Журналист толкнул по направлению к ней еще один коктейль.

— Чтобы посмотреть на Катю Крофт. Он в нее просто влюблен — когда ее нет в программе, он вообще не смотрит телевизор.

— А вы в этом уверены? — небрежно спросил Барри.

— О, сегодня утром он поднял такой шум из-за того, что его телевизор был переключен на канал Би-би-си. Начал вовсю звонить. Оказывается, он уронил пульт и не мог до него дотянуться. Мне пришлось все бросить и переключить телевизор на его любимый канал. А вы-то думали, что такой человек предпочитает Би-би-си, ведь так?

Разумеется, просто на базе этого рассказа, не взяв интервью у Кати, нельзя написать статью, но тем не менее картина уже начала вырисовываться. Вот таким простым путем этот журналист добывал сведения. Через восемнадцать месяцев у него тоже будет жена. И бывшая медсестра Тереза Мэри Келли будет проводить свои вечера в беспокойном ожидании любимого мужа — преуспевающего журналиста, никогда не зная, когда он придет домой. Но они поставили себе за правило следить за карьерой Хьюго Томаса. Он был их Купидоном, который свел их вместе.

Личный секретарь премьер-министра получил от главы службы безопасности заявление с просьбой о встрече с премьером в понедельник утром.

«Пожалуйста, передайте премьеру, что я хочу сообщить ему важную информацию об одном из министров», — гласило обращение.

Дебби Лакхерст готова была, наверное, отдать все на свете, лишь бы на ней сейчас были туфли на плоской подошве. Ее изящные туфельки на шпильках на булыжниках Роланд-Мьюс понемногу превращались в развалины, а каждый шаг причинял ей мучение.

Предъявляя удостоверение корреспондента «Санди кроникл», она расспрашивала местных жителей, не слышали ли они, что некоторые известные люди скупают в их районе недвижимость — при этом она упоминала имена нескольких известных писателей и телезвезд, включая Катю Крофт. И не видели ли они случайно, — с самым невинным видом спрашивала она, показывая несколько фотографий, — в своем районе кого-нибудь из этих потенциальных покупателей, — разумеется, там присутствовала и фотография Кати.

К несчастью для Дебби, обитателей Роланд-Мьюс оказалось не так легко провести. «А почему вам не связаться с их агентами?» — посоветовал ей хозяин одного дома, в который она позвонила, явно раздосадованный тем, что из-за какой-то незванной посетительницы ему пришлось идти открывать дверь.

Всезнайка, подумала Дебби.

— Я пробовала, — сказала она, улыбаясь ему своей самой очаровательной улыбкой. — Но это как раз те сведения, которые они не хотели бы распространять.

— Вот и я тоже не хочу, — сказал мужчина и захлопнул перед ней дверь.

Пока из школы не начали возвращаться дети со своими гувернантками, еще несколько дверей захлопнулось перед носом Дебби.

В конце концов ей все-таки повезло.

— Да, — вдруг сказала одна девчушка, когда, просмотрев целую пачку фотографий, указала наконец на одну. По ее акценту чувствовалось, что в Лондоне она недавно. — Это ведь Катя Крофт, — узнала девочка, — ее показывают утром по телевизору? Я видела ее здесь много раз — всегда торопится и не выглядит даже наполовину такой красивой, как на экране.

Дебби будто бы невзначай задала следующий вопрос.

— А из какого дома она выходила?

— Из вон того, с белой дверью.

— Ты хочешь сказать, номер шестнадцать?

Девочка кивнула.

— Ты уверена?

— Да, думаю, что да.

Дебби этого было достаточно. И заверив школьницу, что такие подробности публиковаться не будут, она выяснила ее имя, возраст и домашний адрес. Со вздохом облегчения Дебби покинула Роланд-Мьюс и возвратилась в редакцию.

Тони был доволен ее новостями. Еще больше он обрадовался, когда Барри выложил ему сведения, которые он получил от медсестры.

— Она завтра дежурит?

— Да, я проверил.

— Молодец. Возможно, нам от нее понадобится кое-что еще. Сколько ей нужно дать, чтобы она передала Хьюго письмо?

