Он подошел к двери и открыл ее, загораживая проход своим большим телом. Поначалу он никого не увидел. Присмотревшись, он разглядел стройную, высокую фигуру, которая попятилась от света.

— Да? — спросил Док. — Кто это?

— Вы доктор Сарвис?

— Да.

— Здесь ваш друг, — голос незнакомца был мягким и низком, но в нем слышалась скрытая угроза, — ему нужна медицинская помощь.

— Мой друг?

Док колебался. Все его друзья сидели здесь внутри, вокруг стола, глядя на него. Посмотрев на них, Док сказал:

— Хорошо, я через несколько минут вернусь. Продолжайте без меня.

Он закрыл дверь за собой и пошел за незнакомцем, который пошел на берег через причал. Лошадь стояла здесь, поводья волочились по земле. Когда его глаза привыкли к темноте, Док подтвердил свое первое впечатление о незнакомце, высоком, но худом человеке одетом в мыльные джинсы Levi's, черную шляпу, и повязку, скрывающую нос и рот. Человек смотрел на него одним глазом, другого, как заметил Док, не было.

— Кто вы, черт возьми? — спросил Док. Он затянулся сигарой, красный огонек загорелся на конце. Дурной знак.

— Вам незачем это знать, Док, но, — человек за маской улыбнулся, — местные называют меня Кемосабе. Пойдемте.

— Подождите, — Док остановился, — где этот мой друг? Где больной?

Пауза, только вздохи ветра слышались над рекой.

— Вы верите в привидения, Док? — спросил незнакомец.

Доктор подумал.

— Я верю в привидения, порожденные человеческим разумом.

— Это не то.

— Да?

— Этот призрак настоящий. Проделал длинный путь.

— Хорошо, — сказал Док, с легкомыслием в голосе, — пойдем посмотрим на этот феномен. Где он?

Снова тишина. Незнакомец кивнул на тропу, ведущую вверх на берег.

— Я здесь, Док, — сказал знакомый голос. Док почувствовал, как мурашки побежали по его шее. Он всматривался в темноту и увидел всадника на фоне Млечного Пути, коренастого загорелого человека, в сомбреро, с улыбкой, сияющей даже при свете звезд. Лошадь его была пять с половиной футов высотой.

— О Господи, — подумал Док. Он осознал, что он не так уж удивлен, что он ожидал его появления эти два года. Он вздохнул.

— Джордж?

— Ага.

— Это ты, Джордж?

— Да я, я, черт побери, кто же еще?

Док снова вздохнул.

— Они разнесли тебя в клочья в Лизард Рок.

— Не меня, а Рудольфа.

— Рудольфа?

— Чучело, дурацкий манекен.

— Я не понимаю.

— Пригласи нас в дом, Христа ради. Я тебе все расскажу, это длинная история.

Док оглянулся на лодку, сквозь штору он увидел Гринспена и остальных, игра была в разгаре.

— Джордж… наш надзиратель здесь.

— Вот черт, надо линять отсюда.

— Нет, погоди. Он хороший парень, я не хочу его подставлять. Он через полчаса уйдет, вы с товарищем отпустите лошадей на пастбище, а сами посидите в доме Смита. Там никого нет. Знаешь, где его дом?

— Мы пять минут назад были там.

Они посмотрели друг на друга при свете звезд. Док все еще не был уверен.

— Джордж, это в самом деле ты?

— Нет, это Икебод Игнац. Пошли, посмотришь мои раны.

— Сейчас, — Док поднялся на берег.

Лошадь нервно сучила ногами.

— Эй ты, невежественный сукин сын. Да, дай мне немного денег, Док. — Хейдьюк рассмеялся, как мальчишка.

Они обнялись. Видение было точь-в-точь как Хейдьюк, с тем же запахом, без изменений к лучшему.

— О, Боже… Да, это ты, — у доктора неожиданно навернулись слезы на глаза, — у тебя все в порядке?

— Да, пара старых ран обострилась, больше ничего. И мой друг хотел с тобой встретиться. Как Редкий?

— Такой же, как и был. Вынашивает планы по поводу дамбы.

— Это хорошо, — лошадь наступила ему на ногу. — Да стой ты спокойно, скотина! — Длинная пауза. — Как Бонни?

— Мы поженились.

— Я слышал. Как она?

— На четвертом месяце.

— Вот черт, — пауза. Ну, Бонни, я разбит, убит и прочее. Я не думал, что это возможно.

— Это так.

— И что она собирается делать?

— Стать матерью.

— Вот, дьявол, — Джордж засмеялся грустно, счастливо и слегка глуповато одновременно, — ты озабоченный старый пердун, Док. Я хотел бы ее увидеть.

— Увидишь.

Пауза.

— Меня сейчас зовут Фред Гудселл. У меня новый паспорт, — Хейдьюк улыбнулся шире, — и новая работа. Я начинаю работать ночным сторожем со следующей недели. Я собираюсь быть нормальным чертовым гражданином, Док, как ты, Редкий и Бонни. На некоторое время.

Док оглянулся на плавучий дом. Дверь была открыта, Бонни стояла в двери, пытаясь что-то увидеть снаружи.

— Я лучше вернусь туда, вы ждите здесь. Мне надо посмотреть на твои раны. Бонни тоже захочет тебя видеть, и Редкий. Не уходите.

— Черт, Док, мы устали и жрать хотим… Так что сегодня мы уже никуда не двинемся.

Бонни позвала:

— Док! Ты там?

— Да, сейчас спущусь, — ответил он, — минутку.

Хейдьюк хихикнул.

— Да, старина Док. Скажи, чем ты занимался вместе с Редким на том мосту?

— О чем ты?

— Нет? Я имею в виду Глен Каньон.

— Это были не мы. Мы были здесь, есть свидетели. (слава Богу!).

— Да, я опять влип, — сказал Хейдьюк. Ошеломленный, качая головой он раздумывал над этой информацией, — ты слышал? — сказал он своему товарищу в маске. Он, уже в седле, кивнул. — Док, — сказал Хейдьюк, — возвращайся к супруге, пока она тебе не откусила кусок задницы. Есть, правда, одна вещь, о которой ты меня должен спросить сейчас.

— Что? — Док все еще жевал окурок погасшей сигары. — Что это?

— Ты не хочешь спросить где я устроился ночным сторожем? — Хейдьюк снова заулыбался.

На этот раз задумался Док.

— Нет, Джордж, я думаю, мне лучше не знать.

Хейдьюк засмеялся и повернулся к партнеру.

— Что я тебе говорил? — Затем Доку, — Ты прав, но ты можешь угадать, а?

— Да, я могу угадать.

— Редкий захочет знать.

— Ты можешь сам ему сказать.

— Да, ты врач. Хорошо, мы подождем тебя. Пошли, — Хейдьюк поехал на своей гигантской лошади, коснувшись каблуками ее боков. Лошадь рванула вперед, фыркая с радостью. — Только недолго, ладно? — крикнул Хейдьюк, исчезая вдали.

Двое всадников удалялись по тенистой аллее, объезжая пастбище. Док смотрел на них секунду, споткнулся, выпрямился и индифферентно побрел в лодку, затягиваясь потухшей сигарой.

— Как игра? — рыкнул он.

— Кто это был? — спросила Бонни.

— Никто. Кто сдает?

— Последний игрок, — сказал Гринспен, смешивая карты, — на вас сдавать, Док?

— Да, сдавай, — Док подмигнул Бонни и Редкому, — и не забудь снять чертову колоду.