– Уже рассмотрела, пока ты рассуждал.

– Уверена? – недоверчиво прищурился Илмар. – Что ж, давай проверим. – Он потянул через голову рубашку и улегся на пол. – Во-первых, проведи пальцами по моему позвоночнику. Только сделай это медленно и тщательно. Твои руки должны стать твоими глазами, и ты должна почувствовать под пальцами каждый позвонок.

– Прямо на тебе? – растерялась Ролана.

– Ну да, а что такого? – не понял охотник. – Воспринимай меня как обычное пособие. Если хочешь, можешь даже закрыть глаза. Ну же, не теряйся, в этом нет ничего особенного.

«Действительно, – подумала она, осторожно прикасаясь ладонями к его обнаженной спине, – во всем этом нет ничего особенного. И не в таком виде его видела. Пособие… обычное пособие…»

Память некстати подсунула картинку, подсмотренную ею ночью у окна дома ньери. Сердце предательски встрепенулось в груди. Прикусив губу, девушка перевела взгляд на схему и заставила себя сосредоточиться на ней. Следуя рисунку, ее руки скользнули к его затылку и зарылись в волосы, оказавшиеся на удивление мягкими, словно шелк, медленно спустились к шее, затем ниже. Чем дальше перебирались пальцы, тем внимательней всматривалась Ролана в схему, ничего не видя и не слыша вокруг, кроме пресловутого чертежа и бешеного стука собственного сердца. Очнулась только тогда, когда «пособие» вывернулось из-под рук и легко встряхнуло ее за плечи.

– Эй, ты меня слышишь? Что с тобой?

– Что-то не так? Я сделала тебе больно? – испугалась ледана, приходя в себя.

– Нет, что за глупости, – отмахнулся охотник. – Просто мне показалось, что ты уснула. Или задумалась о чем-то. С тобой все в порядке?

– Я просто пыталась сосредоточиться, как ты и просил, – как можно более равнодушно ответила Ролана.

– Пыталась сосредоточиться? – Он пристально посмотрел ей в глаза. Потом резко встал и принялся натягивать на себя рубаху. – Думаю, на сегодня достаточно. Оставляю тебе пособие, постарайся до завтра его внимательно просмотреть, чтобы я потом не тратил времени на объяснение того, что ты и сама в состоянии понять. И будем переходить к практике. Времени на обучение, если ты помнишь, у нас очень мало.

Торопливо обувшись, он вышел из комнаты. Через мгновение чуть слышно заскрипели ступени лестницы под тяжелыми шагами. Девушка проводила его растерянным взглядом и перевела взгляд на схему, разложенную перед нею. Задумчиво качнула головой. Кто бы мог подумать, что загадочное искусство боя элимов заключается всего лишь в рисунке!

– …Верно, теперь найди тот, который отвечает за голосовые связки. Верно. За сердце? Верно. А чтобы ноги отнялись? Тоже верно, – в который раз одобрил Илмар и, перевернувшись на спину, уставился насмешливым взглядом на девушку. – Признавайся – небось весь вечер над схемой сидела?

Ролана скромно потупила взгляд, неопределенно поведя плечами. В самом деле, не признаваться же, что она сидела не только вечер, но и всю ночь, уснув лишь на рассвете. Ведь важно не то, сколько сидела, а то, что в итоге сумела все запомнить.

– Значит, продолжим. – Охотник поднялся, к великому ужасу Роланы и не думая набрасывать рубаху, скомканной тряпкой валявшейся поодаль на полу. – Итак, будь внимательна. Теперь, когда ты знаешь, куда бить, нужно еще понять, как бить. Ударь меня.

– Что? – не сразу сообразила Ролана, поглощенная мыслями о рубахе: если не поднять, помнется, а если поднять, кое-кто может подумать, что она проявляет к нему повышенный интерес. В душе боролись гордость и женское начало. В итоге победила женщина. Послав к демонам гордость и все, что подумает по поводу ее поступка Илмар, она потянулась к рубахе, встала с колен, расправила ее и положила на заранее принесенный снизу табурет.

– Говорю, ударь меня, – послушно повторил охотник, наблюдая за ее манипуляциями с рубахой несколько удивленным взглядом.

– Зачем?

– Хочу узнать силу твоего удара.

– Может, не надо? – засомневалась девушка.

