Предполагая, что Германский рейх сможет более последовательно реализовать идею «расы господ», чем британская политика с ее усиливавшимся парламентаризмом, Чемберлен переехал в Германию. Именно там в 1899 г. вышел его главный труд «Основы девятнадцатого века», сделавший («впервые», по словам Йохена Шмидта) расовое учение приемлемым и достойным уважения для немцев с высшим образованием.[718] И только после публикации сочинения этого англичанина количество расистской литературы, издаваемой в Германском рейхе и в Австрии, начало превышать ее количество в Англии — тенденция, которая усилилась после поражения в первой мировой войне.[719] В самой Англии высказывания Чемберлена вплоть до первой мировой войны воспринимались «на удивление благосклонно».[720] Ведь даже социалист-фабианец Бернард Шоу назвал эти «Основы» «шедевром действительно научной истории», который следует прочесть каждому доброму фабианцу.

Считается, что Хьюстон Стюарт Чемберлен оказал сильнейшее влияние на иррационально-элитарный «витализм» англичанина Дэвида Герберта Лоуренса. И даже Уинстон Черчилль — в то время первый лорд адмиралтейства, а позже, пожалуй, самый ненавистный Гитлеру апологет «мировой демократии» — безмерно высоко оценил чемберленовские «Основы», ставшие впоследствии источником вдохновения для Адольфа Гитлера (1911).[721] О таком отношении Черчилля к труду Чемберлена вспоминал влиятельнейший почитатель этого ментора Альфреда Розенберга — лорд Ридсдейл*, близкий друг короля Эдуарда VII (1901–1910), сумевший оценить тот факт, что чемберленовская идеализация германской расы относится и к англичанам.[722]

(* Фримен-Митфорд Олджернон Бертрам, первый барон Ридсдейл (1837–1916).)

В Соединенных Штатах многие противники иммиграции из Восточной и Южной Европы (как, например, Генри Кэбот Лодж* также сочли «Основы» Чемберлена чрезвычайно привлекательными.[723]

(* Генри Кэбот Лодж (1850–1924) — амер. гос. деятель (сенатор), историк и публицист.))

Во время первой мировой войны Хьюстон Стюарт Чемберлен порвал отношения с Англией и остался в Германии, но все же продолжал славить и Англию, и Германию, утверждая, что эти страны населяют «два германских народа, которые добились больше всех в мире».[724] По сути он подарил немцам, придерживавшимся «фёлькише» убеждений, идеологическую систематизацию методов и установок британской «расы господ». По поводу его «Основ девятнадцатого века» уже в 1902 г. с полным правом было замечено, что в них «более выражен английский джингоизм, чем какие-то немецкие качества».[725]

Не случайно уже один из первых комментаторов «Основ девятнадцатого века» полагал, что этот труд прежде всего являлся «лишь изложением теории, которая подводила фундамент под практику его <Чемберлена> кузена Джозефа Чемберлена, занимавшего пост министра по делам колоний…» Граф Герман Кейзерлинг** назвал Хьюстона Стюарта Чемберлена Киплингом, «переведенным на язык немецкого идеализма».[726]

(** Герман Кейзерлинг (1880–1946) — нем. философ, сторонник иррационализма.)

Именно Чемберлен вновь и вновь пытался использовать авторитет Гете для обоснования импортированного из Англии примата расы.[727] Безусловно, корни идей, выдвинутых Чемберленом, нельзя назвать немецкими. И тот факт, что этот англичанин вступил в Пангерманский союз*** и активно «рекомендовал осознать необходимость расовой селекции как пути к оздоровлению немецкого народа», мало что менял в этой ситуации.[728]

(*** Пангерманский союз (Alldeutscher Verband) — консервативное объединение представителей крупной буржуазии и реакционных интеллектуалов (1891–1939); выступало за мировое господство Германии.)

Как раз Хьюстон Стюарт Чемберлен более чем кто-либо сориентировал рейхсляйтера Альфреда Розенберга (пожалуй, главного идеолога национал-социализма) на британские образцы как на пример для подражания в Третьем рейхе. Этот британец (возможно, раньше, чем кто-либо из немцев) произнес слова, звучавшие в духе Дизраэли (которого, кстати, Чемберлен недолюбливал): «Человек, принадлежащий определенной чистой расе, никогда не потеряет этого чувства».[729] Судить же о расах следует не с позиций науки, а с позиций инстинкта — то есть того, что невозможно проверить.[730] Этим откровением образованные немцы тоже были обязаны «онемечившемуся» британцу. Ведь, по мнению этого авторитета по практическим вопросам германства, немцев надо было идеализировать не в качестве «народа мыслителей», а в качестве «народа солдат и торговцев». По-настоящему практичным — лишенным романтизма и окончательно обуржуазившимся — германцам следовало понять, что «германец должен быть прирожденным промышленником и дельцом, в той же мере, в какой он является прирожденным воином».[731] Выдвинув программу, согласно которой «вступление германца… во всемирную историю пока еще далеко от завершения: германцу еще предстоит вступить во владение всем миром»,[732] Хьюстон Стюарт Чемберлен спроецировал на немцев самосознание англичан. Германский рейх в то время ощущал настоятельную потребность в подобном признании со стороны Запада, со стороны представителя Англии, на которую уже тогда ориентировались немцы. Ведь даже последний немецкий кайзер признавался американскому президенту Теодору Рузвельту в своем восхищении Англией.

Это заявление было сделано в 1911 г.,[733] в том году, когда Хьюстон Стюарт Чемберлен — сразу после перевода его «Основ» на английский — получил широкое признание у себя на родине, в Англии. Вильгельм II назвал труд Чемберлена монографией величайшей важности; он знал наизусть целые куски из немецкого оригинала.[734] Если Вильгельма тяготил рейхстаг, то и Чемберлен видел во всех парламентах великое зло. Вот царственный друг и писал британскому расисту: «Вы приходите и по мановению волшебной палочки вносите порядок в хаос, свет во тьму; вы даете цели, к которым надо стремиться и ради которых следует работать».[735] Ведь для последнего немецкого кайзера именно Чемберлен стал «соратником и союзником в борьбе за германство против Рима, Иерусалима и т. п.»[736] — в конечном счете против всего того, что позже Гитлер (но уже на практике — в отличие от Вильгельма II) собирался убрать с пути «ради Германии».

Йозеф Геббельс. 8 мая 1926 г.