80

Пусть те живые существа,

Кои дрожат от страха во всех мирах,

Станут совершенно бесстрашными только потому,

Что услышат имя моё.

81

Пусть добрые, беззлобные* и честные люди

Полностью посвятят себя подлинному Просветлению

Только потому, что они видят меня,

Касаются меня или лишь слышат имя моё.

82

Ведь я смог обрести пять чудесных способностей*,

Кои сопровождают [меня] во всех следующих рождениях,

Потому я всегда и всячески могу действовать

Ради блага и счастья** всех живых существ.

83

Пусть я всегда буду в состоянии

Спокойно и своевременно* сдерживать всех тех,

Которые, пребывая во всех мирах,

Хотят вершить злые дела.

84

Пусть я всегда буду поводом для радости*

У всех, кто любит жизнь, подобно тому,

[Как радуют] земля, вода, воздух, огонь,

Лекарство и деревья леса.

85

Пусть я буду дорог существам, как их собственная жизнь,

И пусть они будут мне дороже всего.

Пусть их вина перейдёт на меня,

Моя же доброта — полностью на них.

86

Если даже одно существо ещё не освободилось,

Какое бы оно ни было, здесь ли или где-то там,

Пусть я ради него останусь [рождаться вновь и вновь],

Даже достигнув наивысшего Просветления*.

87

Если у взывающего [ко мне] уже [накоплена] определённая добродетель*,

То он всё равно и несомненно должен родиться

В одной из областей вселенной,

Коих столько, сколько песчинок на берегах Ганга**.

88

Вот как сказано Благодатным* [Буддой]:

Причинно основополагающим нужно считать обладание

Таким [неизмеримым] качеством**, как желание быть полезным

Беспредельной вселенной [неизмеримого числа] существ.

89

Законоучение, которое мною вкратце

Поведано тебе, [царь],

Должно быть всегда дорого тебе так же,

Как всегда дорога тебе собственная жизнь.

90

Кому дорог Закон, тому действительно дорога собственная жизнь,

Ибо для того, кто дорожит ею, очень полезно знать,

Что [благие] последствия обусловлены Законом

И они наступят, если жить в соответствии с Законом*.

91

Поэтому почитай Закон, как самого себя,

Почитай достижения [в Пути]*, как Закон,

Почитай проницательную мудрость, как достижения,

Почитай мудрых, как проницательную мудрость**.

92

Кто боится, что поддерживать отношения (беседовать)

С чистым, дружелюбным*, мудрым, расположенным к благу —

Это только вредить самому себе,

Тот наверняка погубит свои надежды [на хорошее рождение].

93

Отдохнув, о царь, соберись с духом,

Я буду с тобой, покровителем, беседовать

Как со знатоком чистоты и дружелюбия,

Расположенным к благу*.

94

[О царь], вкратце узнай о том, какими признаками

[Должны обладать] добрые учителя,

Чтобы уметь отсекать омрачения. Эти [признаки] таковы: удовлетворённость,

Сострадание, нравственность и проницательная мудрость*.

95

Познав способ действий, которому они [учителя]

Обучат тебя из уважения к тебе [царю]*,

Ты достигнешь наивысшей цели**,

Выполняя следующие основные правила***:

96

Говори правду и то, что приятно существам,

Будь способным творить добро, что трудновыполнимо,

Будь разумным, неприемлющим обман,

Будь независимым, с добротолюбием на устах*,

97

Будь последователен в самообуздании,

Щедрым, деятельным, со спокойным умом,

Неутомляемым, непоколебимым [в Пути],

Неподвластным [страстям], искренним,

98

Будь дружелюбным, как полная луна,

Сиятельно-прекрасным, как осеннее солнце,

Таинственно-глубоким, как океан,

Стойким в Законе, как гора Меру,

99

Освободись от всех зол [в себе]

И будь украшен всеми достоинствами,

Будь соком жизни для всех существ

И стань воистину всеведущим.

