным пирсинга. Ребус решил, что саундтрек она выбирает вне зависимости от предпочтений клиентов. Когда она наливала ему пиво, он спросил, заглядывает ли сюда Фрэнк.

– Какой Фрэнк?

– Хаммель – ведь это его заведение?

– Понятия не имею.

Она бросила пустую бутылку в корзину с излишним остервенением. Ребус протянул ей двадцатифунтовую банкноту, которую она проверила на ультрафиолетовом сканере и только потом открыла кассовый ящик.

– А Даррил? – сделал еще одну попытку Ребус.

– Вы что, из газеты?

Она не дала ему сдачу в руки – положила на стойку. Там было несколько монеток и три пятерки: предельно ветхие, каких он давно не видел.

– Попробуйте еще раз, – предложил Ребус.

– Он – коп, – сообщил один из клиентов.

Ребус повернулся к нему. Тому было за шестьдесят, и он баюкал стакан с темным ромом. Перед ним стояли еще три, пустые.

– Мы знакомы? – спросил Ребус.

Человек отрицательно покачал головой:

– Но я все равно прав.

Ребус отхлебнул пива. Оно было слишком холодным и чуть выдохшимся. Дверь слева от него с дребезжанием открылась. Табличка на ней извещала, что она ведет в пивной сад и туалеты. Вошедший закашлялся, засовывая в карман пачку сигарет. Роста в нем было больше шести футов, бритая голова торчала над черным пальто до колен, надетом на темные брюки и водолазку.

Само собой разумелось, что в «Гимлете» должен быть кто-то вроде охранника. Приход Ребуса совпал с его перекуром – только и всего. Человек вперился в него взглядом, признав чужака и чувствуя напряжение в зале.

– Проблемы? – спросил он.

– Фараон, – сказала девица за стойкой.

Охранник остановился в футе от Ребуса, изучил с головы до ног.

– Староват, – сказал он.

– Спасибо за вотум доверия. Я хотел поговорить с Фрэнком или Даррилом.

– Это насчет Аннет? – спросил все тот же клиент.

Охранник бросил в его сторону остерегающий взгляд, а потом снова повернулся к Ребусу.

– Есть процедура, и вы ее не соблюдаете, – заявил он.

– Я не догадался, что говорю с адвокатом Фрэнка.

Ребус отхлебнул еще пива и, поставив стакан, полез в карман за сигаретами. Не сказав больше ни слова, он направился к двери, которая с силой за ним захлопнулась. Как он и предполагал, пивной садик представлял собой прямоугольник, покрытый бетоном, сквозь который пробивались сорняки. Ни столов, ни стульев – одни пустые алюминиевые кеги и ящики из-под пива. По стенам была пущена колючая проволока, из которой здесь и там торчали куски застрявшего полиэтилена. Ребус закурил сигарету и обошел дворик. Вдалеке виднелась высотка, и на одном из балконов он засек громко скандалившую парочку. Они не обращали ни малейшего внимания на машины внизу на развязке. Еще одна сценка в мире, где таких полно. Ребус гадал, распахнется ли дверь позади. Кто-то мог захотеть побеседовать с ним тет-а-тет или устроить боксерский раунд. Убивая время, он посмотрел на часы, потом на телефон. От сигареты остался фильтр, и он бросил его на бетон к десяткам других. Потом открыл дверь и вернулся внутрь.

Мордоворота в зале не было – видимо, вернулся на свой пост. Девица за стойкой поедала чипсы. Ребус увидел, что его пива уже нет.

– Я решила, что вы закончили, – с удовольствием пояснила она.

– Купить тебе пива? – спросил Ребус.

Она не сумела скрыть удивления, но в итоге покачала головой, отказываясь.

– Жаль, – сказал Ребус, кивнув на ее железки. – А то я хотел посмотреть, не течет ли из тебя, когда ты пьешь.

У дверей охранник разговаривал по телефону.

– Он здесь, – сказал он при виде Ребуса и протянул ему трубку.

– Слушаю.

– Донни сомневается, что вы полицейский.

– Формально – нет. Но я прикомандирован к бригаде, которая расследует исчезновение Аннет.

– И можете это доказать?

