Отряд городской стражи, прибывший разгонять драку, препроводил зачинщиков и самых буйных в зарешеченный подвал при караульном помещении и оставил под замком до утреннего разбирательства. Командиру тоже досталось головной боли — не сажать же благородную, хоть и нетрезвую и выражающуюся непонятно даму с мужиками! Пришлось усадить на скамье в караулке в надежде, что ее светлость скоро заснет. Но подлая миледи так и не угомонилась, до утра пела песни и порывалась показать, как танцуют заграничный танец канкан, требуя, чтобы стражники сплясали вместе с ней.

Дружок ее, немедленно оповестивший всех, что его зовут Морис, оказался не лучше. Обнаружив в подвале полтора десятка отловленных за ночь нарушителей порядка, он принялся обстоятельно "разъяснять задержанным их права". "Задержанные" смотрели на него опасливо и жались по углам. Потом Морису это дело наскучило, и он стал громко требовать пересадить его в камеру к женщинам — он и им разъяснит их права.

Стражники и так догадались, публика им попалась непростая, в то заведение простые не ходят, но кто же знал, что несносная парочка — это герцогиня из королевской свиты и ее телохранитель, и что выручать их примчится ни свет ни заря сам брат королевы! Бледный от ужаса и бессонной ночи, еще не сменившийся начальник караула успел подумать, что вся его надежда теперь только на никем еще не отмененный королевский указ, строго запрещающий буянить в столице даже самой высшей знати и дающий право гарнизону пресекать беспорядки, не взирая на титулы. Но закончилось все как-то даже нелепо. Госпожа и телохранитель, помятые и зевающие, вывалились на утренний свет.

— Не дрейфь, хорошая кутузка, — похвалила герцогиня, обняв стражника за плечо, даже полезла чмокнуть в щеку. Тот пережил поцелуй с не меньшим героизмом, чем самую грозную вражескую атаку.

— Вам трудно было выйти самим? — удивился Алекс, дожидавшийся с охраной на улице, — Не в том смысле, что меня зря разбудили, а что вас не ожидал… здесь же решетки совсем пустяковые!

— Зачем? — Кассандра удивилась еще искренней, — Еще покалечили бы кого ненароком, а так веселая вечеринка вышла, с экскурсией! Где гуляем сегодня?..

Шли дни, а свадебные торжества и не думали затихать. В замке гремели балы, в небе — фейерверки. Вся Академия, и преподаватели, и студенты, скинув маску высокоумной серьезности, затеяли состязание, кто ярче и цветистей разукрасит огнями вечернее небо над столицей. Даже дежурство установили, кто разукрашивает, а кто следит, чтобы собратья по ремеслу не увлеклись и не подпалили город.

Через две недели после свадьбы король и королева объявили, что желают отправиться в путешествие. В давние времена такой обычай и в самом деле существовал — когда правитель вместе с молодой женой объезжал владения, гостил в замках у знати, да и не пренебрегал редкой возможностью не с чужих слов узнать, как обстоят дела в королевстве. Обычай давно не пользовался успехом, но Роланд решил, что самое время о нем вспомнить. И вот пышная процессия с немалой свитой и охраной проехала по улицам Алуа к городским воротам. Перво-наперво путь лежал в провинцию Эсперенс, родовые владения семьи королевы.

Свадьбу Веллиты и Алекса справили в замке Эсперенс, к несказанной, до слез, радости его обитателей. Уезжая когда-то в неизвестность, Адельгейда и представить себе не могла, что вернется домой королевой, да еще и на свадьбу брата. Но едва закончились торжества в провинции, новобрачные уехали и оттуда. Путь лежал дальше, на восток, вдоль той самой дороги, по которой король и его друзья возвращались из Амилара. Кассандра и Морис по пути осматривали принадлежащие короне замки и владения, поскольку за известную помощь и прочие заслуги Роланд предложил друзьям стать землевладельцами в самом прямом смысле. Морису кое-что сразу приглянулось, а Кассандра оставила решение на потом. Она хотела узнать, что в королевстве Диаста имеется на юге, на морском побережье, и Морис втайне радовался ее желанию. Это означало, по крайней мере, одно — если выбирают место жительства, значит, там собираются жить.

