Оседлое общество, освоившее изготовление керамики, получило возможность перейти к новому пищевому и питьевому рациону. Оно куда скорее, чем кочевое, могло научиться приготовлять напитки путем сбраживания, поскольку для этого процесса требовались большие тяжелые сосуды. Общество, владевшее керамической посудой, могло приготовить тесто, а затем испечь из него хлеб в гончарной печи. Любопытно, что общество, которое варило мясо в горшках, а не жарило его на открытом огне или раскаленных камнях, скорее всего, гораздо больше нуждалось в соли. Фактически соль — первый пищевой продукт, ставший постоянным предметом торговли на Ближнем Востоке и в Азии.

Гончарство косвенно способствовало зарождению металлургии. Гончары с их глиной были предшественниками металлургов с их рудой. Хотя обжиг керамики в сильном пламени и не вел автоматически к выплавке металлических руд, он был важнейшим шагом на пути к этому. Как эффективнее использовать топливо, как усилить жар нагнетанием свежего воздуха, как обращаться с обжигаемым горшком, как долго дать ему остывать — ответы на эти вопросы служили руководством по обработке металлической руды в сильном пламени.

Одним из поворотных моментов в мировой истории стал день, когда из кусков твердой медесодержащей породы в сильнейшем пламени впервые был получен почти чистый металл. Древнейшие горны и медеплавильные мастерские были обнаружены во время раскопок в Тимне (Южный Израиль), неподалеку от голых гор, тянущихся вдоль реки Иордан. Первый, действовавший около 4200 г. до н. э., горн представлял собой небольшое овальное отверстие в земле, углубленное, вероятно, на длину руки взрослого человека. Чтобы удерживать большую часть пламени внутри, на отверстие горизонтально клали клиновидный осколок камня — своего рода свободную крышку. Это было доморощенное производство. Впрочем, даже такое определение является преувеличением.

В процессе выплавки меди люди открыли способ получения бронзы. Возможно, это произошло случайно, но лишь пытливый ум способен оценить значение случайного открытия. Бронза была выплавлена из смеси 90% чистой меди с 10% олова; получившийся сплав был прочнее меди и легче подвергался обработке. Примерно к 3500 г. до н. э. бронзу выплавляли кузнецы в городах-государствах Месопотамии. Где они брали необходимое для этого олово, остается пока неизвестным.

Это чудо, но человека эпохи меди недавно удалось увидеть во плоти. Его тело — ткани все еще оставались на костях — было обнаружено приблизительно через 5000 лет после того, как он отправился на рискованную прогулку в Тирольские Альпы, неподалеку от границы Австрии и Италии. Он пересекал горное ущелье на высоте 3200 м — выше, чем проходит самая высокая современная дорога в этих горах. Вероятно, дело происходило осенью, и он был тепло одет. Его голова была покрыта капюшоном, сшитым из множества кусочков меха. Плечи были защищены от снега и холодного ветра накидкой, тщательно сплетенной из камыша или жесткой травы. Плащ из оленьей шкуры, должно быть, согревал часть его тела при ходьбе, но неизвестно, были ли у плаща рукава. На нем несомненно были кожаные лосины, а на ногах — обувь из телячьей кожи.

О том, что он совершал скорее длинное, чем короткое, путешествие, свидетельствует его снаряжение: он нес с собой топор с бронзовым лезвием, кремневый нож с деревянной рукояткой, колчан с 14 сломанными или использованными стрелами и наполовину сделанный лук для пуска этих стрел. Что немаловажно для жителя гор — района, где бывает нелегко найти дрова и растопку, чтобы развести костер холодной ночью, — он нес собой хитроумный контейнер из бересты, в котором могли сохраняться угли от погасшего костра. С их помощью он мог без особых хлопот разжечь новое пламя.

