От ужаса ее дыхание вылетало из груди короткими толчками, мускулы болезненно напряглись, и она почувствовала, что на коже выступила холодная испарина. Сердце Далии стучало громче кузнечного молота, и в уголках глаз навернулись слезы.

— Далия? — окликнул ее Какстон. — Далия, что случилось?

— Это темнота, — выдохнула она и прижалась лицом к его плечу. — Она повсюду вокруг меня!

— Далия, что такое? Я не понимаю!

— Что это с ней?! — воскликнула Северина.

— Я не знаю, — беспомощно ответил Какстон, а Далия, не в силах сдержаться, зарыдала у него на плече.

— У нее приступ паники, — объяснил Ро-Мю 31, подойдя к Далии. — Я наблюдал такие случаи у тех, кто недавно на Марсе. Красная планета отличается от Терры и может вызвать самые разнообразные реакции.

— И что же нам делать?

— Вы ничем ей не поможете, — ответил Ро-Мю 31. — А я уже сталкивался с такими приступами.

Протектор встал на колени перед сиденьем, положил руку на плечо Далии и, придерживая ее трясущиеся руки, заставил отодвинуться от Какстона. Ее лицо сильно побледнело и было залито слезами.

— Темнота, — всхлипывала Далия. — Я не хочу снова оказаться в темноте. Никогда!

— О чем это она? — удивилась Северина. — Заставьте ее замолчать!

— Заткнись, — прошипел Зуше. — Не мешай ему.

— Далия, — заговорил Ро-Мю 31, пристально глядя в ее глаза. — У тебя приступ паники, но тебе нечего бояться, мы в полной безопасности. Я понимаю, сейчас ты этого не чувствуешь, но ты должна мне просто поверить.

Далия подняла взгляд и замотала головой:

— Нет! Нет! Я больше не могу этого вынести. Пожалуйста, не заставляйте меня туда возвращаться.

— Далия, мы скоро выйдем из тоннеля, — ровным уверенным голосом продолжал Ро-Мю 31.

Она ощутила биометрическую связь между ними и попыталась воспользоваться его тщательно контролируемым механизмом метаболизма, чтобы стабилизировать свое состояние.

— Дыши медленнее, — посоветовал Ро-Мю 31. — Ты поглощаешь слишком много кислорода, но ведь тебе это не нужно, не так ли?

Она покачала головой и заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Физический контроль протектора помог ей замедлить биение сердца, и приток крови к мышцам уменьшился.

Ро-Мю 31 отметил улучшение ее состояния и кивнул.

— Очень хорошо, — сказал он. — Все это лишь физические симптомы тревоги. Они не представляют опасности. Это эволюционная реакция, сохранившаяся с древних времен, когда людям требовались все их навыки, чтобы победить или убежать. Твое тело вспомнило эту реакцию, но это ложная тревога. Ты меня понимаешь?

— Конечно понимаю, — сквозь слезы ответила Далия. — Я не сошла с ума, но я не могу с собой справиться!

— Можешь, — заверил ее Ро-Мю 31.

Он так и стоял рядом с ней на коленях, пока приступ не закончился. Ро-Мю 31 держал ее за руки и разговаривал спокойным, размеренным тоном. Он напомнил ей, что они едут на маглеве, и что это одно из самых безопасных средств передвижения на Марсе, и что рядом с ней находятся друзья.

Постепенно его слова и физический контакт с ним успокоили Далию до такой степени, что ее дыхание выровнялось, а пульс, хоть и остался немного учащенным, уже не напоминал автоматную очередь.

— Спасибо тебе, — сказала Далия, рукавом вытирая слезы. — Я чувствую себя такой глупой. Я понимаю, что мы движемся по тоннелю, но раньше у меня никогда не было клаустрофобии и боязни темноты.

— Все это появилось после неудачного испытания в личной кузнице Зеты, — заметил Зуше.

— Да, мне кажется, именно тогда, — подтвердила Далия.

— Возможно, ты ощущаешь его страх, — произнесла Северина, и все повернулись в ее сторону.

— Чей страх? — переспросил Какстон.

— Ну, того, кто погребен в недрах Лабиринта Ночи, — пояснила Северина, немного смущенная всеобщим вниманием. — Она ведь говорила, что ощущает с ним мысленную связь, не так ли? Не знаю, как вы, а я бы не хотела оставаться под землей после того, как на мгновение увидела мир наверху. Я бы тоже не захотела возвращаться в темноту.