– Поговорите с инспектором Кларк. Или ее шефом Пейджем. С кем я, кстати, имею честь?

– Даррил Кристи.

Ребус помнил его по пресс-конференции – бледнолицый, волосы торчком.

– Примите мои соболезнования в связи с исчезновением сестры, Даррил.

– Спасибо. Так как вас зовут?

– Ребус. Я был инспектором, а теперь работаю по нераскрытым преступлениям.

– И зачем вы понадобились Пейджу и его людям?

– Ну, это вы у них спросите. – Ребус немного помолчал. – Судя по вашему голосу, вы не в восторге…

– Я был бы в восторге, работай Пейдж столько же, сколько ухаживает за кожей.

– Я, пожалуй, воздержусь от комментариев.

Даррил раздраженно фыркнул. Говорил он не как восемнадцатилетний мальчишка. Вернее, он излагал, как восемнадцатилетний, который быстро вырос и набрался нахальства.

– Фрэнк Хаммель разделяет вашу озабоченность расследованием? – спросил Ребус.

– А вам-то что?

– Я просто думаю, что он из тех людей, которых сами докапываются до сути.

– И?

– И я считаю, что он должен делиться находками. Иначе нам до суда не дожить. – Ребус снова выдержал паузу. – Конечно, мистер Хаммель может придерживаться мнения, что суд и не нужен, если он сам будет сразу и судьей, и присяжными.

Ребус ждал ответа. Он повернулся спиной к охраннику Донни и с чужим телефоном направился к развязке, глядя на машины, направлявшиеся в город и из него. Наконец он заговорил в молчавшую трубку:

– У Фрэнка Хаммеля есть враги, Даррил. Вы знаете это не хуже меня. И он считает, что кто-то из них похитил Аннет. Я прав? – Снова молчание. – Дело в том, что это, по-моему, неправильный путь, и я не хочу, чтобы вы с матерью ему потакали.

– Если вы что-то знаете, расскажите.

– Может, мне для начала лучше поговорить с ним…

– Нет, не получится.

– Может быть, вы позволите мне оставить вам мой номер? На всякий случай.

Последовала еще одна пауза, прежде чем Даррил Кристи попросил Ребуса продолжать. Ребус продиктовал ему номер и свое имя.

– Возможно, Фрэнк слышал про меня.

Кристи понадобилось еще несколько секунд, чтобы сформулировать следующий вопрос. Ребус в ожидании наблюдал за движущимся строем автомобильных фар.

– Ваши люди найдут мою сестру?

– Мы сделаем все, что в наших силах. Это единственное, что я могу обещать.

– Вы только не используйте это против нее.

– Что не использовать?

– Что Фрэнк Хаммель встречается с нашей матерью.

– Нет, Даррил, это не про нас.

– Тогда докажите. Займитесь делом.

Телефон отключился. Ребус закурил еще одну сигарету, обдумывая разговор. Мальчишка был нагловат, но и неглуп. Переживает за сестру. Ребус нажал несколько клавиш, и на экране появился номер последнего вызова. Он вытащил собственный телефон и ввел в него высветившийся номер под именем «Даррил». Докурив сигарету, он направился обратно в «Гимлет» и вернул телефон охраннику Донни.

– Немало наговорили.

Ребус отрицательно покачал головой:

– С твоим боссом я сто лет назад закончил. Просто посидел в чате. Тебе понравится счет.

И что такое было в Кафферти?

Даже утром в битком набитом кафе клиенты предпочитали держаться от него подальше. Ребус нашел столик в углу. Соседний, когда посетители ушли, так и остался не занятым. Люди направлялись было к нему, но при виде внушительной фигуры в черной кожаной куртке шли искать другое место.

– Ну и дела, – сказал Кафферти. – Ты просишь, чтобы я поставил тебе.

До этого он одним глотком опустошил чашку кофе с молоком и потребовал принести еще, потому что чашки в этом кафе были какие-то кукольные.

Он насыпал сахар во вторую, когда Ребус спросил его о Фрэнке Хаммеле.

– Хаммель? Заводится с полоборота, а я этого не люблю. Не понимает, что всякое действие имеет последствия.

– Забыл – он на тебя работал?