«Хотя бой между обоими адмиральскими кораблями длился уже около часа, перевеса не удалось добиться ни одной из сторон. Нашим солдаты дважды удавалось проложить себе путь до главной мачты турецкого корабля, но всякий раз наших оттесняли обратно на борт их собственного корабля.
Наш корабль держался лишь благодаря отчаянной храбрости фельдмаршала Лопе де Фигероа. И только после дальнейшего полуторачасового боя Господь ниспослал наконец победу нашему кораблю, когда были убиты сам Басса (Али Паша) и с ним 500 мусульман. Мы сорвали вражеские флаги и штандарты и вместо них подняли наш флаг с Крестом на главной мачте турецкого адмиральского корабля».
Сохранилось и еще одно, менее сухое, современное описание этой схватки анонимным итальянским крестоносцем, из которого явствует, что дон Хуан Австрийский несколько исказил картину боя и умалил заслуги союзников испанцев по «Священной Лиге» в победе над Али-пашой.
«Вооруженный до зубов, сверкающий панцирями своей команды, флагманский корабль верховного главнокомандующего христианского флота, «Сфинкс», сблизился с флагманским кораблем турецкого адмирала Али. Загрохотали пушки. Вслед за пушечными ядрами на кишевшую стрелками из лука боевую палубу турецкого флагмана три раза подряд обрушился смертоносный свинцовый град из жерл четырехсот испанских аркебузов.
Внезапно вопли раненых были заглушены криками ужаса. Турецкий флагман был с кормы взят на абордаж венецианской галерой. На турок бросились одетые в черное с ног до головы венецианцы-мстители за венецианского генерала Брагадино, безуспешно оборонявшего от Али Муэдзина-Задэ кипрскую крепость Фамагусту. После взятия Фамагусты Али велел содрать с пленного Брагадино кожу живьем, набить ее отрубями и вздернуть на мачту своего флагманского судна в качестве победного трофея.
Черные венецианские мстители проложили себе мечами путь к турецкому адмиралу. Али, как котят, швырнул первых нападающих за борт. Но тут же был сражен мушкетным зарядом. Он пытался заколоться собственным кинжалом, но сын замученного Брагадино, выкрикнув Али в лицо имя своего освежеванного отца, помешал мусульманину покончить с собой.
Брагадино-младший собственноручно отсек голову мертвому паше. Обезглавленный труп был вздернут на рее. Голову паши сперва насадили на пику, а затем повесили на рее между ног его безголового трупа. С правой кисти вздернутого трупа свисал ослепительно сверкавший на солнце талисман адмирала – инкрустированный драгоценными камнями зуб мудрости их лжепророка Магомета...»[20]
Насаженная на пику отрубленная голова капудан-паши, выставленная на всеобщее обозрение, и его болтавшийся на рее обезглавленный труп вызвали панику на османских кораблях. Исход битвы определился, однако победа «Священной Лиги» казалась все еще очень непрочной.
Третья фаза сражения. Маневры кораблей Улух-Али и Дориа и завершение разгрома турецкой армады
(14-16 часов пополуночи)
В момент кризиса битвы Улух-Али Алжирский, возглавлявший левое крыло мусульманского флота, внезапно повернул с большей частью своих сил к центру, атаковал и смял правый фланг христиан. Однако союзники не растерялись. Покончив с флагманской галерой противника (как описывалось выше, она была взята на абордаж, и при этом погиб в перестрелке турецкий адмирал Али-паша), дон Хуан Австрийский устремился на помощь своему изнемогавшему правому флангу. Одновременно вступил в бой христианский резерва маркиза де Санта Крус, а с тыла к туркам приближалось правое крыло христиан под командованием генуэзца Джан Дориа. Назревало полное окружение сгрудившихся судов Улух-Али. Алжирский дей предпочел плену бегство с тринадцатью кораблями. Кроме них, удалось вырваться из огненного кольца и бежать еще тридцати пяти мусульманским кораблям.
