Симон сел, спустив ноги на пол.

— Ричиус, послушай меня. Ты хороший человек. Закончив свои дела с Бьяджио, ты сможешь вернуться к жене и ребенку и начать все заново. Ты сможешь оставить всю эту грязную историю позади. После смерти Бьяджио о тебе в Наре забудут. Никто больше не будет на тебя охотиться.

Ричиус закрыл глаза.

— Звучит чудесно!

— И твоя дочь сможет вырасти сильной и здоровой, и тебе больше не придется думать о войне или о том, что к тебе в окно может заползти шпион. У тебя начнется новая жизнь. Ты сможешь забыть о Бьяджио и Наре. Забыть об Арамуре…

— Что? — вскрикнул Ричиус, открывая глаза. — Симон, я никогда не смогу забыть об Арамуре!

— Ты должен о нем забыть, — упрямо повторил Симон. — Или это будет вечно тебя преследовать. Он больше не твое королевство. Забудь о нем.

— Не могу, — возразил Ричиус. — Это невозможно.

— Забудь, — не отступался Симон. — Будешь дураком, если не забудешь. Потому что Арамур больше никогда не будет принадлежать тебе, Ричиус. Никогда.

Его слова повисли в воздухе. Ричиус судорожно сглотнул. Он не смел признаться себе в том, о чем сказал Симон, — что Арамур потерян навсегда.

— Тогда к чему все это? — тихо спросил он. — Зачем я вообще здесь?

Симон ухмыльнулся:

— На это ты знаешь ответ, дружище. Ричиус кивнул.

— Нанеси удар за Арамур, — посоветовал Симон. — Успокой свою совесть, как сможешь. Убери Бьяджио, а потом уйди.

— Не знаю…

— Чего ты не знаешь? — загремел Симон, подаваясь вперед. — Не знаешь, хочется ли тебе прожить остальную жизнь в мире? Или видеть, как растет твоя дочь? Позволь мне кое-что сказать тебе, Ричиус. По-моему, ты дурак, что сюда приехал. Лиссцам следовало бы вторгаться на Кроут без твоей помощи. Они тоже дураки. Но ты-то умнее их! У тебя должно было хватить ума не слушать Пракну, когда он явился в Фалиндар. Но кровная месть была для тебя важнее любви хорошей женщины. По-моему, это невероятно глупо.

Симон резко упал на койку и повернулся к Ричиусу спиной. В каюте наступило неловкое молчание. Ричиус изумленно смотрел на Симона.

— Ты не понимаешь, — сказал он.

— Правильно, — отозвался Симон. — Бедненького Ричиуса никто не понимает. И так всю жизнь.

— Симон, будь справедлив! Ты не король. Ты не понимаешь, каково мне.

— Спокойного сна, Ричиус.

— Ты не предавал королевства!

— Задуй свечу, хорошо?

Ричиус с досадой дунул на фитиль, а потом остался сидеть в темноте, молча глядя Симону в спину. Неужели ему нравится Симон? Теперь он уже не был в этом уверен. Нарец был груб и бесцеремонен.

Но невероятно проницателен.

Стянув с себя сапоги, Ричиус забрался на свою койку и укрылся с головой. Сквозняк вызвал у него озноб. Этой ночью сна не будет — его осаждает слишком много мыслей.

— Я не такой, как лиссцы, — прошептал он.

— Ты прав. Не такой. А теперь спи.

— Я не такой! Ты слышал, что я сказал Джелене. Я только хочу убить Бьяджио, а потом я возвращаюсь домой.

— Я слышал.

— И ты мне не поверил?

— Правильно.

— Почему?

Симон досадливо выругался.

— Боже правый, ты что, не слушал? Ты должен был бы удовлетвориться отправкой лиссцев на Кроут. Они бы убили за тебя Бьяджио, и ты это знаешь. Но тебя это не удовлетворило. И ты не будешь удовлетворен и тогда, когда вернешься в Фалиндар. Ты вечно будешь ныть, что предал«Арамур. Тебе следовало бы послушаться Дьяну, Ричиус. Ты больше не король. Чем скорее ты это поймешь, тем скорее сможешь снова начать жить. А теперь спокойной ночи!

Ричиус ничего не ответил. Вспышка Симона лишила его дара речи.

«Я только убью Бьяджио, — сказал он себе. — Обязательно. А потом уеду домой».

Эти слова бесконечно повторялись у него в мозгу. Но и слыша их, он все равно сомневался в их правдивости.

