Занятые торговой суетой, не заметили, как наступил вечер. Большинство покупателей расходилось с рынков, торговый день заканчивался. За ними потянулись продавцы, сворачивая лотки и увозя тележки с товарами. Закрывались лавки, чьи хозяева проживали в пригородах, но жизнь не замирала. Круглосуточно работали кузницы, изготавливая любой инвентарь, потребный в хозяйстве. Гончары до самого поздна не оставляли свои круги, вынося для просушки под навесы свежевыделанные сосуды. Даже ткачи продолжали работать, когда большинство покупателей уже покинуло площади. Их станки, установленные прямо на улице, продолжали мерно постукивать челноками.

Город Агерон был одним большим рынком, где все продавалось и покупалось, а торговля была и целью, и смыслом его существования и самой жизнью.

Вернувшись в лагерь, спутники разошлись кто куда по своим делам, а Ярослав завалися к Олегу в палатку. Посторонних не оказалось, и он устало развалился в кресле. Олег, не интересуясь целью визита (Ярослав не появлялся в святая святых командира без веских причин) спросил:

— Как прошел день? — и опустился в соседнее кресло.

— Купили десяток упряжек с возами, потратив уйму серебра и если так пойдет далее, мы останемся без средств.

— Не жалей, — успокоил Олег, — купленное сейчас пригодится.

— Я не жалею, но вернуть назад потраченное будет сложно.

— Придется приложить усилия.

— Опора на сельское хозяйство не надежна, — предположил Ярослав, — плоды крестьянского труда в Агероне стоят сущие гроши. Все рынки завалены зерном, скотом и овощами с фруктами. Кризис перепроизводства на лицо.

— Причем угроза голода висит над всеми, — поправил Олег, — придет зима, крестьяне до последней крошки подчистят закрома, а весною семена пойдут по весу золота. В то же время уповать лишь на плоды земли, я думаю, не будем, построим кузницы, начнем производить колесные плуги, слесарный, кузнечный инструмент, множество иных изделий из металла, которые в новинку здесь, и сбыт найдут хороший. Хотя бы, те же скобы, блоки, гвозди. Еще, большим подспорьем станет лен и производство тканей. Ты видел местные станки?

— Примитивны!

— У нас найдутся люди, что смогут ткать на более производительных станках, которые построим.

— А как нераспространение технологий?

— А ничего распространять не нужно, — уточнял Олег, — лишь усовершенствуем существующие, разделим техпроцесс на стадии, и в выигрыш получим прирост производства, хоть и не большой, но сможем продавать дешевле, на равных, конкурируя с соседями.

— Есть одно обстоятельство, которое сильно ограничивает наши связи, — заметил Ярослав, — это перевалы, думаю, будет сложно через горы переправлять сырье.

— Да есть проблема, но и ее решим. Достаточно организовать на перевале базу по перегрузке товаров или нечто в этом роде.

— А ты уверен в этом?

— Что ты имеешь в виду?

— Сегодня обратились ко мне аборигены, утверждая, что мы идем, сами не знаем куда и, что долины пригодной для жизни в горах не существует. Я не поверил на слово, модоны могут заблуждаться, или не владеть всей информацией, но сомневаюсь, что они не компетентны. С детства здесь проживая, уверен, неплохо знают горы. Завтра я вынужден давать ответ, и считаю, ты обязан развеять возникшие сомнения и неясности в вопросе с местоположением. В противном случае, мы потеряем доверие, местные решат покинуть нас и дальше не пойдут.

— Они настроены решительно? — спросил Олег, весьма недовольный вопросом, — я намеревался скрывать расположение долины до конца, чтобы не оставлять следов. Ушли переселенцы в горы, и о них более никто не слышал: такой была моя идея.

— Они скорей желают почувствовать уверенность, что их не обманули и к черту на рога не заведут. Хвербекусы утверждают и привели свидетеля, что есть у моря место, зовущееся «Проклятой долиной» и спрашивают: не туда ли ведет их Дхоу Ярослав? Я понимаю ты, Олег, по своей природе скрытный, но в данном случае обязан просветить. Не могут люди оставаться в неведении, особенно в свете нападений, которые пережили, вдруг ты вынашиваешь планы всех погубить?