100

Это Законоучение предназначается

Не только царям, но и другим существам,

Созревшим для него

И желающим творить благо.

101

О царь, это Наставление ты должен выслушивать ежедневно,

Чтобы как лично тобой,

Так и другими было достигнуто

Подлинное совершенное Просветление.

102

Ведь те из людей, которые желают достичь Просветления,

Обретаемого в соответствии с благим Законоучением,

Должны навсегда забыть* крайности самого великолепного и самого низкого,

Обретения и потери, забыть о пользе и плоде [только для самого себя],

Должны не заботиться** о благодарности (или даре) от других,

Должны отринуть всякую зависть*** и быть неизменно исполненными****

Терпимости, высочайшего почтения и заботливой любви***** к достойному учителю.

КОЛОФОН

ТАК ЗАКОНЧЕНО СОСТАВЛЕНИЕ ВЕЛИКИМ УЧИТЕЛЕМ БЛАГОРОДНЫМ НАГАРДЖУНОЙ «ДРАГОЦЕННЫХ СТРОФ НАСТАВЛЕНИЯ ЦАРЮ».

С санскрита перевели индийский учитель Джняна-гарбха и тибетский толмач (лоцава) Лугьел Цен (Klu’i rgyal mtshan)*.

Позднее индийский учитель Канакаварман и тибетский толмач Пацеб Ньима (Ра tshab nyi та grags) отредактировали перевод, опираясь на три санскритских манускрипта.

Комментарий {тика) к «Драгоценным строфам» составлен учителем Аджитамитрой.

С санскрита его перевели индийский учитель Видья-карапрабха и тибетский толмач Банде Палцег (Bande Dpal brtsegs)**.

«Махаяна-вимщика» (MB) относится к числу известных произведений индийского буддизма, о которых учёные много спорят. Споры вызваны как структурными, так и содержательными особенностями текста, а также проблемами его авторства. В колофоне сохранившегося санскритского манускрипта VIII—IX вв., найденного в буддийском тибетском монастыре Нгор, говорится именно о 20 строфах Нагарджуны, но сама рукопись состоит из 28 строф, причём первые семь, очевидно, добавлены одним из переписчиков, поскольку начальной посвятительной строфой является восьмая.

Без добавленной части этот труд дважды переводился на тибетский язык с несхожих оригиналов (в 20 и 23 строфы), отличающихся также порядком расположения строф. В X в. у текста появился китайский вариант в 24 строфы, не похожий на все предыдущие порядком строф [Tucci 1956: 195-200]. Таким образом, можно сделать вывод о существовании нескольких санскритских версий трактата, что одновременно свидетельствует и о его популярности, авторитетности у нескольких локальных учительских традиций мадхьямики. Но ещё до обнаружения санскритской рукописи MB знаменитый индийский пандит Видхусекхара Бхаттачарья восстановил текст этого трактата, используя названные тибетские и китайскую версии, которые вкупе с исследованием и английским переводом были им опубликованы [Bhattacharya 1931].

Произведение представляет собой самое сжатое изложение философско-религиозной сущности Махаяны и её основополагающих учений. В тексте использованы терминология и выразительные средства неполемической шастры, т. е. того раздела литературы школы мадхьямики, который предназначался не для учёных и религиозных дискуссий, а для обсуждения его сторонниками школы между собой.

Перед нами собрание кратких положений школы, постоянное памятование которых облегчает также проповедническую деятельность. Достаточно взять любую строфу в качестве заглавной и развивать её основную мысль толкованием, цитатами из текстов (некоторые из них санскритский переписчик, видимо, записал для себя в начале сохранившейся рукописи), яркими примерами и сравнениями. Вероятно, этим объясняется и разное расположение строф в версиях (только 8—12-я строфы приводимого здесь перевода имеют одинаковый порядок во всех вариантах, т. е. начиная с посвятительной строфы).