– А? – император спохватывается, снова к нам оборачиваясь. – Ах, это… – на комп косится.
Задумался. Смотрит он на комп Дымка, складывает его медленно, насечки на кожаном чехле поглаживает. И вдруг по Дымку глазами стреляет хитро.
– Возьмите, Дмитрий Олегович, – говорит лукаво.
Шутит, что ли?…
Зачем нам на бойне компьютер? Или сначала в камеру?…
Или…
Неужели пронесло?! Неужели он нас совсем отпускает?!
Но… Не может же он просто так нас отпустить, да еще копию архива Дымку оставить?… Да за его архив любой золотоворотничковый родную маму собственными же подвязками удавит! Что уж о шпионах Конфедерации говорить!
Сглатывает Дымок нервно. Смотрит на императора подозрительно – но к трону все же делает шажок. И еще. Роботы братишку дулами провожают.
У меня нервы натянулись, как проволока под грузом. В чем подвох?…
Но император пока не издевается. Протягивает комп Дымку, и даже удалять свой архив из него не собирается! Вот только улыбается как-то странно. Вовсе не веселая у него улыбка.
– Возьмите, Дмитрий, – говорит тихо. – Трудно сделать человека своим другом, но можно не дать ему стать другом твоего врага.
К чему это он?… Дымок тоже замер удивленно. Но император уже снова в своей обычной манере ухмыляется.
– Передавайте вашему отцу привет от меня, – говорит с издевкой.
Пока мы от этой муравьиной матки в апартаменты Шутемкова возвращались, Дымок ни на секунду не умолкал. Все над императором издевался. Мол, какая же еще теория у такого человека родиться могла?
– У отморозков и бог отмороженный! – говорит в сердцах.
Крепко император задел братишку, раз Дымок такими словечками заговорил. Да еще с таким пафосом, как интелы выражаются!
Но как к Шутемкову добрались, ясно стало: не теория Дымка так задела. Вовсе и не глупая эта теория.
Ходит Дымок по комнате кругами, будто заведенный, и все про этого императорского чмо рассуждает. Нет, не в теории дело… Все, что он по дороге про императора наговорил – это вроде ревности было. Обидно братишке, что он сам до всего не додумался.
Мне смешно – как это идею ревновать можно? Но у интелов и не такое случается. До того Дымку обидно, что император первым про этого чмо догадался, что места себе найти не может. По комнате из угла в угол носится, руками размахивает и все бормочет что-то возбужденно.
Но мне сейчас до таких мелочей дела нет – мне кристалл Анны уже карман прожег! Отнимаю я у Дымка комп, выпроваживаю его в другую комнату ковры вытаптывать – и быстрее кристалл смотреть.
На кристалле записи всего на минутку.
Первый раз я все мимо ушей пропустил – только на Анну смотрел, в ее глазки голубые. Потом внимательнее прислушался.
После нашей вчерашней встречи принц перенес свадьбу на послезавтра. А охрану Анны увеличил с трех человек до шести. И вообще запретил кого-либо к нее подпускать без его личного разрешения – даже родного отца, если тот на свадьбу прилетит из Иркутска! Только вряд ли он прилетит. Потому как принц даже с ним Анне связаться запретил. На всякий случай. Чтобы в последний момент не решил свадьбу отменить.
У Анны даже слезы на глазах выступили.
– Серж, милый! – просит. – Если сможешь, свяжись с моим отцом. Не могу я за принца замуж идти. Особенно теперь…
Особенно теперь?… Сглотнул я.
И тут, конечно, запись кончается! На самом интересном месте!
А потом до меня смысл ее слов окончательно дошел, и тут уж не до веселых оскалов стало.
Блин… Если свадьба через два дня… Что делать-то теперь?! Всего два дня! С отцом ее связаться? Все равно не поможет… Похищение устроить?… Да за два дня даже придумать толком ничего невозможно, не то, что подготовиться! Неужели так и пропадет Анна?!
Вдруг чувствую, кто-то мне в ухо дышит. Дымок из-за плеча заглядывает, поросенок любопытный. Так меня запись увлекла, что даже не заметил, как он подкрался. Никогда со мной такого не было!
– Дымок, – говорю. – Беру свои слова обратно. Меняемся с Шутемковым флаером.
Даже хорошо, что Шутемкову наш флаер так понравился.
