— Нет. Я хочу тебя чувствовать. Только тебя. Хотя бы на первый раз.

О-о, да. Она, несомненно, украла слова из его головы. Соло знал о риске, как и сказал, но, казалось, не мог заставить себя позаботиться об этом.

Он переместился в нужную позицию, приготовился, но не взял ее. Еще нет. Их губы слились в еще одном горячем поцелуе, когда Вика обхватила его талию ногами.

Наконец он вошел. Соло хотел быть нежным, но она такая маленькая, и ему пришлось оказать больше давления, чем надеялся. Вика ахнула, когда он, наконец, скользнул в нее, и ее тело затряслось от шока вторжения.

— Ты в порядке? — спросил он, стиснув зубы.

— Дааа, — сказала она со стоном.

Значит, он выполнил свою работу, подготовил ее должным образом. Когда он двинулся в ней, она застонала, давая больше, чем он когда-либо воображал, ни в чем не отказывая.

Вика держалась за него, дышала на ухо, выкрикивала его имя, выгибалась под ним, двигалась, кричала, тянула за волосы, царапала ему спину, целовала, целовала и снова целовала.

И когда он знал, что она находилась на грани потери дыхания, Соло поднял голову и всмотрелся в ее глаза. Глубоко, так глубоко.

— Вика, — сказал он. — Я дам тебе все, что могу, клянусь, и тебе понравится это. Обещай это же мне.

— Соло, любимый, Соло. — Ее дрожь усилилась. — Обещаю. И я отдам тебе все. Все, что у меня есть.

— Сделаю тебя настолько счастливой, что ты скажешь это. — Когда он целовал и брал ее, то делал шаг к тому, что обещал отдать ей все, что у него когда-либо будет.

Она — все, что он когда-либо хотел, все, о чем думал, что никогда не сможет иметь, и Вика выдыхала его имя много раз, зовя его, принимая как никогда глубоко.

Когда ее спина прогнулась, отрываясь от кровати, и она закричала от оргазма. Он почувствовал ее освобождение, и потерял остатки контроля.

И когда Соло рухнул на нее несколько минут спустя, то быстро перекатился на бок, не желая причинить ей боль. Его веки были невероятно тяжелыми, и он мог только улыбаться об этом с иронией.

Он прошёл через горы покрытые льдом, неся стофунтовый мешок драгоценностей, никогда не утомляясь, но эта маленькая женщина истощила его.

Он прижал ее к себе, когда начал засыпать, решив, что горе тому, кто когда-либо попытается отобрать ее у него.

Пока ее милый, истощенный Соло спал, Вика оделась и насладилась замечательным сухим ферментным душем.

Она разогрела в миске томатный суп и съела, пока изучала хижину, которая оказалась больше, чем ожидала Вика, и очень домашней, с бревенчатыми стенами и удобной, потёртой мебелью.

Мягкий коричневый ковер закрывал пол гостиной, а картины с розами и лилиями висели на стенах.

Еще более мягкий ковер лежал на кухне, а кастрюли и сковородки висели на металлической подставке для посуды чуть выше гранитной столешницы.

Электрическая смесь старого и нового, как будто мужчина и женщина разделили ответственность за отделку.

Наверно мужчина решал, чему быть на полу, а женщина — что повесить на стены.

«Был ли босс Соло женатым?» — задумалась Вика. Если да, то что бы подумала женщина о Вике?

Она никогда не общалась с людьми за пределами цирка, и не была уверена, что знает как произвести хорошее впечатление.

Если на то пошло, что друзья Соло подумают о ней? Будут ли они хлопать Соло по спине в знак одобрения, как любят иногда делать мужчины, или утянут в сторону, и предупредят держаться от нее подальше?

Как отреагирует он, если они так и сделают?

Однажды Соло сказал, что будет защищать ее, но это не значит, что они примут и одобрят её… Пылающий жар поднялся в центре груди, который не имел ничего общего с удовольствием.