– Не просто надо, а обязательно надо. И перестань обращаться со мной, как с чинийской вазой, иначе я попрошу кого-нибудь другого заниматься с тобой.

– «Чинийская ваза»… – не сдержавшись, Ролана насмешливо фыркнула.

Этот хрупкий, изящный предмет, производством которого славилась Чиния, охотник не напоминал даже отдаленно. Несмотря на дороговизну, высокие тонкие вазы чинийского стекла, словно выполненные из замысловатого кружева, старались заполучить в дом все уважающие себя модницы. Помнится, в ее доме были целых две таких, они украшали гостиную, стоя на почетном месте по разным сторонам камина. В ее доме… Картинка встала перед глазами настолько четко, что девушка вскрикнула. Белый с розовыми прожилками мрамор, витая каминная решетка, толстый ковер вместо общепринятых звериных шкур – отец не одобрял эту моду, потому что сам… был оборотнем, – две белоснежные вазы на полу и неповторимое тепло родного дома, которое согревает тебя без всякого камина.

– Кажется, я на тебя плохо влияю, – мрачно поджал губы охотник. – Ты то и дело витаешь мыслями далеко отсюда. Может, тебе неинтересно?

– Нет, что ты! – категорично мотнула головой Ролана. – Просто… я вспомнила дом, и это… так непривычно.

– И что ты вспомнила? – В его голосе моментально зазвучала неподдельная заинтересованность.

– Немного. Гостиную. В нашем доме был камин и две вазы, которые ты только что упомянул.

– Получается, Кэрридэн сумел прилично обеспечить свою семью, раз ты говоришь о камине и вазах. Камин – характерная часть интерьера домов шеннов и даннов. Соллы не могут позволить себе подобную роскошь, об остальных и говорить нечего. К тому же как-то ты упоминала ящеров. Это значит, что ты у нас девушка из высшего сословия? – Охотник мечтательно прищурился. – Теперь буду обращаться к тебе шенни Ролана. Или данни Ролана. Как тебе больше нравится?

– Только попробуй! – угрожающе сдвинула брови ледана и сунула под нос охотнику кулак. Впрочем, тут же сникла и уставилась в пол. – Получается, мой отец не просто знал обо мне, но и жил рядом! Жаль,что я не помню этих лет… Кстати, – она вновь посмотрела на Илмара, – мне непонятно: ты столько лет дружил с моим отцом и ни разу не спрашивал у него, из какого он сословия и из какой семьи?

– Нет. Не спрашивал и не спросил бы даже сейчас. Во-первых, меня это совершенно не интересует. А во– вторых, когда вторая ипостась заявляет о себе, из-за страха перед твоей необычностью семья тебя выгоняет. А это значит, что ты остаешься один – без семьи, без сословия, без всего. У многих не остается даже медальонов.

– У тебя остался, – кивнула девушка на его грудь.

– Нет, – ровным голосом сказал охотник. – Моя семья выгнала меня, забрав родовой медальон. Этот я сделал себе сам. Здесь, в долине.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – поразилась Ролана. – Разве тебе не больно?

– За столько лет боль прошла, не оставив о себе даже воспоминаний, – равнодушно бросил Илмар, поднимаясь с пола. – Я давно сам по себе и не имею ни малейшего понятия о том, что стало с моей семьей и кто сейчас продолжает мой род. Скажу больше: мне на это наплевать. И довольно разговоров. Мы отвлеклись от занятий. Повторяю последний раз: соберись и ударь меня.

Поняв, что отвертеться не получится, Ролана замахнулась и ударила. К ее удивлению, охотник и не подумал уклониться, в итоге кулак заехал точно в скулу.

– Солидно, – одобрил он, даже не пошатнувшись. – Только в этом ударе ты действовала исключительно силой.

– А чем же еще? – фыркнула Ролана. – Разумом, что ли?

– Разум, естественно, никогда не помешает, но я сейчас говорю об энергии. Твоей собственной внутренней энергии, которая есть в каждом из нас. Тебе нужно научиться концентрировать ее в кончиках пальцев и наносить удары с ее помощью. Только и всего. Тогда, во-первых, тебе не нужно будет свободное пространство для замаха, с чем в ближнем бою бывают большие проблемы. А еще ты сумеешь потратить гораздо меньше сил, чем тратишь обычно.