* * * Вчера стихи писали грозно, сегодня пишут их красиво. Подумаем о завтрашних стихах. * * * Сойди с горы, сними венец свой горделивый — несчастный и счастливый, как человек с людьми. * * * Таланты — варианты, а гении — мутанты. * * * Напрасно в предчувствии гроз столичные стонут витии: не в Риме родился Христос, помазанник периферии! * * * Где находится инферно, преисподняя? — Наверно, примостился ад хитро меж асфальтом и метро. * * * Твой дом не на земле, а на другом жилище, над потолком не солнце, а соседи, перед окном не горизонт, а дом… И поделом. * * * Я обнимаю их, утешаю, родители стали детьми. * * * * * * Молодость вторая у сорокалетней… Будет только старость первой и последней. * * * И я скользнул по разным странам, как отраженье по стеклу… * * * Поэзия уходит с площадей, расходится без шума по квартирам, чтобы взойти через сердца людей мерцающими звездами над миром. «Там жили поэты…» Живут здесь поэты. Народ не простой, сплошная наглядность удачи: не косы, не тучки, не век золотой, а премии, звания, дачи… * * * Материшься в этой компании, обсуждаешь доклад в другой, замолкаешь в кругу мироздания, где Данте, Шекспир, Толстой… * * * Талантом дерзким превозмог ты миф, где аист и капуста, и сдал в музей киноискусства последний фиговый листок. * * * Кружится легкий осенний лист, — кем он приходится дальней звезде? «Здесь и сейчас!» — говорит дзен-буддист, поэт переводит: «Всегда и везде!» * * * Ночь в лесу! О, как ты хороша! Сердцу больше ничего не надо, только б слушать, слушать не дыша шорохи и шепот снегопада. «Где плоть философии серой?..» * * * Где плоть философии серой? Где кровь бестелесных идей? Народы прощаются с верой, Поэзия — веры прочней. Поэзия — мать мифологий, И музыка мира — она. Тогда лишь бессмертны боги, Когда в поэтическом слоге Скрепляются их имена. Не чудом ли величайшим Поэзия людям дана? Она непочатою чашей И неосушимой до дна, Щедрейшая, ходит по кругу — Чем больше ты делишься с другом, Тем больше с тобою она. Сонет с анаграммами От чуда отправляются на дачу, Торги сокрыты в прелести гитар… Я не хочу, я все переиначу — Кентавр преобразуется в нектар. Слова сулят негаданные встречи, И шепчет страсть про старость, и пчела Печали жалит согнутые плечи, Из чрева дней сосет мое вчера. Перетасуй провидческие звуки: Русалки промелькнут на дне разлуки И ласку ловко превратят в скалу… Но не спеши волхву воздать хвалу. Все это блажь. И шутовские муки. Клочки стихотворенья на полу. «Умножайте прекрасное!..» * * * Умножайте прекрасное! Мы не праздные бражники, мы, заслуженно празднуя, перемножить стараемся праздники. Умножайте прекрасное! Размножайте пластинки Бетховена, в массы — массу искусств от Некрасова до Пика́ссо (для самых подкованных). Умножайте прекрасное! Только вот не до степени вредности, и Джокондами не забрасывайте, потому что прекрасное — в редкости! Потому что прекрасное прячется, если слишком оно увеличится, потому что строптивое качество переходит обратно в количество! Гений среди нас — Кто масштабы сумел перепутать, сделал, чтоб, неприметен и сер, лилипутом среди лилипутов заколдованный жил Гулливер? — Но величие чуждо гордыни! Сам Господь нам пример показал и в несчастное общество сына, Бога среднего роста послал! |
