Генрих помолчал минуту, как бы ожидая, что дочь задаст вопрос. Но она лишь спокойно взглянула на него, хотя сразу же поняла, что объявление будет касаться ее. Мод было очень любопытно узнать замыслы отца, но она считала ниже своего достоинства о чем-либо спрашивать. Она знала, что ведет себя как ребенок, но каждое столкновение с отцом оттачивало ей зубки, заставляя вести себя с вызывающей дерзостью, которую она не пыталась скрывать. Все это лишь забавляло короля, что раздражало Мод еще больше.

Зазвонили колокола к вечерне. Зевнув, король поднялся на ноги.

— Пойдемте к службе.

Он покинул спальню в сопровождении двух женщин. Мод задержалась у дверей, чтобы пропустить вперед Аликс. Королева в нерешительности остановилась.

— Как бывшей императрице, вам следует идти впереди меня, — прошептала она. — Я уверена, что ваш отец хотел бы этого.

— Сомневаюсь, что для него это имеет значение, покуда мы обе пляшем под его дудку, — пробормотала Мод, глядя потемневшим взором вслед удаляющемуся королю.

Пораженно ахнув, Аликс широко раскрыла глаза. Мод схватила ее за нежную белую руку.

— Ничего. Мы пойдем вместе, как равные, бок о бок, и пускай думают, что хотят.

Аликс испуганно улыбнулась ей, но позволила повести себя по галерее, а потом вниз по извилистой лестнице в часовню. «Я должна как-то ободрить это кроткое создание», — решила Мод. С гордо поднятой головой она обошла королевскую церковную скамью и сама выбрала себе место. Что бы ни уготовил для нее отец, она пойдет на это не как овца на убой, а как рыцарь в сражение.

Спустя три недели Джервас, оруженосец Стефана, стремительно вбежал в большой зал Белого Тауэра и подошел к высокому столу, за который только что уселся Стефан со своими друзьями.

— На праздновании Рождества нужно быть при дворе, — доложил он. — Король собирается сделать особо важное объявление. Всем знатным людям Англии и Нормандии приказано присутствовать при этом.

— Король вернулся в Вестминстер? — У Стефана забилось сердце. Если король в Лондоне, то наверняка и Мод вместе с ним. Он не видел ее с тех пор, как покинул Виндзор. — Он находится там с королевой и со своей дочерью?

— Да, они прибыли вчера вечером, — продолжал Джервас. — Весь Вестминстер без ума от новостей. Это еще не все, милорд, король Шотландии также приглашен ко двору.

Ошеломленный, Стефан молча взглянул на Брайана Фитцкаунта и Робина Лестерского, ужинавших вместе с ним и Матильдой. «Клянусь Рождеством Христовым, вот это действительно новости!»

— Готовится что-то очень важное, если прибывает мой дядя Давид из Шотландии, — заметила Матильда.

У нее перехватило дыхание, бледно-голубые глаза внезапно расширились, руки взметнулись, как маленькие белые птицы, и закрыли лицо.

— Стефан… ты не думаешь… может быть… о, мой дорогой!

— Я тоже подумал об этом, леди Матильда, — тихо сказал Робин. — Если король Давид приглашен ко двору, то мы можем услышать новости, которых все ожидаем.

У Стефана гулко застучало сердце: смысл этих слов был ясен. С трудом сдерживая волнение, он посмотрел на лорда Уоллингфорда, ожидая подтверждения. Стефан доверял мнению Брайана больше всего: тот не страдал от честолюбия, ничего не боялся, ни перед кем не заискивал.

Брайан, ковырявший в зубах острием кинжала, помедлил с ответом.

— Вполне вероятно, — весьма сдержанно произнес он.

Стефан нахмурился. Было ли это просто осмотрительностью, или у Брайана имелись какие-то сомнения? О чем в действительности думает этот бретонец, узнать было невозможно.

Робин улыбнулся и поднялся из-за стола.

— Как всегда, лорд Уоллингфорд не очень доверяет себе. Но я не таков. На самом деле, сейчас самое время выказать почтение нашему хозяину и его леди. — Робин поднял кубок, глаза его излучали доброжелательность. — Друзья мои, я представляю вам следующих короля и королеву Англии. Счастливого им царствования!

Брайан поднес кубок к губам и выпил его до дна.

