У него были очень тесные отношения с премьером. Они были давно знакомы друг с другом. Уайтлоу — не совсем обычный политический деятель. Я хорошо знал его, не раз встречался с ним, в том числе у него дома. Это был очень богатый человек, крупный землевладелец, со своими самостоятельными взглядами. Он пользовался большим уважением в партии и вполне мог претендовать на пост премьера, но, не будучи честолюбивым, не предъявлял своих претензий на эту должность. Тэтчер всегда прислушивалась к его мнению, сделав впоследствии заместителем премьер-министра.

По характеру очень спокойный, Уайтлоу был на этот раз явно взволнован. Можно предположить, что премьер, увидев возбужденного Уайтлоу и услышав первые слова его доклада, сразу поняла, какая неприятность ожидает ее кабинет. Уайтлоу, который обычно докладывал Тэтчер один на один, на этот раз пригласил с собой и генерального прокурора, что еще больше подчеркивало экстраординарность и важность предстоящего сообщения. Он сказал Тэтчер, что еще в 1973–1974 годах (тогда она была лишь рядовым членом парламента, а не лидером партии) Б. Тренду⁷⁶, в то время секретарю кабинета министров, а затем вице-канцлеру Оксфордского университета, было поручено одно очень важное, сверхсекретное и щекотливое дело.

Относительно генерального директора Службы безопасности Англии, главы всей английской разведки сэра Роджера Холлиса, занимавшего этот пост много лет, возникло серьезное подозрение, может быть, самое серьезное в отношении столь важной персоны. Предполагали, что он сотрудничал с советской разведкой и делал это уже на протяжении почти 30 лет. Но теперь, в 1973–1974 годах, были найдены новые данные о Холлисе. Появились даже утверждения, что в английской разведке был и еще один советский шпион, подлинное имя которого не называлось, и условно его стали именовать «Петерс».

Лорд Тренд работал в течение нескольких месяцев над материалами разведки, допрашивая свидетелей. Холлис скончался незадолго до начала расследования. «Петерс» был жив, продолжал работать, возможно, в том числе и на советскую разведку. Как возникли подозрения относительно Холлиса, кому в кабинете министров докладывали тогда о них? Гарольд Вильсон, бывший в 1974–1976 годах премьер-министром страны, говорил впоследствии, что ему докладывали о возможных сомнениях относительно преданности руководства Службы безопасности, но имя Холлиса будто бы не упоминали. Однако и бывший министр внутренних дел, и секретарь кабинета утверждали, что Вильсон был полностью информирован о Холлисе. Конечно, выглядело странным, что Вильсон мог забыть имя руководителя секретной организации. Впоследствии вскрылись и другие факты об отношениях Службы безопасности с Г. Вильсоном. Утверждали, что она и служба контрразведки следили за самим Вильсоном и даже устанавливали в его помещениях «жучки».

Может быть, они не доверяли ему из-за его отношения к Советскому Союзу? Вильсон впервые посетил СССР еще в 1946 году, и с тех пор бывал в Советском Союзе более 20 раз, то есть чаще, чем любой другой английский премьер и вообще английский политический деятель. В разговорах со мной он сам упоминал об этом и гордился своим вниманием к советской стране. Не потому ли лорд Тренд и другие не информировали Вильсона сколько-нибудь подробно о деле Холлиса? Во всем этом деле, как мы видим, было много странностей.

В 1978 году английский журналист Чепмен Пинчер в своей книге «Секретная история» впервые публично высказал собственные подозрения относительно Холлиса и в доказательство привел ряд фактов. Правительство предпочло проигнорировать его сообщение и никак публично не отреагировало. В это время премьером был лейборист Джеймс Каллагэн, сменивший Гарольда Вильсона на этом посту. Знал ли он о книге Пинчера, докладывали ли ему об этом деле и о результатах предыдущего расследования? Всё указывает на то, что он располагал достаточной информацией. Но так как провалы английских спецслужб имели место как при консервативном, так и при лейбористском правительствах, руководители обеих партий предпочитали до поры до времени умалчивать о них.