Он погиб в снегах. Возможно, поняв, что его возвращение домой слишком задерживается, друзья или родственники отправились на его поиски. Его легко могли бы узнать, поскольку кожа была украшена несколькими мелкими татуировками, а ценный медный топор, должно быть, хорошо был знаком друзьям. Поиски не увенчались успехом, и ледяной покров на нем нарастал столетие за столетием. Лишь в 1991 г. н. э. из тающего льда показалось его тело.

В больших и ярко освещенных городах, где сосредоточена большая часть населения современного мира, вряд ли можно оценить величие и красоту ночного неба, которого почти не видно из-за городских огней. Кроме того, новые объяснения событий человеческой жизни, как светской, так и религиозной, вытеснили объяснения, основанные на расположении и движении звезд, Луны и Солнца. Но на протяжении большей части человеческой истории, как письменной, так и дописьменной, ночное небо владело воображением людей, поражая его своим великолепием и волшебством. А когда возникли первые цивилизации, «небесные тела» стали наделять все более могущественной символикой.

ТАЙНА МОЛНИИ И ПАДАЮЩЕЙ ЗВЕЗДЫ

Кочевники и земледельцы испытывали глубокий ужас, наблюдая метеорологические явления. В Тасмании множество аборигенов было напугано сильными грозами. «Сильный дождь ночью, — писал белый очевидец в 1831 г., — сопровождался громкими раскатами грома и яркими вспышками молний, которые вызывали у местных жителей невыразимый ужас». На следующий вечер вид «электрической искры» в темном небе вызвал крики смятения. Возможно, боязнь того, что молния ударит в них, усиливала страх. Нервно поглядывая на расколотое дерево, в которое попала молния, они отказывались — как и немецкие крестьяне на другом конце земли — прикасаться к обнажившейся древесине.

Ночное небо служило купольной крышей людям все то время, пока они спали под звездами. Детей учили наблюдать за регулярным движением звезд по ночному небу. Изредка они видели, как темное небо быстро прочерчивают какие-то огни. Некоторые из них были падающими звездами, появлявшимися лишь на одну-две секунды, за другими же тянулись длинные огненные хвосты. Кочевые охотники и собиратели внимательнейшим образом наблюдали за ночным небом и, вероятно, путем этих наблюдений установили, что падающих звезд вдвое больше перед рассветом, чем в первые часы ночи. Когда происходило это странное представление, они считали, что небо разговаривает.

По всему миру кометы и звезды вызывали огромный интерес и будили умственную деятельность людей. Немногие явления казались им более захватывающими, чем падающий в ночи пылающий метеор. Большинство метеоров разрушается в падении, а те, которые достигают поверхности Земли, по преимуществу падают в океан, и лишь редкие ударяются о землю. Метеориты — это метеоры, достигшие места назначения в виде черных каменных осколков; и к таким камням, которые, как казалось, упали из жилища богов, относились с благоговением везде, где их находили. Драгоценный камень из пирамиды в Чолула в Мексике и камень, почитаемый в Эрмесе в Сирии, — возможно, метеориты. В Мекке в древнем храме хранится камень, которому поклонялись аравийские племена и сам Мухаммед.

Представление о том, что метеориты или падающие звезды — послания богов, словно бы подтверждается производимым ими при падении на землю шумом и нестерпимой яркостью. Одним эти звуки казались похожими на рокот грома. Другим, жившим в эпоху пара, напоминали шум удаляющегося поезда. В одних обществах падение звезды считалось счастливой приметой, в других — предвестием беды.

И кочевые племена, жившие под звездами, и оседлые народы под безоблачными небесами первых цивилизаций на Ближнем Востоке имели все основания наблюдать за ночным небом. В безлунные ночи небо казалось разостланным в вышине роскошным ковром. Оно также менялось каждый час, и люди наблюдали за характером этих изменений и обсуждали их. В засушливой Центральной Австралии, где нет ни одной постоянной реки, некоторые группы аборигенов воспринимают Млечный Путь как широкую реку, текущую по небу. Многие люди населяли небо могущественными существами. Некоторые считали, что темная прореха в Млечном Пути — это жилище демона.