Сержант выдержал еще одну паузу.

– Весь ваш опыт службы в российской армии покажется просто разминкой. Здесь, в механизированных войсках, мы научим вас управлять машинами, которых вы еще никогда не видели, и драться с их помощью.

Только сейчас Марк обратил внимание, что на шее сержанта обруч – переговорное устройство. Эндрю движением руки прижал обруч к горлу и чуть слышно произнес:

– Запускай.

Тут же раздался очень громкий гул и скрежет. На глазах у новобранцев асфальтированная поляна сложилась и убралась вниз под землю.

Гул стал еще сильнее.

Не может быть!

У Марка появилось нехорошее предчувствие. Кислый комок тошноты и волнения подкатил к горлу.

Металлическая платформа подняла из подземных недр гигантскую тридцатиметровую машину-робота.

Твою мать! Суки! Это они!

Марк почувствовал, что вспотел, а униформа неприятно прилипла к спине.

Весь строй солдат ахнул от удивления и восхищения.

Сержант простер руку в направлении машины:

– Это танк, опережающий наше время. Модель «Святогор». Вершина военной технологии. Вершина бронированных вооружений.

Как же так?! Они сами напали на Москву, а потом допрашивали меня? Это логично. Они чуть не убили мою семью! Они поломали мою жизнь! Суки!

Мысли Марка обретали последовательность.

Робот буквально выпрыгнул с платформы и приветственно махнул рукой присутствующим. Отчетливо было видно, как растопырены его пять пальцев. Машина сделала несколько быстрых шагов, развернула корпус и, покачивая руками, продемонстрировала длинные танковые стволы, прикрепленные вдоль предплечий.

– Впечатляет, верно? – прокомментировал сержант телодвижения робота.

Могучий механизм представлял собой гуманоидный тип. Руки, ноги, голова – все на месте. Голова без лица – просто защитная бронированная маска и под ней оптические устройства, напоминающие глаза. Динамическая броня робота вокруг пластин была утыкана короткими трубками. С плеч свисали дополнительные ракетные установки, а основной корпус пестрил непонятными витиеватыми рисунками.

Сержант снова прижал к горлу обруч:

– Спускайтесь.

Машина выпрямилась по стойке «смирно». Голень правой ноги открылась, и все увидели, как на лифте внутри ноги спускается экипаж.

Из робота вышли два человека в немного мешковатых костюмах с белыми лампасами – на головах банданы, синяя и красная.

– Представляю вам, знакомьтесь, лейтенанты армии «Державы» Кирилл Сафронов и Семен Варламов, – сказал сержант Скотт.

– Рады приветствовать вас, господа! – произнес Кирилл. Он был чуть выше Семена и все время улыбался, – мы – ваши офицеры-инструкторы. Так как этот лагерь является офицерским, по окончании обучения вы получите офицерские звания и новые машины, такие же, как эта.

– Красивые банданчики! – раздалось из шеренги.

– Без них никак, – улыбнулся Кирилл, а затем обратился к сержанту: – Активненькие они у вас тут. Надеюсь, вы их не разочаруете.

– Так точно. Итак, информация для всех активненьких и прочих. Распорядок у нас простой: утром физподготовка, а то некоторые задыхаются уже после десяти минут драки, – сержант посмотрел на Жору, а затем добавил: – Днем теория, вечером практика.

– Сейчас же утро, – осторожно, с улыбкой напомнил Кирилл.

– Вот именно. Стро-о-ой! Нале-во! Бегом… марш!

В просторном помещении, набитом разной электроникой, стояли два человека и разговаривали. Оба были в белых халатах. Оба высокие. Одного, что был покрупнее и с животом, выделявшимся из-под халата, звали Самвел Гигамович Бабаян; другого, худощавого, – Аристарх Эдмундович Бубенщиков.

Самвел Гигамович в свои 35 лет был доктором физических наук и доктором биологических наук. Таких людей, как он, называют светлыми головами. Докторская диссертация одного из лучших ученых в России на тему воздействия кибернетики на повседневную жизнь произвела настоящий фурор в научных кругах по всему миру. Говорил он с хрипотцой, играя интонацией голоса в нужные моменты и иногда причмокивая губами. Здесь, внизу, в лаборатории, он был научным руководителем разработки использования биологии и электроники локальных масштабов в военных целях, а также других проектов. Иными словами, он руководил созданием новых видов оружия.