Когда и как возникли подозрения о деятельности Холлиса в пользу советской разведки? Первые сомнения появились у его коллег по секретной службе еще в середине 60-х годов. В то время положение Холлиса было очень прочным, он шел от успеха к успеху, доверие к нему в правительстве было абсолютным. Спустя год после его отставки, в канун 1967 года, его имя появилось в списке награжденных королевой Елизаветой высшими орденами страны. Ему был пожалован орден Британской империи, которым награждают за выдающиеся заслуги перед страной. Он был возведен в дворянство и стал именоваться сэром Роджером. Один из английских исследователей беседовал с ответственными лицами в правительстве, которые рекомендовали королеве присвоить Холлису дворянство. Они уверяли, что, разумеется, ничего не знали о возникших подозрениях относительно него, и потому никаких мер, чтобы отменить награждение, конечно, предпринято не было. Так второй после Бланта возможный тайный агент КГБ был возведен королевой в дворянское звание. Но даже это награждение не уменьшило тайных подозрений относительно сэра Роджера. Слишком много было провалов английской Секретной службы, за которую отвечал Холлис. Бегство Берджеса, Маклина, затем Филби и, наконец, дело Бланта заставили некоторых задуматься: а не было ли в самой Секретной службе важных и могущественных покровителей «кембриджцев», что позволяло им так долго и успешно работать на КГБ? И не было ли само награждение Роджера Холлиса попыткой прикрыть его дело, заглушить слухи о его возможном сотрудничестве с КГБ? Если это так, то оно не достигло цели.

В 1970 году Холлис, к тому времени уже пять лет как вышедший в отставку, был приглашен в штаб-квартиру Службы безопасности в Лондоне. Ему было предъявлено обвинение. В чем? Источники об этом умалчивают. Вероятнее всего, в пренебрежении своими обязанностями, что практически содействовало проникновению в службу агентов советской разведки. Первая беседа состоялась с сэром Мартином Фернавалом Джоунсом, его преемником по службе. Сэр Мартин вел не допрос, а скорее полуофициальную беседу: «Возникли некоторые подозрения относительно вашей деятельности, и они должны быть сняты».

Затем он был приглашен в другой кабинет, где в течение двух дней велось уже официальное дознание.

Результаты этого расследования официально опубликованы не были, и, казалось, дело закрыли окончательно. Но прошел лишь год после его смерти, и в 1974 году его имя вновь привлекло к себе внимание. Каковы были причины этого, можно только догадываться, но, вероятнее всего, после бегства Лялина в августе 1971 года, его разоблачений и высылки 105 советских сотрудников из Лондона были вновь пересмотрены все досье английских спецслужб, допрошены многие английские разведчики. Некоторые из них обвиняли Холлиса в предательстве, и тогда его деятельность привлекла внимание. Делом занялся лорд Тренд. Он просмотрел некоторые документы, встретился по меньшей мере с двумя офицерами, обвинявшими Холлиса. Его заключение было достаточно определенным: «Нет доказательств, что Холлис был советским агентом».

Но вот одно странное обстоятельство. Когда премьер ознакомился с материалами против Холлиса, он был ошеломлен. Он начал опасаться, что расследование — это попытка скомпрометировать и самого Вильсона. Он не надеялся на объективность дознания и обратился через своего друга, сенатора Хэмфри, к Дж. Бушу, который в то время был директором ЦРУ, с просьбой провести расследование деятельности отдельных офицеров английской Секретной службы и даже назвал имена некоторых из них. Буш весьма серьезно отнесся к этой просьбе и приехал в Лондон для встречи с Г. Вильсоном. Правда, тот к этому времени уже ушел в отставку. Буш мог сказать Вильсону только одно: ко всей этой истории ЦРУ отношения не имеет. Может быть, это недоверие к службам безопасности со стороны премьера помогло свертыванию расследования и дела Холлиса?