— Нисколько, — ухмыльнулся Барри. — Похоже, на нее хорошо подействовал старый блюз в сочетании с текиллой, — засмеялся он.

Из палаты общин позвонил Эндрю Кэхилл. — Дейвина кое-что знает, — сообщил он редактору отдела новостей. — Я в этом уверен, но она ничего не говорит.

— Ладно, выясни, где она будет завтра утром, нам непременно нужно с ней поговорить.

— Лучше пошли кого-нибудь другого, — сказал Эндрю. — Я думаю, что мне теперь долго не удастся что-нибудь из нее вытянуть, будет ли это касаться политики или личной жизни. Говорят, не стреляй в гонца, принесшего плохую весть, но она ушла с таким видом, будто ей хотелось меня повесить, вздернуть на дыбу или четвертовать.

— Я мог бы с ней завтра поговорить, — вызвался добровольцем Барри. — Она придет к мужу в больницу, и как бы я хотел быть мухой на стене его палаты, когда она ему скажет, что нам известно про Катю Крофт.

Тони довольно улыбнулся.

— Ладно, возможно, у нас будет такая муха, только в белом халате. — У нас получится настоящая сенсация, подумал он. Хотя это будет нелегко. Обидно только, что ему придется протянуть ее Лиз на блюдечке с голубой каемочкой и увеличить тем самым ее шансы занять место редактора «Дейли кроникл». Какая жалость, что этот материал нельзя попридержать до возвращения Чарли! Тогда его работу оценили бы в полной мере, а его разоблачения имели бы гораздо больший резонанс. Конечно, случаи, когда готовые статьи не спешили публиковать, имели место, но тому всегда были веские основания, например, если сначала осуществляли раскрутку по телевидению или же намечали увеличение расценок на размещение рекламы. И, конечно, статья останется эксклюзивной только в газете, которая действительно имеет вес.

Тони знал, что независимый репортер Родди Хамлин вот уже который день бродит вокруг художественного отдела, злясь, что они не торопятся. Чтобы успокоить его хотя бы до следующей недели, Тони вынужден будет заплатить ему кучу денег. А это он мог сделать только с согласия Лиз, которая еще ничего не знает о его сегодняшних удивительных открытиях. Ему нужно только решить, сказать ли об этом Лиз сейчас или подождать до совещания — с одной стороны, у него будет возможность выделиться на фоне своих коллег, но с другой он вручит Лиз еще один козырь — у нее появится полное основание публично обвинить его в том, что он все делает не советуясь с ней и даже заподозрить, что он звонил Чарли — в чем будет совершенно права.

Тони все еще не был уверен наверняка, кто из коллег на его стороне и видит в нем преемника Чарли. И если проползет слух, что он понапрасну растрачивает драгоценное время своих сотрудников, то этой дубиной его будут бить не одну неделю подряд. Газеты располагают ограниченным штатом журналистов и фоторепортеров, карьера которых зависит от того, насколько умно редактор или начальник отдела ими управляет к какому материалу придает наибольшее значение. Возможно, все-таки стоит обнародовать свои открытия на совещании, иначе он рискует, что при закрытых дверях Лиз может прекратить работу над статьей.

Тони все еще думал, как ему лучше поступить, совершенно не ведая, что исход дела от него уже не зависит.

По дороге в редакцию Лиз попробовала дозвониться до Кати из машины. Линия была занята, и Лиз подумывала, не заехать ли к ней на квартиру. Но никто бы не понял причину, по которой она не будет присутствовать в пятницу на совещании. Тем более то, что линия занята, еще не означает, что Катя дома. Может быть, она просто плохо положила трубку. Лиз упорно продолжала нажимать кнопку повторного вызова, даже не заметив, что машина уже подъехала к зданию редакции.

Отдел новостей, в котором обычно всегда полно людей, был пуст. Большинство журналистов бросились на поиски конкретных фактов, и в отделе остались только корректоры. Но даже их Тони привлек к работе над статьей о Кате, которая, по его замыслу, должна была быть такой большой, что он намеревался попросить Лиз выделить на нее четыре страницы, в том числе и первую.