Аристарх Бубенщиков, кандидат физико-математических наук, помощник Самвела Гигамовича, выглядел постарше своего начальника, однако на самом деле он был на два года младше.

Ученые обсуждали результат только что проведенного опыта.

– …Аристарх, куда же ты смотрел?! – упрекнул Самвел своего подчиненного, – ты не успел повысить давление в сфере линзы, и все пошло насмарку.

– Контролировать давление оказалось довольно сложно: показания приборов зашкаливают за считанные секунды, – произнес Аристарх, – но давайте, может быть, еще разок попробуем?

– Ну хорошо. Только будь, пожалуйста, предельно внимателен. Этот лазер жрет слишком много энергии, чтобы мы могли проводить такие эксперименты несколько раз на дню, – посетовал Самвел.

Аристарх отошел к пульту управления лазером, стоявшему неподалеку. Сама лазерная установка представляла собой довольно громоздкое сооружение, занимавшее добрую треть помещения. Одна только батарея-реактор была размером девять кубических метров. Дуло установки состояло из трех хромированных трубок для подачи гелия и главного ствола со встроенной линзой. Сплетения проводов у подающих гелий трубок сливались в один черный толстый кабель, а затем разъединялись на два чуть менее толстых провода, которые вели к стационарным пультам управления по разные стороны от установки. На расстоянии двадцати метров от устройства располагалась металлическая пластина. Одной из целей эксперимента было разрезать эту пластину лазером.

Самвел прошел к другому пульту управления, располагавшемуся по другую сторону лазера. Оба ученых надели наушники со встроенными микрофонами для связи во время опыта.

– Начинаю отсчет, – сказал Самвел, переключая несколько тумблеров на пульте, – пять… четыре…

Досчитав до одного и скомандовав «пуск», Самвел нажал в определенной последовательности ряд кнопок. То же сделал и Аристарх.

Все помещение заполнил постепенно усиливающийся гул. Ствол лазерной установки стал медленно вращаться.

– Следи внимательней за давлением, – сказал Самвел, – нужно остановить вращение. Сбрасываем на пятнадцать пунктов… так, хорошо, – вращение лазерного дула прекратилось, – теперь плавно поднимаем давление на три пункта… и еще на три пункта… Готовность?

– Есть готовность, Самвел Гигамович.

– Включаю.

Из ствола вырвался лазерный луч красного цвета и ударил по металлической пластинке. Из места попадания посыпались с характерным шипением искры.

– Начинай движение, Аристарх.

Аристарх Бубенщиков медленно повел джойстиком на пульте управления вниз, синхронно с его движением вниз пошел и лазерный луч.

– Увеличиваю давление, – предупредил Самвел.

Лазерный луч насквозь прошил пластину и достиг стены зала, где тут же появились плавленые отметины.

– Еще увеличиваю…

– Самвел Гигамович, зафиксирована утечка газа, – гелий неровной струйкой начал сочиться на пол.

– Вижу, – недовольно произнес Самвел, – тем не менее попытаюсь увеличить давление.

– Повышение температуры линзы, Самвел Гигамович.

– Контролируй ее.

– Повышение температуры оболочки реактора, Самвел Гигамович, – Аристарх Бубенщиков начал волноваться.

– Вырубай все! – крикнул Самвел.

Гул прекратился.

Мощность лазерного луча так и не удалось поднять выше обычного.

– Уровень радиации в реакторе? – спросил Самвел.

– Норма.

– Утечка газа?

– Три целых и пятьдесят четыре сотых литра.

– Гм, плохо. Коэффициент рассеивания лазера?

– Больше двух единиц.

Самвел Бабаян подошел к Бубенщикову и сказал:

– В этом-то вся проблема: слишком большое рассеивание. Проводи мы опыт в вакуумной трубе, результат был бы совсем иным.