Эти слова радостным звоном прозвучали в ушах Стефана. Смешанное чувство гордости, ликования, удовлетворения захлестнуло его. Поднявшись на ноги, он выбросил вперед руки протестующим жестом.

— Мои дорогие друзья, возможно, говорить об этом преждевременно. В конце концов, мой дядя еще жив, и королева может все же зачать…

Нетерпеливо взмахнув рукой, Робин прервал его.

— И свиньи могут летать! Сейчас не время для ложной скромности. Если король, наконец, решил сделать публичное объявление, о котором все так долго гадали, то мы можем вздохнуть с облегчением.

Матильда преданно смотрела на Стефана.

— Наконец-то тебя оценят по заслугам, дорогой муж.

«Какая верная, преданная жена, — подумал Стефан, улыбнувшись ей. — Что за восхитительная королева из нее получится!» И все же в глубине души он думал о Мод. Если его надежды сбудутся, то какое впечатление на нее это произведет? Желание выглядеть хорошо в ее глазах было нелепым, но все же мнение Мод много значило для Стефана.

Он усмехнулся Робину и Брайану.

— Вы все знаете, что я надеялся на расположение моего дяди, и если он наконец решил оказать эту великую честь дому Блуа, я постараюсь быть достойным его доверия. — Слова прозвучали достаточно искренне. Он должен попытаться запомнить их.

Последовала минута почтительного молчания. Затем Матильда хлопнула в ладоши.

— Мы должны пригласить кузину Мод в Тауэр отпраздновать это событие вместе с нами. Ведь я лишь мельком видела ее, а я так любила свою тетю, ее покойную святую мать. Я очень хочу, чтобы мы подружились. Может быть, ты поедешь утром в Вестминстер, милый, и привезешь кузину с собой на несколько дней?

Предложение жены застало Стефана врасплох, и он заколебался. Он страстно желал снова увидеть Мод, но предпочел бы, чтобы это произошло где-нибудь в другом месте. Хотя, рано или поздно, Матильда будет общаться с Мод. Этого не избежать.

— Хорошая мысль, жена. Я так и сделаю.

Сердце Стефана учащенно забилось при мысли о том, что он так скоро увидит Мод. Стефан поднялся и направился к открытым дверям большого зала.

— Завтра утром я присоединюсь к тебе, — крикнул вдогонку ему Брайан.

— Завтра пятница, и мы должны быть на лошадиной ярмарке, — напомнил ему Робин.

— Я встречусь с вами обоими в Смитфилде, — бросил Стефан на ходу. Он рассчитывал, что ему удастся хоть немного побыть наедине с Мод.

Ободренный тем, что вскоре его наконец провозгласят наследником, Стефан понимал, что нужно немедленно сообщить об этом брату в Гластонбери. До Рождества оставалось меньше трех месяцев. Еще немного, и вся Европа, в том числе и его мать, ушедшая на покой в монастырь, узнают, что Стефан стал наследником короля!

На следующее утро, еще затемно, он отправился в Вестминстер и к полудню добрался до дворца, но обнаружил, что Мод и Олдит поехали в Чипсайд к торговцу мануфактурными товарами.

Стефан направился в Чипсайд вместе с Джервасом, оставил лошадь на попечение конюха и в сопровождении оруженосца продолжил свой путь пешком, пробираясь через толпу. На каждом шагу его окликали и останавливали знакомые. Стефан не делал различия между знатным аристократом и простым йоменом, всякий раз задерживаясь, чтобы поинтересоваться здоровьем и семейными делами встречного. Он всегда пользовался в Лондоне популярностью и понимал, что обязан этому своей общительности и тому, что всегда готов побеседовать с любым знакомым или выпить с ним кружку эля в таверне.

Заглянув в лавку золотых дел мастера, Стефан задержался, чтобы получше рассмотреть изысканный эмалевый ларец из Лиможа. Он решил купить этот ларец для Матильды. Потом ему попался на глаза торговец, продававший башмаки из испанской кожи, и Стефан заказал для себя две пары. Мимо прошел коробейник с крошечной обезьянкой на плече, тащивший большую деревянную клетку, полную птиц с ярким оперением. Стефан купил одну птичку для своих детей. В воздухе разносился аромат жареных каштанов, и он приобрел у проходящего мимо разносчика бумажный пакет с дымящимся лакомством.