— Да разве стал бы я людей, что мне доверились умышленно ставить под удар? — возмутился Олег.

— Наши доверяют тебе безоговорочно и даже самые непредсказуемые понимают и не выказывают недовольства тайной, покрывающей конец пути, но Хвербекусы не из таких, кто слепо идет за вождем. Даже человечка нашли, что был в долине и сам лично видел, как люди погибают в ней. Какой ответ я должен дать?

— Скажи, что перевалы существуют, и только я знаю проходы в горах. Предупреди, переход будет тяжелым, пусть готовятся к трудностям.

Место, куда мы все идем не «Проклятая долина» и безопасно для жизни, находится севернее ее. Обе долины разделяет высокий горный хребет, чем и обеспечивается безопасность. Выход к морю дает узкий фьорд, незаметный со стороны океана, с севера она граничит с Бурути, но горы на данном участке не проходимы. С запада соединяется с ущельями реки Оноры, поднявшись по которым мы выйдем к перевалу, не известному даже местным жителям. Объясни своим друзьям, что Олег не из тех, кто может предать доверившихся ему людей и завести в ловушку. Упомяни, что долина со всех сторон окаймлена горами и с моря не видна.

— Понятно! — согласился Ярослав, — все сказанное, — для аборигенов. А для меня, что должен знать я, но ты скрываешь до сих пор, не верится, что нет подвоха, любые плодородные земли не пустуют просто так, на это есть свои причины. Впрочем, я и раньше подозревал, что дело здесь не чисто, давай, выкладывай все начистоту.

— Извини, Ярослав, я ничего не врал, что говорю, все есть на самом деле, но позволь решить вопросы самому.

— Быть может, потребуется помощь?

— В какой‑то мере, да.

— Не томи, рассказывай, в чем подвох? Никто о тайне не узнает.

— Ну как хочешь, — сдался Олег. — «Проклятая долина» и то место, куда идем одно и тоже, но я не лукавил, говоря ранее. Просто она состоит из двух долин, и внутренняя относительно безопасна. Проблема заключается в древнем некрополе, который расположен в горах. От него исходит излучение, которое влияет на нервную систему человека, вызывая страх и галлюцинации. Его действия похожи на то, что ты испытал, столкнувшись с красным колдуном. Когда я впервые побывал в долине, то заметил, что люди по–разному реагируют, находясь в ее пределах. Все зависит от восприимчивости человека. К примеру, находившиеся в моем экипаже северяне легче переносили соседство с источником воздействия, южане: модоны и ринальцы, просто бесились, испытывая невыносимые муки и страх. Им постоянно мерещились привидения и невероятные чудовища. При этом люди покрывались потом, как это бывает при белой горячке. Подобные симптомы натолкнули на мысль, что существует источник, вызывающий у людей такую реакцию.

— А ты сам? — поинтересовался Ярослав.

— Конечно, я испытал серьезный дискомфорт, но в значительно меньшей степени, чем остальные. И я уверен, что наши спутники, в подавляющем большинстве северяне, справятся со своими эмоциями, тем более что мы со своей стороны должны устранить причину всех проблем.

— Что мы должны сделать? — заинтересованно спросил Ярослав.

— Я уверен причина: разоренные гробницы некрополя. Проживавшие здесь в прошлом люди долгое время не касались их печатей. Жрецы и вожди понимали, что ограбление могильников может вызвать ответную реакцию. На Троне многие саркофаги охраняются могущественными заклятиями и могут вызвать гибель непрошенных гостей. Но время шло. Древние пророчества забылись, а золото гробниц манило алчных проходимцев. Возможно, не подозревая, чем грозят такие действия, люди сорвали видимые печати, взломали двери катакомб и выпустили спрятанного джина. Мы с тобой должны восстановить печати!

— Как их восстановить?

— Знающие люди посоветовали осветить катакомбы солнечным светом — это первый этап работ, и это должно ослабить воздействие некрополя. Затем, мы должны найти закладку, то есть то, что вызывает эффект страха.