— Он силен и очень, очень быстр.

— Да, я не видела подобных ему с того самого времени, когда солнцеглазый Сет пал перед Крушащим Солнца Молотом в битве с Безымянным. Вэйким нечто большее, чем кажется он этой толпе или девчонке, к которой он сейчас направляется. Смотри, я все осветляю и осветляю зеркало. И не нравится мне черная аура, что разлита вокруг него. Это из-за него — и из-за него тоже — был нарушен мой сон. Нужно проследить за ним. Мы должны узнать, что он собой представляет.

— Он возьмет девчонку за гору, — говорит наперсник, тыкаясь холодным носом ей в ухо. — О, давай посмотрим!

— Хорошо, — говорит ведьма, и наперсник ее виляет хвостом и хватается передними лапками за свою кудрявую голову.

Человек стоит посреди окруженного розовой живой изгородью и заполненного цветами всех цветов пространства. Есть тут и скамьи, и стулья, найдется ложе-другое, стол, шпалера розовых кустов — все это под огромным зеленым зонтичным деревом, что застит небо. Воздух заполнен благоуханием, ароматами цветов, просачиваются сквозь него и отголоски музыки. Бледные огоньки проплывают среди ветвей дерева. Крохотный возбуждающий фонтанчик поблескивает рядом со столом у ствола дерева.

Девушка закрывает калитку в ограде. Снаружи загорается надпись «Не беспокоить». Она подходит к мужчине.

— Вэйким, — говорит она.

— Мегра, — отвечает он.

— Знаешь ли ты, почему я попросила тебя прийти сюда?

— Это же сад любви, — говорит он, — и мне кажется, что я разбираюсь в местных обычаях..

Она улыбается, снимает с груди бретельки, вещает их на розовый куст и кладет руки ему на плечи.

Он пытается притянуть ее к себе, но ему это не удается.

— Ты сильна, малышка.

— Я привела тебя бороться, — сообщает она.

Он косится на голубое ложе, потом смотрит на девушку, и в уголках его рта появляется улыбка.

Она медленно качает головой.

— Не так, как ты думаешь. Сначала ты должен победить меня в схватке. Мне не нужен обычный мужчина, чей хребет может не выдержать моих объятий. Ни к чему мне и тот, кто устанет через час — или три. Мне нужен мужчина, чья сила текла бы рекою — бесконечно. Таков ли ты, Вэйким?

— Ты видела меня в схватке.

— Ну и что с того? Я сильнее всех мужчин, с которыми когда-либо встречалась. Ведь и сейчас, когда ты все сильнее и сильнее притягиваешь меня к себе, у тебя ничего не выходит.

— Я боюсь причинить тебе боль, детка.

В ответ она смеется и сбрасывает его руку со своего запястья, ныряет под нее, хватает его за бедро — та разновидность наге-ваза, которая называется ката-гарума, — и швыряет его через весь сад любви.

Он поднимается на ноги и поворачивается к ней. Затем стягивает через голову свою рубашку, которая была белой. Он встает на цыпочки и вешает ее на ветку дерева.

Она подходит к нему вплотную.

— Теперь ты будешь бороться со мной?

В ответ он срывает с куста розу и протягивает ей.

Она отводит локти далеко назад, сжимает кулаки. Затем обе ее руки устремляются вперед, и, вращая кулаками, она наносит ими два удара-близнеца ему прямо в живот.

— Тебе, похоже, не нужен цветок, — роняя его, с трудом выдавливает из себя Вэйким.

Ее глаза мечут синие молнии, когда она наступает на розу.

— Теперь ты будешь бороться со мной?

— Да, — говорит он. — Я научу тебя захвату, который называется «Поцелуй».

И он сжимает ее в своих могучих объятьях, тесно прижимая к себе Он находит ее рот, хотя она и отворачивает лицо; он выпрямляется и отрывает ее от земли. Она не может вздохнуть в его объятиях, не может высвободиться из них; и поцелуй длится, пока силы не начинают оставлять ее, и он несет ее к ложу и укладывает на него.

Повсюду розы, розы, музыка, движущиеся огоньки — и один сломанный цветок.

Красная Ведьма тихо плачет.

Ее наперсник ничего не понимает.

Ну да скоро поймет.

Зеркало заполняют мужчина на женщине, женщина под мужчиной.

И видны в нем движения на Блисе.

