А потом мне пришла в голову одна простая идея. Почему я решил, что Красная Роза — это обязательно имя? Ведь в нашем случае бутон — лишь улика. И если злодея тогда не поймали, а Чикерс явно знал о чем или о ком идет речь — хотя бы понаслышке, — то и искать надо в разделе «нераскрытых дел».

Теперь, когда я обрел надежду, работа у меня пошла веселее. И все равно, я засиделся до позднего вечера, прежде чем обнаружить искомое.

Папка была пыльной и очень толстой, вдобавок перевязана черной траурной лентой. На первой же странице я нашел фотографию, сделанную еще в 198.. году на черно-белый фотоаппарат. Бутон розы на фоне разложенных на анатомическом столе человеческих внутренностей.

Кажется, то что надо!

Я взялся за чтение, и с каждой последующее страницей мрачнел все больше.

Все началось тридцать лет назад, в том самом 198.. году здесь у нас в Чертанске. Серия страшных убийств, преступника так и не отыскали. А в желудке каждой из жертв обнаружили бутон розы, непременно красной. И головы у жертв отсутствовали. Тогдашние работники Службы задержали некоего Глыбу — недавно вышедшего из тюрьмы Совета горгула. Все улики указывали на его причастность, хотя головы жертв так и не обнаружили. К тому же он успел совершить ряд иных преступлений, шустрый оказался малый. Глыба получил пожизненное, но отсидел только семь лет, когда объявился свидетель, показавший, что горгул к смертям не имеет никакого отношения. Дело пересмотрели. Глыбу выпустили, дальнейшая его судьба неизвестна. Компенсации за судебные ошибки в те времена требовать еще не научились, поэтому горгул просто лег на дно, зажил мирной жизнью и Службу более не интересовал.

А убийства повторились вновь, ровно десять лет спустя, с пугающей похожестью. Снова неуловимый преступник, опять бутон красной розы в желудке каждой жертвы, отсутствие голов и никаких следов.

В этот раз обошлось без ошибок следствия, но и злодея не нашли. Убийства вскоре прекратились, и дела перешли в разряд «висяков». Сменили руководство отдела, детективов, но это не принесло результата.

Прошло еще десять лет, и вновь, как и прежде: смерти, розы и отсутствие голов.

Снова уволили начальника Отдела, а на его место пришел фон Штарк и привел с собой Чингиза и Брайана. Но преступник перестал убивать, и вскоре другие заботы вытеснили нераскрытое дело.

И вот теперь, тридцать лет спустя, все вновь, как и прежде. Хотя труп на данный момент имелся лишь один, но бутон в желудке показывал, что это только начало очередного цикла. Дочитав дело до конца, я был в этом абсолютно уверен.

Маньяк — а кто еще способен на подобное? — вернулся. С пугающей регулярностью раз в десять лет он совершал несколько убийств и пропадал. Кто он, зачем совершает преступления, фокус-группа жертв, места совершения убийств? На все эти вопросы в папке ни имелось ответов. Точнее, все предыдущие преступления были скрупулезно и подробно описаны, но в итоге детектив делал вывод: жертвы между собой никак не связаны, кроме того факта, что все они являются представителями Малых Народов либо людьми, обладающими Даром; места преступлений также ни имеют видимой систематики; психологический портрет убийцы составить невозможно… Предполагалось лишь, что это мужчина, хотя и высоких женщин нельзя было исключать из списка возможных подозреваемых.

В общем, невидимый и неуловимый маньяк с огромным опытом. И нам его теперь ловить…

Не позавидуешь, а тут еще эта комиссия… Как все не вовремя…

Неудивительно, что Чикерс, только лишь услышав о розе, поспешил скрыться из города. Под удар мог попасть любой, и гоблин это понимал, вот и решил не рисковать понапрасну. И он совершенно прав…

Я так и сидел, задумчиво глядя на раскрытую папку с неразгаданным делом, когда в архив вошла Лена.

— Собирайся на выезд, у нас второе убийство!..

Новую жертву Красной Розы нашли люди, непричастные к тайной жизни города. Пара обычных прохожих, перебравших в баре пива и решивших облегчить по дороге мочевые пузыри, свернули в подворотню. Но то, что они там увидели, надолго отбило у них желание гулять по подозрительным местам, зато подвигло их после купить несколько бутылок самой ядреной водки, которая только и могла выветрить из памяти увиденные подробности происшествия.