– Нет, Серж! – Дымок вдруг изо всех сил головой мотает. – Теперь – ни за что! Мне нужен флаер, чтобы выяснить, действительно ли существует это чмо, о котором говорил император. И если оно действительно существует, я должен разобраться, что же оно такое на самом деле. Нет, теперь я не отдам флаер генералу! Без флаера мы застрянем здесь, и я не смогу ничего узнать! Нет, нет! Ни за что!
Я только глазами хлопаю удивленно.
– Дымочек, ты чего? – говорю. – А Анна?! Пойми, Дымок, только мы можем ей помочь! Отец ее уже давно с потрохами продал! Только мы можем ее спасти. Но если мы попытаемся похитить ее просто так, нам даже не дадут выбраться из города. Нужен андроид с ее внешностью, чтобы запутать ребят принца в охране Анны и как-то задержать погоню. А такой андроид есть только у генерала! И получить его можно – только в обмен на наш флаер! Так что извини, Дымочек, но придется тебе с этим чмо разбираться как-нибудь в другой раз…
Но не тут-то было.
– Серж! – Дымок возмущается. – Как ты можешь?! Чмо – это угроза, нависшая над всем человечеством! Это… – у Дымка даже слов не хватает, чтоб всю грандиозность выразить.
Но мне-то какое дело до всего человечества? Мне Анну спасать надо!
– Дымок! – говорю. – Твое человечество сто лет с дикими роботами воюет, и пока не погибло! И если император прав, то ничего с твоим человечеством и в будущем не случится, раз оно у этого чмо любимая игрушка! А Анна через два дня пропадет! Понимаешь?
– Ну и что? – Дымок говорит нагло. – Это всего лишь девчонка, Серж! Другую, даже еще лучше найдешь!
– Дымок!!! – говорю в сердцах. – Следи за словами!
Тупит Дымок глаза. Но головой все равно упрямо мотает – не соглашается.
– Нет, Серж, – говорит. – Конечно, ты можешь из меня Барсика делать, но… Я не согласен. Флаер нам… мне нужен. Очень нужен.
И на меня смотрит умоляюще.
И тут только до меня дошло, что чмо этот для Дымка – как для меня Анна. А может, и еще похлеще. Вовсе не о человечестве Дымок печется. А на самом деле – до ужаса интересно ему. Прямо до смерти. Пока не узнает про чмо подробнее, будет мучаться еще сильнее, чем иные от любви или от похоти. Случается у интелов такое… Вроде любви с первого взгляда, только к загадке…
У меня руки опустились. Ему нужен флаер, а мне андроид. И никак тут не совместить.
А что-то надо выбирать.
И всерьез выбирать.
Либо Анну теряю, либо братишку.
Нет выхода.
– Дымочек, – говорю ему ласково. – Не убежит никуда от тебя этот чмо! Найдем мы еще флаер!
– Нет, Серж, – Дымок говорит едва слышно. – Без флаера мы здесь застрянем навсегда. Или в Конфедерации. Не имеет значения, где именно. И я ничего не смогу узнать о чмо. Никогда…
И в глазах у него – слезы. Он ведь тоже между мной и чмо выбирает, как я между ним и Анной. Он хоть и малолетний, а соображает не хуже меня. Ему, может, еще больнее…
9. Своя игра
Не помню, сколько мы так провели. Смотрим друг на друга сквозь слезы – не то прощаемся, не то прощения в последний раз друг у друга просим. Время словно остановилось.
И вдруг у меня словно пелена с глаз: что же я, сволочь, делаю?! Такое зло на себя взяло! В сердцах по подлокотнику так здоровой рукой врезал, что чуть и ее не пришлось в пластик закатывать.
– Хорошо, Дымок, – говорю. – Твой флаер. Попробуем без андроида обойтись.
Смотрит на меня Дымок – и словно поверить не может. Ртом воздух хватает, а в лице у него что-то творится. Слезы из глаз брызнули, сам мне на шею бросается.
– Спасибо, Серж! Спасибо! – в плечо мне тыкается, судорожно рыдая. – Я что-нибудь придумаю! – бормочет еле разборчиво. – Обязательно придумаю! Обещаю, Серж! Я… я… я…
У меня тоже никаких слов. Да и говорить-то едва могу – ком в горле никак не глотается. Треплю братишку по голове, а слезы так и наворачиваются.
