Г-н Гарпен (уходя). Оно и видно, Тибодье.
Графиня. Неслыханная дерзость!
Виконт. Ревнивцы, графиня, подобны людям, проигравшим в суде процесс: им дозволено говорить все. А теперь послушаем комедию.
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТОЕ
Жюли, графиня, Андре, виконт, г-н Тибодье, графиня, г-н Бобине, Крике, Жанно.
Жанно (виконту). Мне, сударь, велели передать вам эту записку.
Виконт (читает). «На случай, если Вы собираетесь принять кое-какие меры, спешу сообщить Вам новость. Ссора Ваших родителей с родителями Жюли улажена, и условием примирения является Ваш брак с ней. Всего наилучшего». (К Жюли.) Сударыня, вот и наша комедия окончена!
Виконт, графиня, Жюли и г-н Тибодье встают.
Жюли (виконту). Ах, Клеант, какое счастье! Могла ли наша любовь надеяться на столь благоприятный исход?
Графиня. Как! Что это значит?
Виконт. Это значит, графиня, что я женюсь на Жюли. Послушайтесь моего совета и поставьте в нашей комедии последнюю точку: выходите замуж за господина Тибодье, а мадемуазель Андре выдайте за его лакея, которого он сделает своим камердинером.
Графиня. Сыграть подобную шутку с такой знатной особой, как я?
Виконт. Мы не хотели оскорбить вас, графиня, — в комедиях такие приемы дозволены.
Графиня. Хорошо! Господин Тибодье! Я выхожу замуж за вас — только для того, чтобы всех взбесить.
Г-н Тибодье. Это большая честь для меня, сударыня.
Виконт (графине). Хоть мы и взбесились, а все же, графиня, позвольте нам досмотреть представление.[91]
УЧЕНЫЕ ЖЕНЩИНЫ
Комедия в пяти действиях
Перевод М. М. Тумповской
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
КРИЗАЛЬ
состоятельный горожанин.
ФИЛАМИНТА
его жена.
АРМАНДА, ГЕНРИЕТТА
их дочери.
АРИСТ
брат Кризаля.
БЕЛИЗА
сестра Кризаля.
КЛИТАНДР
возлюбленный Генриетты.
ТРИССОТЕН[92]
остроумец.
ВАДИУС[93]
ученый.
МАРТИНА
кухарка.
ЛЕПИН
лакей.
ЖЮЛЬЕН
слуга Вадиуса.
НОТАРИУС.
Действие происходит в Париже, в доме Кризаля.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Арманда, Генриетта.
Арманда.
Ужель девичества вас не прельщает честь?
Что званью нежному могли вы предпочесть?
Возможно ль, чтобы брак вас побуждал к веселью
И вы увлечены такою пошлой целью?
Генриетта.
Арманда.
Снесу ль такой ответ?
Услышать это «да» без боли силы нет.
Генриетта.
Что в браке за печаль, сестра, чтоб, так горюя,
Как вы…
Арманда.
Генриетта.
Арманда.
Фи, вам говорю я!
Вы к слову этому прислушайтесь, мой друг:
В нем отвратителен сознанью самый звук.
Он оскорбляет мысль картиной безобразной
И раскрывает вам весь этот образ грязный.
Вас не бросает в дрожь? Ужель готов ваш ум
Последствия его принять без дальних дум?
Генриетта.
Нет, в них я повода не вижу для испуга:
Они мне говорят про дом, детей, супруга…
Другого ничего я в них не вижу. Что ж
Тут оскорбляет мысль или бросает в дрожь?
Арманда.
Вас могут радовать привязанности эти?
Генриетта.
Но что в мои лета есть лучшего на свете,
Чем привязать к себе согласием своим
Того, кто любит сам и мной в ответ любим,
И знать, что на любви, столь сладкой нам обоим,
Мы жизнь невинную и дружную построим?
Иль прелести в таких согласных узах нет?
Арманда.
О мысли низменной ваш говорит ответ.
Каким ничтожеством вы в мире слыть хотите,
Чтоб замыкаться так в своем семейном быте!
И в мире ничего ваш не находит взгляд
Вне мужа-идола и пачкунов ребят?
Оставьте пошлякам, чьи грубы вкус и нравы,
Искать в таких вещах услады и забавы,
К тончайшим радостям свой поднимите взор,
Изысканней ища утех, чем до сих пор.
Презрев материю и чувственное тело,
Отдайте разуму себя, как мы, всецело.
Вам собственная мать примером быть должна,
Что всюду именем ученой почтена.
Старайтесь же, ее заветы соблюдая,
Стезею разума идти, как шла всегда я,
И сладость находить лишь в том, подобно нам,
Что подобает лишь возвышенным умам.
Чем мужу, как раба, смиренно покориться,
Вы с философией вступите в брак, сестрица.
Над человечеством подъемлет нас она,
И разуму дает владычество сполна,
Склоняя перед ним животное начало,
Что грубостью страстей к зверям нас приравняло.
Вот дивный пламень тот, та нежная любовь,
Что каждый миг должна нам заполнять все вновь.
Коль женщина живет заботою пустою,
Мне это кажется великой нищетою.
Генриетта.
Даруя жизнь, нас всех приспособляет бог,
Чтоб каждый роль свою исполнить в мире мог.
У каждого ли ум из той кроится ткани,
Чтобы философом мог стать он при желаньи?
Пусть вашему уму туда доступен взлет,
Куда мышленье лишь ученого ведет, —
Мой создан выполнять житейскую задачу,
Я на заботы дня его с охотой трачу.
Не будем же менять, что небом решено,
Влеченью своему последуем равно.
Пускай возносит вас ваш философский гений
В края прекрасные возвышенных парений,
В то время как мой дух, земных желая благ,
Оставшись здесь, внизу, земной вкушает брак.
Итак, различные себе поставив цели,
Мы обе с матери пример бы взять сумели:
Вы — высотой души, огнем стремлений тех,
Я — плотью чувственной и грубостью утех,
Вы — проявлением духовности и света,
Я — проявлением того, что в плоть одето.