Они-то и вызвали полицию, как только содержимое их желудков изверглось на землю. Наряд прибыл на удивление быстро. Может, потому, что голос у звонившего звенел от пережитого ужаса, а может, других дел в данный момент у полицейских не имелось. Тем не менее, не прошло и пятнадцати минут, как машина подъехала, сверкая мигалкой, из нее выгрузились трое с автоматами, четвертый остался на месте водителя, и, следуя указующему жесту одного из сделавших страшную находку, полицейские вошли в подворотню, а уже через несколько секунд выскочили оттуда с округлившимися глазами, прижимая руки ко рту.

Сообщение тут же было передано дежурному, и не миновать бы массового явления крупных чинов из различных ведомств, но Лена вовремя прочитала сводку происшествий, сразу же отправила на место чистильщиков, а затем и меня.

Парочка любителей пива была допрошена на месте, но ничего путного они не поведали. Поэтому люди Стаса быстренько подкорректировали им воспоминания и отпустили восвояси. Но, несмотря на часовой провал в памяти, что-то все же они запомнили и нетвердой походкой отправились искать круглосуточный магазин, торгующий спиртным.

Полицейские также подверглись процедуре, а дежурному сделали простое внушение: мол, задремал, приснилось. На этом этапе событий на место прибыл я.

Время было позднее — почти полночь, но теперь должен пройти еще минимум час, а то и больше до того момента, как я смогу наконец отправиться домой. Свету я предупредил, что, как обычно, задержусь по неотложным делам. Она привыкла к подобному и не ворчала, но мне все же было неудобно перед ней, слишком уж часто в последнее время я вот так задерживался.

Чистильщики разбили над трупом специальную просторную палатку и выставили оцепление, задачей которого являлось не допускать к телу посторонних.

Я припарковался через улицу напротив, и, прикурив по дороге сигарету, неспешно пошел к палатке. Снег летел мне в лицо, заставляя закрываться отворотом пальто, забивался за шиворот, но я упрямо не выбрасывал сигарету, хотя курить было неудобно. Меня, конечно, признали. Один из чистильщиков подозвал Стаса, усталого и замученного.

— И снова здравствуй! — приветствовал я его.

— И тебе не хворать, Стоцкий. Видел уже?

— Нет.

— Пойди, погляди. Зрелище занимательное, — Стас тоже достал сигарету, я поднес к его лицу зажигалку, он прикурил и глубоко затянулся.

— Все как и в первый раз?

— Примерно, сам увидишь.

— Жертву опознали?

— Еще нет, голова ведь опять отсутствует.

— Понятно. Ну, я пошел?

— Давай, — равнодушно кивнул Стас и отвернулся.

Мне идти в палатку не хотелось, хватило утреннего натюрморта, но выбора не имелось — чертова служба…

Перед отъездом я рассказал Лене о Красной Розе и отдал ей папку с делом, так что теперь мог быть уверенным, что она найдет все пропущенные мной нюансы прошлых преступлений и, возможно, сумеет сделать полезные для нас выводы.

В палатку ветер не задувал, и кто-то из чистильщиков включил лампу. И я смотрел.

Гном. Пальцы правой ладони сжаты в кулак, только указательный и средний показывают латинскую букву «V», левая же ладонь сложена в классический кукиш. Ноги, отрубленные до колен, лежат друг на друге, образуя знак «Х» или просто «СТОП». Я и остановился, дальше идти-то особо некуда.

Остальные части тела свалены в кучу. На этот раз преступник не озаботился созданием оригами из органов. Как видно, буква «V» и кукиш вполне удовлетворили его эстетические запросы. Знак «СТОП» же просто подчеркивал лучшую точку обзора всей композиции.

Крови я увидел на удивление мало, снег практически не окрашен в красный, а это значило, что убили жертву не здесь. Конечно, я мог и ошибаться, но у злодея в распоряжении не имелось такого количества времени, чтобы успеть разрубить тело на куски, выложить свои знаки и скрыться, не будучи кем-либо замеченным. А вот подготовить все заранее он мог вполне. И, приехав сюда, быстро высыпать из мешка ненужные части тела, а значимые для него выложить определенным образом — и тут же прочь, подальше от этого места. На все про все минут пять, не больше, а при известной сноровке можно постараться уложиться и в три…