По обстановке и характеру боевых действий сражение при Лепанто представляло собой встречный морской бой. Ни один из противников не ожидал встречи с другим, и каждый флот шел походным строем для выполнения задач, не имевших бой своей ближайшей целью. Отсутствие у обоих противников дальней морской разведки способствовало внезапности столкновения.
Однако флотоводцы и подчиненные им военачальники не растерялись и, несмотря на внезапность, по определенным планам выстроили боевые порядки. Одним из последствий неожиданного встречного столкновения двух громадных флотов явилась некоторая последовательность развертывания сражения сначала в прибрежной полосе, а затем мористее ее.
В битве при Лепанто противники применяли паруса лишь при подходе к району развертывания флотов. Затем паруса убирались, и дальнейшие действия происходили в соответствии с требованиями тактики гребного флота, т.е. на веслах.
Несмотря на то, что в битве при Лепанто в составе кораблей «Священной Лиги» приняли участие всего три боевые галеры Мальтийского Oрдена, рыцари-иоанниты также вписали немало славных страниц в историю этого беспримерного морского сражения, как бы увенчавшего собой успешную оборону Орденом Святого Иоанна Иерусалимского острова Мальты в 1565 г. от многократно превосходящих сил магометан.
Галерам Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, известным своими превосходными боевыми и мореходными качествами (не зря в те годы была в ходу поговорка «в такую погоду только мальтийская галера может выйти в море!»), было отведено наиболее опасное, и в то же время наиболее почетное, место на правом крыле, где мальтийцам было суждено встретиться лицом к лицу с эскадрой самого Улух-Али, их давнего врага. Последнему удалось разметать противостоявший ему отряд мальтийских кораблей и взять на абордаж флагманский корабль Ордена Святого Иоанна — галеру «Ла Капитана».[21]
Нападавшие магометане имели семикратное превосходство в живой силе. Это были янычары, с полным основанием ненавидевшие рыцарей-госпитальеров, как своих непримиримейших врагов на суше и на море. Мальтийские рыцари и сервиенты обороняли свой корабль с таким ожесточением, что, когда христиане, в свою очередь, отбили его у мусульман и пошвыряли их за борт, то нашли на борту «Ла Капитаны» в живых только двух обеспамятевших от тяжелых ран мальтийских рыцарей и генерала ордена иоаннитов Пьетро Джустиниани, раненого пятью турецкими стрелами. Вокруг них, вперемежку с мертвыми телами других госпитальеров, громоздились трупы 300 мусульман, убитых в рукопашном бою на борту «Капитаны».[22]
Знаменосцу Мальтийского Oрдена – рыцарю Арагонского «языка» дону Мартину де Эррера – некий турок одним ударом ятагана отсек часть затылка, кусок шеи, половину левого плеча и целиком левую руку, в которой мальтиец держал алое орденское знамя с белым крестом. Но Божиим произволением отважный иоаннит остался жив и даже дожил до глубоких седин, отойдя в лучший мир много лет спустя, кастеляном (т.е. комендантом) орденского замка Ампоста.
В битве при Лепанто рыцари Святого Иоанна вели себя не менее доблестно, чем в других битвах за Веру. Однако воспоминание о битве при Лепанто было для них столь же горестным, сколь и воспоминание о неудачной Алжирской экспедиции Императора Карла V и о Великой Осаде Мальты турками 1565 г., поскольку экипажи двух из трех орденских галер, участвовавших в битве, не считая мелких вспомогательных судов, были почти поголовно истреблены мусульманами. Только одна-единственная галера, осененная знаменем Ордена Святого Иоанна, с несколькими уцелевшими рыцарями-странноприимцами на борту, вернулась в родную мальтийскую гавань.[23]
На вооружении как христианских, так и мусульманских кораблей находилась, как мы уже знаем, довольно сильная артиллерия и большое количество бойцов с ручным огнестрельным оружием (аркебузами у турок и более совершенными мушкетами – у христиан). Аркебузом называлось примитивное тяжелое ружье с фитильным замком и курком для упрощения производства выстрела.