А тем временем в городах, городках и замках венценосную чету встречали с восторгом, и Роланд думал, что уловка, пожалуй, удалась. Стражи из Амилара успели забрать и увезти к себе вожделенный Ключ Большого портала, и теперь ждали обещанного — усиления гарнизонов крепостей, близких к Забытому городу. Но эта затея могла аукнуться королевским дипломатам изрядной головной болью — чего доброго, ближайшие соседи решат, что войска собирают против них. А под путешествие новобрачных все сходило, как нельзя лучше — охрану всегда усиливают перед приездом важных персон, совершенно обычное дело.

На постоялом дворе в деревне Большой мост царили покой и безделье. Адельгейда сладко зевнула, потянулась, чуть не выскользнув из объятий мужа. Роланд и не думал просыпаться, только покрепче обхватил ее рукой, будто даже во сне хотел знать наверняка, что она здесь, рядом. Пробуждение было поздним — солнце давно взошло, в распахнутом окне голубело ясное, безоблачное небо. Легкий ветерок покачивал кружевные занавески, новенькие, из запасов королевского замка. Где-то внизу шумела река, наводя на размышления о том, как непредсказуемы повороты судьбы и в каком необыкновенном обличье давнее или совсем недавнее прошлое иногда возвращается в уже, казалось бы, навсегда изменившуюся жизнь.

Одно только лицо хозяина постоялого двора на Большом мосту чего стоило, когда неделю назад прискакал королевский курьер с десятком гвардейцев и множеством слуг, и вручил владельцу заведения бумагу, из которой следовало: его величество вместе с молодой женой, путешествующие по стране, в скором времени пожалуют в деревню и намерены остановиться именно здесь, даже комнаты назвали, какие желают занять. В письме значилась и причина монаршей прихоти, таинственнее некуда — "из добрых воспоминаний о незабываемом времени, проведенном когда-то в этих краях". Никто из местных жителей не мог припомнить, чтобы король Диасты навещал здешние земли, но, как известно, ему с трона виднее, а дело остальных — исполнять приказ.

С этого все и началось. Перво-наперво запретили пускать новых постояльцев, а как только уже поселившиеся разъехались или нашли приют попроще, ко входу в заведение подкатил фургон, доверху наполненный всевозможным добром из королевского обихода. В считанные часы десятки слуг превратили придорожное заведение средней руки в уютное гнездышко для благородной публики, подремонтировав комнаты и украсив изысканными коврами и шторами, великолепной мебелью и множеством чудесных безделушек. Только теперь хозяин сообразил, что не просто не останется в накладе — в ближайшем будущем его заведение ждут грандиозные прибытки и не менее грандиозный успех. Особенно когда оказалось, что помимо оплаты собственно золотом в количестве выше всяких представлений о королевской щедрости, никто не собирается требовать обратно роскошества и усовершенствования, сделанные к приезду короля. А вообразить, сколько знатных и весьма состоятельных персон пожелают провести время там же, где его проводили король с королевой, не составляло ни малейшего труда.

Адельгейда подумала и о том, как хорошо, что большая часть свиты вместе с прислугой осталась в замке неподалеку, где компания гостила позавчера. На постоялый двор столько людей не удалось бы втиснуть, а в деревенских домах благородные дамы и господа, конечно, поселятся, если на то будет королевский приказ, но зачем подвергать изнеженных придворных таким суровым испытаниям? На Большом мосту вместе с новобрачными оказались только друзья, несколько слуг и охрана. Зато про этикет и прочие правила можно забыть, например, поваляться в постели, хотя в это же время в столице король давно вершил бы важные государственные дела, а королеву наряжали и развлекали два десятка фрейлин. Как хорошо иногда снова почувствовать себя простыми смертными. Адельгейда осторожно, чтобы не разбудить, погладила Роланда по голове, поправила разметавшиеся волосы, и, разумеется, своего добилась — разбудила.