— В словах Северины что-то есть, — заметил Какстон. — Как ты думаешь, Далия?

Далия, не желая возвращаться к этому вопросу сразу после приступа паники, коротко кивнула:

— Возможно.

— Нет, я в самом деле считаю, что Северина права, — настаивал Какстон. — Я имею в виду…

— Хватит! — прервал его Ро-Мю 31. — Подожди, пока мы не выберемся из тоннеля. Зуше, сколько нам еще ехать?

Зуше поспешно подключился к бортовому когитатору, и его взгляд затуманился от хлынувшего потока информации.

Ро-Мю 31 тем временем снова повернулся к Далии, и она улыбнулась.

— Спасибо, — еще раз поблагодарила она.

Он наклонил голову, и, хотя она не могла видеть его лица, Далия поняла, что протектор улыбается в ответ.

— Ну как? — самым беспечным тоном, на какой она была способна, спросила Далия. — Сколько времени мы еще пробудем в тоннеле, Зуше?

Зуше нахмурился и, приподняв руки, стал перебирать голографические странички информации, которую видел только он сам.

— Я чего-то не понимаю, — сказал он. — Судя по донесению сервитора-водителя, мы замедляем ход.

— Замедляем? Почему? — встревоженно спросил Ро-Мю 31.

Далия заметила, что его ауспик приступил к работе.

— Вот, посмотрите сами, — ответил Зуше, снова проецируя на оконное стекло вид тоннеля с пикт-камеры. — Впереди что-то есть.

Они посмотрели, и там действительно что-то было.

Навстречу останавливающемуся маглеву по дну тоннеля катилась странная машина, похожая на огромного робота со сферическим корпусом, поставленным на мощные гусеницы. По обеим сторонам торчали две конечности, а над плечами в воздухе развевались гибкие оружейные механодендриты самого устрашающего вида.

В центре корпуса вспыхнули желтым светом три округлых выступа, и на глазах у изумленных друзей мощные руки поднялись вертикально вверх. К тому моменту, когда маглев окончательно остановился, все, кто находился в купе, поняли, что вместо рук у машины огромные орудия.

Даже при не слишком четком изображении, передаваемом с пикт-камеры, Далия заметила странность и уникальность электрического поля машины. Она обратилась к той части мозга, которую адепт Зета называла внутренним каналом в эфир, и попыталась установить контакт с машиной, сразу же ощутив жар ее реактора и липкую паутину мрачного и злобного сознания.

Каба… это ее имя.

В течение краткого мига контакта она прочла историю создания машины и убийства ее бывшего друга, адепта по имени Паллант Равашоль. После его смерти в полной мере проявилась кровожадная натура машины, и изначальное зло, которым магистры пропитали искусственно созданный разум, трансформировалось в устрашающую жажду убийства.

— Это боевой робот? — спросил Какстон.

— Больше чем робот, — открыв глаза, ответила Далия. — И гораздо страшнее.

— Что?

— Это думающая машина, — прошептала Далия, еще не вполне оправившись от контакта с извращенным разумом, подчиненным одной ужасной цели. — Это искусственный интеллект, зараженный величайшим злом.

— Злом? Какая чепуха! — воскликнул Зуше. — Что могут машины знать о зле?

— А что ей надо? — спросила Северина.

Далия с нескрываемым ужасом взглянула на Ро-Мю 31:

— Она пришла, чтобы убить меня.

Машина Каба открыла огонь, и кабина водителя разлетелась на мелкие части под яростным шквалом лазерных импульсов и плазменных снарядов. Темноту тоннеля разогнали рванувшиеся из разбитых батарей языки огня.

Ро-Мю 31, схватив Далию, сорвал ее с сиденья. Машина двинулась вперед, орудия, окруженные ореолом белого пламени, методично уничтожали вагон за вагоном. Выстрелы мощных орудий, рассчитанных на то, чтобы пробивать броню танков и пустотные щиты титанов, легко пронзали тонкие стены маглева.

Какстона, Северину и Зуше не надо было подгонять, и они в ужасе стремглав бросились вслед за протектором. Снаружи стоял оглушительный шум, глухие удары взрывных волн чередовались с шипением и свистом лазерных лучей, гром тяжелых снарядов и визг отлетавших рикошетом осколков эхом отражались от стен тоннеля. Маглев, охваченный многочисленными пожарами, вздрагивал, как раненое животное.