Озирис сидит в Доме Жизни, потягивая кроваво-красное вино. Вокруг него в воздухе разлито зеленое свечение, и не отыщешь здесь и намека на что-либо холодное или резкое. Сидит он в Зале Ста Гобеленов, и вовсе не видно за оными стен. Пол устлан тканью — толстой, мягкой, золотистой.

Он отставляет пустой бокал и встает. Пересекая Зал, подходит к зеленому гобелену, отодвинув его, заходит в открывшийся за ним застенок. Нажимает на три координатные кнопки в стене и, отодвинув вновь гобелен, выходит в комнату, расположенную в 348 милях к юго-юго-западу от Зала Ста Гобеленов на глубине 78 544 футов.

Комната погружена в полутьму, но и здесь чувствуется присутствие зеленого свечения.

На полу, скрестив ноги, сидит человек в красной набедренной повязке и, кажется, не замечает вошедшего. Его спина согнута, и он не шевелится. Тело у него нормально сложенное, гибкое, мускулатура как у пловца. Волосы густые, очень темные, но все же еще не черные. Светлая кожа. Он наклонился вперед и вроде бы не дышит.

Внезапно напротив него появляется еще один человек, он сидит в той же позе и одет точно так же. Его фигура, волосы, мускулатура — те же самые. Во всех отношениях он тот же, и он отрывает свои темные глаза от крохотного желтого кристалла, который перед тем созерцал. Он смотрит вверх и видит птичью голову Озириса — оранжево-зеленую, желто-черную; глаза его расширяются, когда он произносит: «Опять получилось», и сидящий к Озирису спиной исчезает.

Его двойник берет кристалл и прячет его в подвешенный к поясу матерчатый футляр.

— Девятисекундная фуга, — говорит он.

— Это твой рекорд? — спрашивает Озирис, и звучит его голос, как скрипучая пластинка, проплываемая на слишком большой скорости.

— Да, отец.

— Ты еще не можешь ею управлять?

— Нет.

— А сколько на это уйдет еще времени?

— Кто знает? Ишибока говорит, что, быть может, пара-другая столетий.

— И ты станешь мастером?

— Заранее никто не поручится. Во всех мирах не наберется и трех десятков мастеров. Чтобы достичь нынешнего уровня, мне понадобилось два века, и лишь менее года тому назад появились первые результаты. Конечно, когда сила обретена, она продолжает расти сама собой...

Озирис качает головой и делает шаг вперед, кладет руку ему на плечо.

— Гор, сын мой и мститель, я хочу, чтобы ты сделал для меня кое-что. Лучше бы ты был мастером фуги, ну да это не обязательно. Чтобы выполнить это задание, вполне можно обойтись и твоими способностями.

— Что же это за задание, отец?

— Твоя мать, желая вновь добиться моего расположения и вернуться из изгнания, сообщила мне кое-какую новую информацию об активности моего коллеги. Похоже, что Анубис послал в Срединные Миры нового эмиссара; без сомнения, чтобы обнаружить нашего старинного врага и уничтожить его.

— Ну и хорошо, — кивает Гор, — если он преуспеет. Я, правда, в этом сомневаюсь, ибо все предыдущие его посланцы каждый раз терпели неудачу. Сколько он их уже послал? Пятерых? Шестерых?

— Шестерых. Этот, которого он окрестил Вэйкимом, — седьмой.

— Вэйким?

— Да, и эта сука говорит, что он — нечто особенное.

— То есть?

— Возможно, что шакал потратил целую тысячу лет, натаскивая его ради этой цели. Может быть, что он столь же искусен в бою, как и сам Мадрак. И похоже, что он носит особый знак, которого не было ни у кого из предыдущих. Не исключено, что ему дозволено черпать энергию прямо из поля.

— Хотел бы я знать, как пес до этого додумался? — улыбаясь, спрашивает Гор.

— Похоже, что он изучил приемы, которые используют против нас бессмертные.

— Так что же ты хочешь, чтобы я сделал? Помог ему против твоего врага?

— Нет. Я пришел к выводу, что тот из нас, кто преуспеет в уничтожении Принца Который Был Тысячью, завоюет поддержку его падших Ангелов, которые числятся ныне среди бессмертных. Остальное ясно. Тот, кто не преуспеет, направлен будет, вне всякого сомнения, рукою своих сотоварищей в Дом Мертвых. Сейчас подходящий момент. Позабыты былые узы верности. Я уверен, все с облегчением примут одного нового правителя, того, кто положит конец их изгнанническому прозябанию. А с поддержкой бессмертных один из Домов сможет добиться господства.