Однако та же обстановка коллективности является и противоядием к чрезмерно глубокому извращению, так как наличие ряда общих интересов в других областях, совместность в ряде учебных и других действий не создают той опасной индивидуальной одичалости, которая всего опаснее в гиперсексуализме, не позволяют грубо искажать детское воображение, занятое и другими вопросами, кроме полового. Тот же постоянный детский коллектив, который при плохой его постановке явился носителем полового интереса, может быть использован для ценнейшего творческого переключения.

Как видим, улица, «ультрасемья», скверный детский дом создают разные половые установки. Каково же положение в школе?

Школа — база для преимущественного сосредоточения детей на учебной работе. Воспитательная ее работа, в сравнении с учебной, к сожалению, мала. Это одно из «отличий» школьной среды. Школа работает, притом учебно работает, лишь часть дня, поэтому таких прочных детских коллективов, как детдом, она не создает, тем более что сама по себе учебная работа является относительно слабой скрепой для коллективных детских связей. Эти два отличия школы вносят своеобразие и в воспитываемую ею сексуальность. Мы бы сказали, что средний тип современной школы таков, что он «безразличен» для полового воспитания и в положительном и в отрицательном смысле, и половая жизнь ребят развивается в современной школе почти так же, как она развивалась бы без всякого школьного влияния. Правда, имеются единичные, великолепные школы, накладывающие прочный и определенный активно-здоровый отпечаток на растущую детскую сексуальность, как и обратно, имеются отдельные уродливые школы, ухитряющиеся даже и в ограниченное свое время, притом ограниченное узкой учебой, сексуально разнуздать детей, но в средней массе современная школа и детская сексуальность обретаются в положении «взаимного нейтралитета». Судьбы детской сексуальности, как плохие, так и хорошие, решаются на внешкольном, послешкольном, каком угодно фронте (улица, семья, кино и т. д.), но не в самой школе.

Однако в конечном итоге фактического нейтралитета, понятно, не получается, так как школа, не вмешивающаяся активно в половое воспитание, невольно служит половому уродованию детства, оставляя последнее целиком в руках большей частью неблагоприятных бытовых условий и ничего своего им не противопоставляя. Естественно, что в таком положении школа занята лишь наблюдением и регистрацией, в острых случаях — «пресечением». Так как обстановка школы не располагает к уединению, замыканию, к углубленной романтике, к флирту, к работе половой фантазии (некогда, негде, все на виду), поэтому в школе проявляются лишь частные оттенки сексуальности, начало же и завершение ее в целом развертываются вне школы. Пожалуй, школа является свидетельницей повышенного сексуального романтизма, так как дети, мало сближавшиеся друг с другом, конкретные связи заменяют работой воображения. Иногда в школе замечаются отдельные садистические вылазки, но все это неустойчиво, все это быстро прячется, так как не на чем развернуться.

Однако эта кажущаяся скромность далеко, повторяем, не фактическая, так как действительная сексуальность проявляется вне шкеты, успокоить может лишь безответственных лентяев или глупцов. Если бы школа научилась вместо «нейтралитета» правильно и активно воспитывать в половом отношении, для внешкольного гиперсексуализма осталось бы неизмеримо меньше питательного материала.

Во всем предыдущем изложении мы привели материалы, освещающие то основное, что является преддверием к построению систематической методики полового воспитания. Имея перед собой общебиологические сведения о половой жизни человека, данные о главных этапах и путях полового развития детства, об основных детских половых отклонениях, развивающихся в различных условиях среды, и о способах распознавания этих отклонений, — мы можем построить более или менее связную систему методических подходов к половому воспитанию.

Первым, исходным, общим методическим правилом полового воспитания, правилом, диктующим указания для всей методики в ее специальных частях является тезис: всякая деталь педагогического процесса должна строиться на зорком учете развертывающихся элементов половой жизни человека; во все детские возрасты, во все области учебно-воспитательной работы должен включаться элемент полового воспитания.

Непрерывно педагог обязан помнить, что законы переключений являются его врагами или друзьями, в зависимости от того, какую работу дает он для переключающей деятельности ребенка, для развития детских доминант. Все то ценное, чего воспитание не использует в ребенке, все то ценное, что воспитание оттеснит, сдавит в ребенке во все возрасты его развития, начиная с первых месяцев жизни, постепенно и неминуемо обратится своей энергетической зарядкой против наших воспитательных целей и послужит пищей для грозного гиперсексуализма, переключится на половые каналы. Только такое воспитание, которое дает стимулы, путь и возможности для всестороннего творчески-действенного развития ребенка, избежит опасности паразитических переключений детских сил на пути половых ненормальностей. Это правило остается в силе для всех возрастов, но с особой интенсивностью должно оно руководить работой в переходном возрасте, когда синтезируются элементы всего предшествующего детского развития, когда ребенок по шатающемуся мосту через пропасть проходит из детства в зрелую жизнь.

Во все возрасты у детей имеются свои специально-возрастные черты, на которых и должна строиться вся воспитательная работа; у каждого ребенка имеются свои особые, специальные творческие сочетания, из которых и должен строиться воспитательный подход персонально к нему. Но во все возрасты, ко всем детям решающим фактором воспитательного подхода является учет следующих элементов: 1) эмоционального мира ребенка; 2) коллективных связей ребенка; 3) действенно-трудовых установок ребенка. Не зная методов эмоционально-коллектавно-трудового воспитания, мы заставляем детскую эмоциональность переключаться в сторону паразитирующей сексуальной эмоции, мы погружаем, прогоняем ребенка в одиночество, а именно оно является лучшим другом гиперсексуальности. Мы лишаем его действенно-трудовых тормозов, т. е. и общих тормозов, общей волевой сопротивляемости, развязываем, разнуздываем его стихию. Мы отдаем его тогда целиком во власть распоясавшегося полового рефлекса, непомерно расширившего свои биологические границы за счет ограбленных им других, не использованных воспитанием областей детского творчества.

Педология должна дать научные вехи, каким образом во все возрасты следует овладевать эмоционально-коллективно-трудовыми установками детей, — наша же цель, не претендующая здесь на писание педологической энциклопедии, ограничивается указаниями главным образом[199] в области наиболее заостренной полосы полового развития, в области переходного периода детства, требующего наибольшего, особо концентрированного внимания со стороны полового воспитания.

Пять-шесть лет переходного периода можно разделить на три стадии: 1) подготовительную; 2) критическую; 3) заключительную. Основная тенденция всех этих трех стадий, тенденция, являющаяся доминирующим стержнем для судеб всего дальнейшего развития человека, заключается в сильном эмоциональном взрыве, в повышенной общей возбудимости. В разные стадии переходного возраста эта тенденция бывает с разной интенсивностью выражена, но она имеется во всех этих стадиях и должна лечь в основу всего педагогического процесса. Источником этой тенденции является нарастающий перелом в секреторной, эндокринной системе — в системе желез внутренней секреции — и глубокие, быстрые качественные преобразования в центральной нервной системе. Но было бы абсурдом полагать, что этот эндокринно-мозговой кризис протекает хаотически, что его нельзя уловить, объективно учесть, сделать объектом педагогического вмешательства. И можно, и должно.