На другом конце сонной шхуны командующий флотом Прак-на тоже не спал у себя в каюте. Он сидел за письменным столом, ожидая посетителя. С ним дожидалась открытая фляга вина и две кружки. Час был очень поздний, и Пракна устал. Он предпочел бы лечь спать, но его дело можно было сделать только тогда, когда любопытные глаза закрыты. Пракна был уверен, что Марус справится с управлением «Принцем» и без его участия, поэтому ушел с палубы несколько часов назад. Он провел время за письмом к Джлари. В нем он снова писал, как сильно он ее любит и как по ней скучает. Опять. Командующему до тошноты надоело писать эти рвущие сердце записки. Каждая давалась с трудом. Они напоминали ему о том, как он стар и как много потерял. Они напоминали ему о том, что Джлари изменилась.

Всего через три дня они достигнут Кроута. И потом никто не посмеет называть его родину Лиссом Изнасилованным.

— Больше никогда! — мрачно пообещал он.

Их ждет работа. Они захватят Кроут стремительным налетом, а потом устремят свои глаза на запад, на материк. Услышав о захвате Кроута, нарцы содрогнутся. Пракна мрачно улыбнулся. Ему нравилось думать о дрожащих нарцах. Когда-то дрожали его люди — несмотря на всю свою храбрость! Пришла пора возмездия.

Пракна налил себе вина, и тут раздался долгожданный стук в дверь.

— Входи! — негромко позвал он и налил вина во вторую кружку.

В открытой двери возникла Шайа и нерешительно застыла на пороге.

— Вы хотели меня видеть, сэр? — спросила она.

— Входи, Шайа, — пригласил ее Пракна. — Закрой дверь.

Шайа повиновалась сразу и не задавая вопросов. Было заметно, что на нее действует его высокое звание. Она стояла перед командором, дожидаясь, чтобы он заговорил первым. Когда он предложил ей вина, она вежливо отказалась:

— Спасибо, не надо. Пракна улыбнулся:

— Ты волнуешься. Не надо. Ты ничего дурного не делаешь.

— Да, сэр.

— Ты это понимаешь, правда?

— Да, сэр.

— Прекрасно. — Пракна вложил ей в руки кружку с вином. — Тогда выпей со мной.

Встав, он предложил ей единственный в каюте стул, а сам устроился на краю койки. Шайа еще несколько секунд помедлила, но потом все-таки села и отпила глоток вина, явно пытаясь успокоиться. Пракна пристально наблюдал за ней. Шайа была хорошим солдатом. Она была предана — Лиссу и своему лорду Шакалу. И неприятно было видеть ее смущение.

— Шайа, пожалуйста, чувствуй себя свободно, — попросил он. — Я просто хотел с тобой поговорить, вот и все. Бояться нечего.

— Я не боюсь, — возмущенно сказала она. — Просто… — Она помолчала, подыскивая нужные слова. — Вы велели мне не рассказывать лорду Шакалу о нашей встрече. Мне это неприятно.

— Понимаю, — отозвался Пракна. — Вэнтран хорошо с тобой поработал. Со всеми вами.

— Он превратил нас в армию! — гордо объявила Шайа.

— И я это ценю. И когда мы прибудем на Кроут, вы дадите ему основания вами гордиться. Я просто хотел убедиться, что ты понимаешь нашу задачу.

Шайа побледнела.

— Сэр?

— Нашу задачу, Шайа, — повторил Пракна. Он наклонился к ней, и его голос стал серьезным. — Ты ее понимаешь?

— Да, конечно, — ответила Шайа. — Мы должны захватить Кроут.

— И?…

— И что? — не поняла Шайа. — Это все. Мы захватываем остров и укрепляем его для Лисса. Вы будете использовать его как базу для флота. — Она с любопытством посмотрела на командующего. — Разве не так?

— В основном так, — согласился Пракна. — Но наша задача состоит не только в захвате Кроута. Мы хотим дать урок всей империи. Захватив остров Бьяджио, мы скажем всему Нару, что Лисе перестал быть игрушкой империи. И мы нанесем удар за всех, кого мы потеряли. — Он подождал, чтобы его последнее заявление оказало свое воздействие. — Ты меня понимаешь, Шайа?

Молодая женщина кивнула:

— Я знаю, что такое потеря, командующий флотом. Вот почему я вызвалась служить под командованием лорда Шакала.

— И это решение достохвально, — сказал Пракна. — Весь Лисе гордится вами. Но не забывайте, что все вы — лиссцы. У вас есть обязанности перед вашим народом. Лорд Шакал — не один из нас. Он может не понимать всего, чего нам необходимо добиться.