«Будешь волноваться, появятся морщины, — имела обыкновение говорить ее мать. — Ну, их и гнилые кости».

Вика отмахнулась от угнетающих мыслей в своей голове и всмотрелась в покрытые льдом окна. Теперь, когда она отогрелась, могла наслаждаться чистым величием зимы вокруг.

И возможно… возможно ее любовь также вытекает из того факта, что впервые она не боится сделать или сказать что-то не то и «заработать» избиение.

Она в безопасности. Соло никогда не причинит ей физическую боль, это он доказывал снова и снова, когда боролся, чтобы спасти ее.

Ее… оберегали. Да. Это так. Не имеет значения, что его друзья скажут о ней.

Мужчина целовал и прикасался к ней, делая это с нескрываемым удовольствием, сильной потребностью и намеком на радость. Она любила каждую секунду и жаждала только большего. Он ничего не сделал, чтобы могло напугать ее. Лишь только возбуждал и успокаивал.

Я так рада, что ждала его.

Все ли так занимались любовью?

Нет. Ни в коем случае. События, свидетелем которых она была на протяжении многих лет, подтверждали обратное. Секс может быть жестоким, взрывным, злым, или смешным, забавным, и на первый взгляд беззаботным. Но нежным? Нет, она никогда не видела такого.

То, что они сделали с Соло было особенным, и она сохранит это воспоминание в своем сердце на вечность.

Движение снаружи привлекло ее внимание.

Сердце забилось быстрее, она поставила свой суп, обходя кухонный стол, и вжалась носом в оконное стекло.

Примерно на расстоянии в сорок ярдов, великолепный белый тигр бродил от одной группы деревьев к другой, оставляя вереницу красных следов.

Красных… кровь? Он ранен?

Скорее всего. Только отчаянная надежда на помощь могла привести его так близко к человеческому жилью.

Но… она не должна помогать ему. Она не была глупа. Ну, не все время. Понимая, что он — дикое животное, в отличие от ее ручного, веселого Доби с кучей проблем.

Она подозревала, что он откусит ей голову, если дать ему пол шанса. Или даже треть шанса. Ладно, даже если не дать ни единого шанса. Но… нельзя оставлять его там, раненого, даже не пытаясь помочь.

«Я знаю о чем ты думаешь, — внезапно сказал Икс, появляясь на ее плече. — И для меня будет удовольствием помочь тебе. Я могу помешать зверю напасть на тебя».

— Честно?

«Да, честно. Но сперва, я хочу, чтобы ты кое-что увидела. Это причина, по которой я пришел, а то я стану слишком слабым, после того как помогу твоему маленькому другу, и не смогу показать то что хотел». — Он прижал свои крошечные руки к ее затылку, и картины из жизни Соло начали вспыхивать в ее голове.

Соло — маленький мальчик, которого любят только родители.

Соло — ребенок, которого никто не хочет поблизости.

Соло — подросток, над которым смеются девушки. Он даже никогда не был на настоящем свидании. Единственная девушка, которую он любил, использовала его для своих сексуальных потребностей.

Соло — мужчина, которого желают только самые развращенные женщины.

— Ты урод, — тысячи людей говорили ему это.

— Ты отвратителен, — в тысячу раз больше, сказали ему.

Соло — воин, который решил провести остаток своей жизни в одиночестве. Таким образом, никто больше не сможет причинить ему боль.

Ох, боль, которую вынес этот мужчина… похожа на ее собственную. Как смеют, все они относится к нему так плохо? В то время как она заслужила ненависть в свой адрес, он — нет.

И как, как, как он смог выжить в цирке? Как она могла оставлять его в той клетке и не раз?

Слезы текли по ее щекам.

«Я показал его прошлое не для того, чтобы ты жалела или даже чувствовала себя виноватой, — сказал Икс, — так ты поймешь его чуточку лучше».

— Он действительно замечательный, правда?

«Да. А теперь займемся тигром, пока не проснулся Соло и не решил остановить тебя».